Немирные грезы
Григорий Ревзин о борьбе со злом в ванне
Люди получают удовольствие, делая то, что они хорошо умеют делать. Когда у этой деятельности нет никаких результатов, это и есть guilty pleasure. Так я понимаю этот вопрос. Мне это понимание нужно для того, чтобы протащить в число guilty pleasure то, чем я занимаюсь.
Если коротко, то я сплю в полной ванне и смотрю сны о том, как совершаю успешные и эффективные насильственные действия против должностных лиц как зарубежных, так и, чего греха таить, отечественных. Бывает, конечно, освобождаю каких-то заточенных (последнее время часто снился Сергей Зуев), разворачиваю операции по уничтожению зданий и сооружений, где располагаются репрессивные институции. Но чаще просто вот сидит должностное лицо, заседает, скажем, на заседании, в зале заседаний таком, и тут появляюсь откуда-то я — и раз ему в лоб. Он кубарем с кресла и такой «Вы что себе позволяете!», а я ему раз, и опять в лоб, креслом, пока шея не сломается. Бывает, захватываю группы сотрудников органов, осуществляющих пытки, и выбрасываю их на какой-то необитаемый остров, судя по пейзажу где-то в Баренцевом море.
Использую холодное и стрелковое оружие, имею навык сновидений по использованию ПТУРСов, гранатометов, взрывчатки, а вот артиллерия, танковые операции и бомбометание пока не снились.
Иногда я провожу конфискации имущества, но редко, и мне отчего-то не снится, что происходит с этим конфискованным дальше. Одна моя подруга, с которой я поделился своими сновидениями, с какой-то обидной сдержанностью поинтересовалась, не раздаю ли я это имущество нуждающимся или сиротам, и это было бы, вероятно, неплохо, но ни разу не снилось.
Но чаще просто раз — и в лоб.
Мои противоправные сновидения не наносят вреда окружающим. Правда, за последние 10 лет я трижды заливал соседей снизу — сильно брызгался в борьбе,— но всегда, конечно, компенсировал убытки. А недавно они чего-то вообще продали квартиру и съехали, а новые даже еще и не начали ремонт. Тем не менее я, конечно, отдаю себе отчет в греховности и даже патологичности своих занятий. Даже консультировался с врачом. Причем прошу отметить там, где это отмечают, что в бодрствовании я человек законопослушный и не принимаю насилия.
Еще я человек опасливый и не молодой. И в молодости со мной такого не случалось. Помню даже мне в 1979 году приснилось, что я оказался на подписании договора ОСВ-2 между Леонидом Брежневым и Джимми Картером, и как-то я убеждал Брежнева, что это хорошо. Такая большая площадка вроде концертной, куча софитов, эти сидят за столиком, довольно каким-то маленьким, не соответствующим моменту, скорее даже шахматным. Так что видно, что дело может и не выгореть. И тут, значит, появляюсь я и смотрю прямо в глаза Брежневу. И он глаза-то опускает и подписывает. Застыдился, видимо, вспомнил Сахарова, политических заключенных, может, и сталинские зверства — и подписал.