Deshabille: Dries Van Noten SS 04, Prada SS 09, Christian Dior SS 16
Главные коллекции XXI века. Проект Елены Стафьевой
Нижнее белье в качестве верхней одежды последние 20 лет прочно оставалось в моде: корсеты бюстье и трусы — сами по себе или сияющие сквозь прозрачные юбки — практически не покидали подиум. Но самое важное произошло как раз за пределами этого ореола привычной сексуальности.
Когда Миучча Прада придумывала коллекцию лета 2009 года, она, безусловно, имела в виду другую, придуманную за 20 лет до этого, по-настоящему историческую коллекцию — Maison Martin Margiela лета 1990 года. Рифма Prada SS 09 — Maison Martin Margiela SS 90 неслучайна и показательна.
В той коллекции у Мартина Марджелы, как обычно, много целей — и в их числе, конечно, история костюма. И использует он в ней, тоже как обычно, разное: прозрачные целлофановые кофры из химчистки и пластиковые пакеты Franprix, распоротый и перелицованный бельевой трикотаж, белую холщовую ткань, идущую обычно на кутюрные макеты, холщовые седельные сумки в качестве фижм — и даже папье-маше. Но каркасом для марджеловской деконструкции станут вполне исторические формы — викторианские корсажи и панталоны, пышные подоткнутые нижние юбки и сорочки, как у вермееровской молочницы. Все это будет держаться на каких-то лентах и ремешках и парить вокруг тела. И главное в том, что изнанка, исподнее становятся тут самостоятельными предметами одежды — брюками, платьями, жакетами. Таково свойство марджеловской моды, превращающей техническое, вспомогательное, подручное в основное и эстетическое.
У Миуччи Прады не будет необработанных кромок и вывернутых наружу швов, разрезанного и перелицованного трикотажа и тем более целлофановых кофров и пластиковых пакетов, но что у нее определенно было, так это то самое ощущение исподнего, вывернутого наружу, более того, ощущение некоторого продуманного хаоса во всем. И это ощущение пришло из коллекции Марджелы вместе с трикотажными топами, подрезанными прямо под грудью, с лентами, перекинутыми вокруг шеи, протянутыми в кулиски и подхватывающими юбки. Все это вместе с мятой тканью, из которой будет сделана вся коллекция, а также голыми животами, выглядывающими из распахивающихся кофточек, голыми плечами со спадающими бретельками и голыми бедрами в шортах/трусах, выглядывающих из деконструированных — подвернутых и разрезанных — юбок, создаст эротическое напряжение, максимальное для прадовского ugly chic. Все эти скомканные, сползающие и распадающиеся наряды будут выглядеть совершеннейшим walk of shame — как будто бы модели возвращаются домой после бог знает где проведенной ночи, кое-как натянув на себя вчерашнюю мятую одежду.
Думал ли Дрис ван Нотен о Мартине Марджеле непосредственно в 2003 году, работая над коллекцией Dries Van Noten SS 04, также уверенно сказать сложно, но в ней окажется неожиданно много разболтанной небрежности, в целом ван Нотену не свойственной: распадающиеся на груди платья-халатики, мятые пижамного вида широкие штаны и даже прямо-таки ночные сорочки — и все это опять подвязанное лентами и тесемками. Особенно эффект нижнего белья будет сильным в первых луках коллекции — белых, мятых и многослойных, где бретели лифов видны из-под топов, а блузы без рукавов держатся буквально на двух пуговицах и неровно подхвачены на талии тонким пояском. Эффект неглиже усилят прически моделей — распадающееся лохматое гнездо на голове, какое и бывает спросонья. Дрис ван Нотен явно захотел, чтобы его девушки выглядели только что вставшими от сна и в разных стадиях переодевания — и это получится у него легко и без всякого сексуального напряжения.
При этом дрисовское нижнее белье будет украшено оборками, рюшами, защипами и даже кружевом, как это традиционно и положено. А одним из главных декоративных элементов станут широкие оборки, обвивающие шею, пересекающие все тело или свисающие с одного плеча,— и вот они-то внезапно создадут эффект нарядности, придавая всему образу импозантный и даже роскошный вид, подчеркнутый цветовой игрой: зеленый на фиолетово-голубом или серо-голубой на чернильно-синем.
Раф Симонс, в отличие от Прады и ван Нотена, был на парижском показе той самой коллекции Марджелы осенью 1989 года: «Как только пошли модели, стало понятно: произойдет что-то особенное. Они выглядели такими ангельскими и инопланетными»,— вспоминал он. И если в целом последняя из сделанных Симонсом коллекций для Christian Dior, SS 16, не имеет ничего общего с коллекцией Марджелы, то слово «ангельский» из воспоминания Симонса окажется для нее ключевым. От него меньше всего ждали чего-то ангельского в качестве завершающего аккорда в Dior, он же после шоу сказал, что думал о «Пикнике у Висячей скалы» Питера Уира и вообще о чем-то викторианском, но «с темным подтоном легкой сексуальности». Этот «подтон» как раз и становится заметен только на фоне ангельской невинности, как у исчезающих девушек в фильме Питера Уира. Белые полупрозрачные шортики и топики в фестончиках, более похожие на батистовые панталоны с высокой талией и лифы, то есть на викторианское нижнее белье, которое вполне могли бы носить героини Уира. Поверх Симонс наденет короткий свитер, длинный жакет с накладными карманами или даже целую парку, понимая всю стилистическую силу такого контраста, или накинет длинное прозрачное платье с радужным переливом, добиваясь той самой легкой сексуальности. Чистая, цельная и трогательная коллекция, одна из лучших у Dior последнего десятилетия, показывающая, какой выразительности можно добиться самыми простыми средствами. При следующем художественном руководителе прозрачные юбки и трусы стали одним из ключевых элементов стиля Dior, но у Марии Грации Кьюри они совсем другой природы.