Надо радоваться
Оксана Лаврентьева уверяет: любые кризисы – вовсе не повод предаваться унынию.
Хочу написать о возрасте. Нет, не о том, что увядает женская красота и хочется то к пластическому хирургу, то не подходить к зеркалу вообще, то не фотографироваться и не покупать себе платья, то, наоборот, юбку покороче и завести нового молодого мужа.
Всё это желания и мысли, в которые я по-настоящему не верю как в реальную причину сплина, хотя они изредка, но тоже меня посещают (кроме фантазий про молодого мужа, естественно).
Так вот, мысли эти – только декорации для главных вопросов: «А для чего я живу свою жизнь?», «А я живу ее так, как надо? Ведь она скоро закончится».
Когда мы молодые, мы живем ради самой жизни, особо не задаваясь экзистенциальными вопросами. Но ближе к 40, когда начинается зрелость, вступают другие правила, и вдруг оказывается, что кризис среднего возраста – не чья-то глупая шутка, а многоступенчатая обучающая MBA-программа. Сначала резко и убийственно в 40, потом метко, маленькими порциями, но болезненно каждый год и, наконец, залпом из всех орудий в 45.
И очевидно, что это – не конец, а только начало многих и многих будущих кризисов.
Оказывается, это страшно печально и угнетающе, когда у тебя понемногу, но каждый день забирают то, к чему ты привык и не просто не ценил, а даже никогда не замечал.
Например, бодрое состояние по утрам, или очень хорошую память, или... Я могу нудно и долго перечислять, что у меня постепенно куда-то девается. Потому что нудности, в отличие от блестящей памяти, наоборот, откуда-то прибавилось, и я с ней ежедневно борюсь.
Чем ближе конец жизни, тем больше раздумий, тревог, противоречий, глобальных проблем и страхов. И то, что ты легко переживал еще пять лет назад, теперь переживается тяжелее и как-то депрессивнее, что ли...