Волшебная лампа Аззедина
Новый креативный директор Alaïa Питер Мюлье собирается вернуть бренду былую славу. Vogue он рассказал об истории своего назначения, неспешной моде и могуществе сексуальной одежды.
Я не хотел никакого концепта, — говорит о своей недавней — осенней — и второй по счету коллекции для Alaïa Питер Мюлье. — Просто красивые девушки и красивая одежда». Логично, ведь главная ассоциация с маркой — это не философия и сложные конструкции. Это, пожалуй, секс. Хотя в самом Доме, говорит Мюлье, это слово до его прихода не очень-то жаловали. Поэтому скажем точнее — тело. Именно вокруг него Аззедин Алайя, звезда 1980‑х, построил собственный бренд. И за это получил негласное звание короля облегающего силуэта — бодикона.
Мюлье, дебютировавший в сезоне весна–лето 2022, продолжил ту же линию. На подиум вполне предсказуемо вышли девушки в облегающих трико и полупрозрачных платьях, перфорированных поясах-корсетах и костюмах, акцентирующих каждый изгиб тела. Не слишком радикально, как бывало, например, у Mugler — здесь нет ни поясов, утянутых до невозможности сделать вдох, ни неестественно острых тазовых костей. Юбка обнимает талию, а не сжимает в тиски. Округлость бедер подчеркивает пушистая вставка, расходящаяся от колен. Не зря само название «бодикон» расшифровывается как body-conscious — внимательный к телу, не отрицающий его естественных линий.
Во второй коллекции Мюлье был решительней — и тела на подиуме оказалось больше. Уже без прикрытия из полупрозрачных тканей. Самый яркий пример — белая юбка, спущенная до колен. Между кромкой боди и воланами юбки — голые бедра.
Питер Мюлье официально присоединился к команде Alaïa в феврале прошлого года. И для многих это назначение стало сюрпризом. Мюлье не был широко известен — хотя много лет был правой рукой Рафа Симонса, работая с ним в Jil Sander, Dior и Calvin Klein. В последнем он был креативным директором женских коллекций — и именно эта работа чуть не отвратила его от моды. Когда Calvin Klein в 2018 году закрыл свое подразделение prêt-à‑porter, Мюлье решил в индустрию больше не возвращаться.
«Я не ушел сам, — дизайнер предпочитает говорить без обиняков, — меня уволили. В то время я отвечал за команду из 400 человек. И в какой-то момент понял, что больше не знаю, для кого создаю одежду. Для чего, зачем. Я многому научился, это были невероятные несколько лет. Но я понял, что главное там — это деньги. А я, наверное, человек старой закалки — считаю, что в центре всего должно быть творчество. Если все делаешь правильно, деньги сами придут. Это была пора логотипов, я чувствовал себя не в своей тарелке. И подумал: с модой покончено. Хочу заниматься чем-то другим».