Ход белой королевы
Зимой самый обсуждаемый мэр российского города после Сергея Собянина — глава Якутска Сардана Авксентьева — внезапно подала в отставку. В своем интервью Ксении Соловьевой она объясняет, почему сила женщины-политика — в правде, а вот счастье — не только в труде.
«Как там говорят? До пятницы я совершенно свободен». Утром во вторник «безработный блогер» Сардана Авксентьева сидит напротив меня в ресторане «Доктор Живаго». Мы едим блины со сметаной и — странное дело для бывшего мэра столицы вечной мерзлоты — никуда не спешим. На Сардане ладно скроенная мужская голубая рубашка, аккуратные жемчужные запонки, у нее идеальный сливочный френч, в панике сделанный после дежурного в общем-то вопроса продюсера Vogue перед съемкой «А как у вас дела с маникюром?». В «Живаго» Авксентьева приехала на метро. В Москве она на несколько дней — гостит у дочери, зятя и двухлетней внучки, работает бабушкой: «Мы с внучкой только начинаем знакомиться. Я для нее тетя из телевизора». Еще, отпраздновав прошлым летом пятидесятилетие, Сардана начала знакомиться с таким интересным занятием, как сидеть на шее у мужа. Уже сделала опасное наблюдение: «Это за-ме-ча-тельно». «Понимаете, я небо начала разглядывать, — говорит Авксентьева. — Вновь созерцаю, как меняется природа, как снег идет. До недавнего времени «снег» — это сразу «сколько снегоуборочных машин вышло на улицу?».
11 января в своем двухсоттысячном инстаграме (соцсеть признана в РФ экстремистской и запрещена), при помощи которого она, беспартийный кандидат, в 2018‑м выиграла выборы мэра Якутска у ставленника «Единой России», Сардана сообщила, что скоро ложится в больницу на операцию. Попросила работодателей отпустить ее «с легким сердцем», а фолловеров — не драматизировать ситуацию и поддержать на новых выборах своего первого зама, тридцатипятилетнего единоросса Евгения Григорьева. «Незаменимых людей нет, а история Якутска отмеряется столетиями», — писала Авксентьева.
Не драматизировать, конечно, не получилось. Интернет захлебнулся в предположениях: любимого «мэра здорового человека» «додавили», «ушли» и вообще «Сардана, моргните два раза, если вас держат в заложниках». Кажется, впервые в истории российской политики мэр провинциального города составил конкуренцию Бритни Спирс.
«Все не то, вот все не то, — рассказывает мне сейчас Авксентьева. — Если бы меня серьезно поджимали, подняв крик, при этой степени известности, я могла достигнуть ровно противоположного результата. Ну а если бы еще и посидела в изоляторе пару месяцев — стала бы еще популярнее? Ну не убили бы же меня. Но это не мой путь. Я не хочу действовать через подобное противостояние. У меня сейчас действительно не то состояние здоровья, чтобы продолжать карьеру мэра. Когда врачи прямо говорят: «Не надо стрессов», я что — пойду биться головой о стену?»
В конце января все в том же инстаграме (соцсеть признана в РФ экстремистской и запрещена) Сардана обтекаемо сообщила, что выписалась из стационара онкологического диспансера Якутска. И первое, что сделала, будто по заветам Vogue (нет, наш продюсер тогда ей еще не звонил), — провела основательный детокс гардероба. Свой диагноз Авксентьева не афиширует, говорит, что ее случай не такой тяжелый, как у многих, успела себя вовремя «поймать» и верит, что все будет хорошо. Но вот если бы еще пару месяцев попсиховала…
Тут надо сказать спасибо коронавирусу. Осенью 2020‑го глава Якутска приехала в Москву в числе мэров ста крупнейших городов России учиться урбанистике. Сдала тест на ковид — и анализ на онкомаркеры: его в лаборатории настоятельно советовали делать всем дамам после пятидесяти. Результаты были тревожные. Все остальное, то, о чем она не хочет говорить, Авксентьева делала в Якутске. «Я считаю, у нас в городе хорошие онкологи. Я приезжала на ПЭТ КТ в Москву, но определенных вещей, которые наши врачи заметили на снимке, там не увидели. Наверное, бывают какие-то запущенные случаи, когда надо ехать в столицу, но у меня было иначе. У нас, кстати, сейчас строят новый онкодиспансер. Я разговаривала с докторами о том, почему в Якутске так много онкологических заболеваний. Люди беспокоятся: мол, дело в плохой экологии, продуктах, воде. Врачи мне объяснили: у нас лучше выявляют. На более ранней стадии».
В медийную политическую историю России Авксентьева вошла несколькими эффектными жестами. Выставила на торги мэрский автопарк и пересадила чиновников на такси. Урезала расходы на приемы делегаций и командировки. Пересмотрела взаимоотношения города с подрядчиками (один из них в качестве ноу-хау положил асфальт прямо поверх снега). Отменила избыточные, на ее взгляд, празднества, включая местный «фестиваль варенья» — показ шуб ветерана советской моды Ирины Крутиковой (сама Авксентьева даже в лютые якутские морозы ходит в пуховике). Она на камеру проголосовала против поправок в Конституцию — примирительно заметила, что большинство из них не так уж плохи, но вот одобрить отмену прямых выборов мэров городов — все равно что «выстрелить самой себе в ногу». Наконец, Сардана инициировала продажу здания мэрии. Когда британский The Economist назвал ее народным мэром, опровергающим российские стереотипы («мэр — это солидный мужчина, ведет роскошный образ жизни, член «Единой России», не избран, а назначен»), стало понятно, что у Авксентьевой нашли серьезный политический капитал. Обычно ведь у отечественных мэров капиталы иного рода.