Юлия Петрова: Выставка должна быть понятной
В Музее русского импрессионизма 16 октября открывается выставка, посвященная Владимиру Гиляровскому. Портреты «короля репортеров» дополнят произведениями Репина и Кандинского и техническими новинками того времени – телефон Белла, портативный фотоаппарат Kodak и т. д. Все это должно погрузить зрителя в мир писателя, о котором он повествовал в своей знаменитой книге «Москва и москвичи».
Изначально Музей русского импрессионизма возник как собрание отечественного искусства конца XIX – первой трети XX в. Он открылся в осовремененном здании мукомольного склада на территории бывшей кондитерской фабрики «Большевик» в 2016 г. Сегодня этот музей – одна из ведущих экспозиционных площадок столицы, а практически каждая его выставка становится событием. С момента основания институцией руководит искусствовед Юлия Петрова.
В разговоре с «Ведомостями» Петрова рассказывает о том, как подготовка выставки иногда превращается в целое арт-расследование, а также рассуждает, какими должны быть отношения между культурными институциями и бизнесом.
«Гиляровский был техногиком»
– Расскажите о предстоящей выставке, посвященной Владимиру Гиляровскому. Почему героем экспозиции решили сделать именно его?
– В этом году у Гиляровского юбилей, но это скорее повод, чем причина. Изначально я не понимала, как мы будем делать этот проект: сложно было представить, как вытянуть эту задумку музейными средствами, обращаясь именно к художественному, а не мемориальному или историческому материалу. В какой-то момент Анастасия Винокурова, ведущий сотрудник выставочного отдела нашего музея, поделилась со мной концепцией, которую я сочла исключительно удачной. Идея отталкивалась от того, что еще совсем юный 16-летний Гиляровский, сбежав из дома, зарабатывал на жизнь бурлацким трудом. А когда в 1930-е гг. его жизнь подходила к концу, в Москве уже строили метро. Этот потрясающий технологический скачок уместился в рамки жизни одного человека.
Москва, как и вся страна, менялась у него на глазах, а он принимал в этом процессе активное участие. И как репортер, и как в целом неравнодушный человек, сохранивший запал любопытства до последних лет жизни. Так что выставка будет и о городе, и о том времени. Кроме того, Гиляровский был, выражаясь современным языком, техногиком. Он одним из первых провел к себе в квартиру телефон, снимал на фотоаппарат Kodak, пользовался телеграфом, поднимался на воздушном шаре. Поэтому мы пригласили к участию Политехнический музей, который расскажет об этом на примере своих экспонатов.
– Когда вы сами в последний раз перечитывали Гиляровского? Как в целом ваши личные интересы влияют на выставочную программу музея?
– Пока мы готовили выставку, к книге «Москва и москвичи» я возвращалась почти ежедневно. Что касается программы, то, если я сама в проект не верю, если не считаю, что он будет интересен посетителям, в работу он не пойдет. Может, я и ошибаюсь в этот момент, но я стараюсь доверять своим ощущениям.
– От чего вы отталкиваетесь на начальном этапе – от самой задумки или от понимания, какие работы получится привлечь?
– Мы никогда не «пляшем» от произведений. Отчасти поэтому у нас почти не бывает монографических выставок. Чаще это проекты о каких-то более общих явлениях, пусть даже порой они и кажутся локальными. У нас были выставки про первый в стране светский журнал «Столица и усадьба» или про уникальную галерею Надежды Добычиной, где впервые был показан «Черный квадрат» Малевича. Бывает, что куратор находит в каком-то дореволюционном журнале черно-белую репродукцию работы, которая оказывается жизненно необходимой для выставки. Так запускаются почти детективные арт-расследования, к которым мы привлекаем всех неравнодушных коллег.
– Можете привести примеры таких находок?
– В 2020 г. мы готовили проект «Другие берега» с подборкой работ, которые за 100 лет до этого русские художники повезли на выставку в Нью-Йорк, чтобы найти себе новую аудиторию и, не будем скрывать, новую клиентуру. Мы искали произведения, разбросанные по всему миру, опираясь исключительно на их названия. И, надо сказать, встретили огромную поддержку людей – от Японии до США. Сформировалась настоящая «шпионская сеть» из людей, готовых искать документы в архивах, знакомить нас со своими коллегами в музеях и институтах.
Картину Константина Сомова «Старый балет» мы нашли у европейского коллекционера. Благодаря ходатайству куратора венской Альбертины он одолжил ее нам на выставку при условии, что мы сохраним его инкогнито. Тогда же мы смогли установить местонахождение полотна Василия Поленова «Голгофа (Смотрели издали)». Оно оказалось в частном американском собрании, в крохотном городке. Владельцы даже не знали, что это Поленов, их в первую очередь интересовал евангельский сюжет. Зато благодаря этому открытию в 2023 г. они смогли продать эту картину на Bonhams за 1,5 млн фунтов стерлингов. А работу Бориса Кустодиева «Девушки на Волге» мы нашли в японском Музее императорских коллекций. Нам ее не выдали, зато предоставили качественную репродукцию для каталога.