Конспект / Ужин
Mr. Rake имеет честь пригласить
Хотя я люблю готовить, я редко зову гостей и чаще хожу в рестораны. Причем для меня не важно, — будет это обласканная Мишленом институция с официантами в белых перчатках или юкатанская забегаловка, где вам в гуакамоле насыплют горсть жареных кузнечиков. Везде я ищу одного — новых гастрономических открытий. Странно, но не все друзья разделяют мои пристрастия.
То ли дело мои старинные приятели Медлар Лукан и Дуриан Грей, чей ресторан «Декадент» в Эдинбурге, с неимоверной помпой закрытый властями, я слезно вспоминаю до сих пор. Я не раз встречал в его зале членов кабинета министров, опальных олигархов и церковных сановников. Как верно описывали создатели свой ресторан в «Поваренной книге Декаданса», «еда была скандальной и неизменно эксцентричной, но в то же время приготовлена она всегда была блестяще. Даже когда посетитель ел кошку в томатном соусе, тушеные бычьи гениталии или колбаски из броненосца, его не покидало чувство, что он в надежных руках». Но, конечно, потчевать гостей кошкой я бы не стал — во всяком случае этого бы не одобрила моя кошка Мышка. И все же я решился устроить не вполне обычный ужин — на 12 персон плюс moi. Поначалу я хотел повторить ужин, устроенный Жаном дез Эссентом в романе Гюисманса «Наоборот», но его траурный тон показался мне не соответствующим религии гедонизма, которую я исповедую. Составляя меню, я подумал обратиться к рецептам древнеримского повара Апиция — вот уж кто был горазд приготовить все, что можно убить, от сонь до фламинго и журавлей, и хвастался, что гости «так и не узнают, что именно они ели — тушеные анчоусы без анчоусов!». Конечно, при должном старании и щедрости, мне бы удалось достать пару тощих фламинго из зоопарка или, на худой конец, павлина, чтобы начинить его маленькими живыми птичками, которые должны вылететь, когда блюдо начнут разделывать. Такой рецепт приведен у Лукана и Грея, наряду с фирменным блюдом шеф-повара королевской семьи Пруссии — запеканкой из лапок панды. Правда, повар умалчивает, что делать с оставшейся тушей панды. Спасительное решение, как обычно, было найдено случайно. Мне в руки попался репринт книги Dali. Les Diners de Gala, выпущенный издательством Taschen. Дали и Гала занимались скорее дизайном блюд, а рецепты разрабатывали повара великих французских ресторанов 1970-х: Lasserre, La Tour d’Argent, Maxim’s et Le Train Bleu. Решено, это будет сюрреалистический ужин!
Эталонный сюрреалистический бал устроили Ротшильды 12 декабря 1972 года в своем Шато Феррьер. Все было на высшем уровне — сервировка, развлечения, костюмы. Мария-Елена де Ротшильд была на рогах, точнее, в маске оленя с ветвистыми рогами и крупными бриллиантовыми слезами у глаз. Закуски подавали на обнаженном женском манекене на ложе из роз, а столы были декорированы расчлененными пластиковыми пупсами и чучелами животных. Среди прочих там была черепаха. Тарелки были обтянуты мехом, как в знаменитой сюрреалистической инсталляции Мерет Оппенгейм, а рядом с приборами покоилась мертвая рыба. Как известно, ничто так не оживляет беседы за столом, как мертвая черепаха или рыба.
Для сервировки своего ужина я решил обойтись вместо настоящей рыбы блюдом Fornasetti с сардинами. Вообще же, стоит поставить на стол пару предметов этой итальянской марки, как даже самый будничный завтрак превращается в сюрреалистическое представление. Наверняка Эльза Скиапарелли одобрила бы мой выбор в качестве декора фарфоровых насекомых флорентийской мануфактуры Richard Ginori. Вместо чучела черепахи я хотел заполучить пару скульптур на тему memento mori Яна Фабра из Эрмитажа, особенно сильно оскорбивших чувства верующих, но ограничился черепом мануфактуры Nymphenburg — тоже фарфоровым, расписанным жуками. Воду было решено наливать в чаши из севрского фарфора, которые представляют собой слепок с груди Марии-Антуанетты, покоящийся на основании в этрусском стиле. Приглашение на ужин, как и на сюрреалистический бал Ротшильдов, было напечатано так, что прочесть его можно было только в зеркальном отражении. Выбор меню я решил доверить Сальвадору Дали, который, несмотря на худобу, знал толк в хорошей еде и справедливо считал, что «челюсть — наш лучший инструмент для достижения философского понимания мира». Столетние яйца, фаршированные мидии с сюрпризом, которые раскрываются, точно бабочки, извивающаяся, словно змея, кровавая сосиска с суфле из каштанов? Или, может быть, улиточный бульон, крем из лягушек и «куст из раков»? Их фантазийные изображения вызывали отвращение и заставляли слюнные железы усиленно работать. Я не мог сделать выбор, пока мне на глаза не попалась страница, на которой значилось меню ужина, устроенного шахом Пахлави для высочайших гостей по случаю 2500-летия основания персидской империи у развалин Персеполя 14 октября 1971 года. Об этой вечеринке,