Шейная фабрика
Возраст женщины — как возраст дуба — можно определить по кольцам. Достаточно посмотреть на ее шею.
Во всем, конечно, виновата моя мама. Из всех аксиом, которые она изрекала в пору моего детства и отрочества, мне в память почему-то особенно врезались две. Первая: «Пришла с улицы — вымой руки, кругом микробы!» — адресовалась мне. Вторая: «Возраст женщины выдает шея, Раечка! Шея — наша ахиллесова пята» — маминой лучшей подруге.
Я не без оснований полагала, что с Раечкой мама более откровенна, чем со мной. Поэтому, манкируя водными процедурами, часами рассматривала свою пятнадцатилетнюю шею в зеркале. Дело в том, что тогда я напропалую врала поклонникам, что мне не пятнадцать, а целых восемнадцать лет. И я опасалась, что шея меня выдаст.
Зря опасалась. Предательства со стороны шеи начались много позже, когда я стала намекать поклонникам, что мне двадцать восемь. Не прямо, конечно. Например, делала вид, что не помню тех времен, когда Новый Арбат назывался проспектом Калинина, Лубянка — площадью Дзержинского, а Китай-город по-свойски — «Ногой». Но шея свидетельствовала: врешь. Помнишь. И статью УК за заведомо ложные показания — помнишь. И несмотря на мастерски проведенные процедуры по увеличению губ, истреблению комков Биша, наращиванию скул, сокращению расстояния между верхней губой и носом и регулярные инъекции ботулотоксина во все возможные точки, включая подмышки (потому что, когда врешь, потеешь), тебе не двадцать восемь, а сорок три.
Да, сорок три, черт возьми. И, мама, как ты была права. И подруга — уже не твоя Раечка, а моя Машка, которая всего на два года старше меня, — фотографируясь на новый паспорт («паспорт старого человека», как она его назвала), пришпандорила себе на загривок клипсу, которой в офисах обычно скрепляют бумаги. Клипса стянула кожу назад, и Машкина шея визуально разгладилась. Улыбка у Машки на фотографии получилась несколько натянутой, зато шея — как у двадцатилетней. «Жаль, что с этой клипсой нельзя ходить дольше чем десять минут, — скорбно заметила Машка, получая паспорт. — Но оцени — ни одной складки!»
Другая моя подруга Светлана (в анамнезе — блефаропластика, филлеры, лапароскопическая подтяжка лба, фитнес пять раз в неделю, сорок восемь кг веса, сорок семь лет со дня рождения) считает, что клипсы — это все-таки перебор. Вполне реально обойтись малярным скотчем. Клеишь его сзади на шею, распускаешь небрежные локоны — и будь готова к тому, что в «Азбуке вкуса» тебе не продадут алкоголь. Есть, правда, и минусы. Отдирая скотч, можно случайно проэпилировать затылок.
Третья подруга Анастасия упрекает Машку и Светлану в излишне резвой погоне за молодостью и с утра до вечера делает йогу для лица. Что-то вроде комплекса «собаки мордой вниз — крокодила — кобры — кошки». Без участия корпуса, зато с участием подбородка. Занимается она этим везде — в лифте, в машине и даже в офисе. Анастасия — большой начальник, имеет собственный кабинет, поэтому может гримасничать в рабочее время, не боясь вызвать любопытство коллег. Иногда она, правда, увлекается и продолжает исполнять фейс-йогу на встречах с партнерами. В таких случаях ее ассистентка посылает ей тайную эсэмэску: «Шавасана!» И Анастасия перестает стоять подбородком в позе собаки.
Но, увы, я не могу сказать, что эти экзерсисы дают какой-то головокружительный и, главное, быстрый результат. Анастасия, похоже, тоже пока не может. И в ожидании этого результата носит на шее шелковые каре. Каре красивые, но, с моей точки зрения, выдают ее возраст еще сильнее, чем шея. Без них она похожа на хорошо выглядящую женщину возрастной категории 45+. С ними — на английскую королеву-мать 85+, безупречные манеры в придачу. Возможно, лет через пять постоянных занятий мы увидим эффект. Но к этому времени Анастасии будет уже 50+, и ее возраст выдаст что-нибудь другое. Например, фото внука в фейсбуке. Когда тебе больше сорока, все отдаленные результаты выглядят малопривлекательно. Нам хочется казаться молодыми, пока мы еще относительно молоды. То есть сегодня.