TatlerСтиль жизни

Между нами

Катари­на и Ко

Жена гла­вы «Сибура» Дмитрия Конова в этом се­зоне за­яви­ла о себе уже два­жды. «Татлер» вы­яс­нил у Катари­ны Конкс подробности.

Фотограф: Илья Варта­нян. Текст: Ксения Соловьёва

На сле­ду­ю­щий день вскры­ли за­пи­си ка­мер на­блю­де­ния и быст­ро вы­чис­ли­ли са­мо­зван­ку. Наряд­но оде­тая кор­ре­спон­дент­ка Life.ru про­со­чи­лась в зал «Барви­хи», ко­гда свадь­ба Катари­ны и Дмитрия уже во­всю пела и пля­са­ла. Мимик­ри­ро­ва­ла под го­стью — пуб­ли­ка вы­хо­ди­ла на ули­цу по­ку­рить, пас­пор­тов ни­кто по­втор­но не спра­ши­вал. С ап­пе­ти­том по­ела. Выпила шам­пан­ско­го. Огляде­лась. Сдела­ла несколь­ко сел­фи. А по­том на­шла од­но­го из от­вет­ствен­ных за бан­кет и, по­хло­пав рес­ни­ца­ми, за­ще­бе­та­ла, что ско­ро тоже вы­хо­дит за­муж и хо­чет точ­но та­кую же свадь­бу. Чтоб тоже япон­ские розы, пе­ре­пел­ка с ути­ной пе­че­нью и «Влади­во­сток две тыщи». Сколь­ко это бу­дет сто­ить? Утратив­ший бди­тель­ность сва­деб­ный рас­по­ря­ди­тель ре­шил, что на­стал его звезд­ный час. И огла­сил: два­дцать мил­ли­о­нов руб­лей за розы, семь — за перепелку.

Спустя час бюд­же­том свадь­бы пред­се­да­те­ля прав­ле­ния «Сибура» Дмитрия Конова за­чи­ты­вал­ся весь ин­тернет. По пути, как это ча­сто бы­ва­ет, дичь еще немно­го по­до­ро­жа­ла, а зар­пла­та Дмитрия, на­про­тив, из­мель­ча­ла. Пять с по­ло­ви­ной мил­ли­о­нов дол­ла­ров в год (до­ход од­но­го из са­мых вы­со­ко­опла­чи­ва­е­мых ме­не­дже­ров в стране, если ве­рить «Форбсу») пре­вра­ти­лись в пя­ти­мил­ли­он­ное со­сто­я­ние. Но по­ра­зи­тель­ная скром­ность сум­мы не сде­ла­ла на­род доб­рее. Упраж­ня­лись как мог­ли. Фраза «ешь ана­на­сы, ряб­чи­ков жуй» была са­мой неж­ной, хотя ряб­чи­ков в «Барви­хе» не было. Были пти­цы со­всем дру­го­го полета.

«Ну на­пи­са­ли и на­пи­са­ли. Жаль, в ин­тернет по­па­ли фо­то­гра­фии пло­хо­го ка­че­ства, слу­чай­ные», — фило­соф­ски за­ме­ча­ет но­во­брач­ная. Мы пьем ли­мо­над в япон­ском ре­сто­ране Yoko в эпи­цен­тре «зо­ло­той мили». На Катарине джин­со­вые шор­ты Alexander Wang, бе­лая май­ка Gucci, жа­кет Ann Demeulemeester, туфли Dior и ко­рал­ло­вая Kelly Mini. На шее тре­пе­щут брил­ли­ан­то­вые кры­лыш­ки Carrera y Carrera. Сто cемь­де­сят во­семь сан­ти­мет­ров ро­ста, маль­див­ский за­гар, мос­ков­ская уклад­ка… Чтобы все это ис­пор­тить фо­то­гра­фи­я­ми, надо очень силь­но постараться.

Я меч­таю по­го­во­рить про вы­со­кий уро­вень агрес­сии в ки­бер­про­стран­стве. Про то, что ано­ним­ность в ин­тер­не­те пре­вра­ти­лась во все­доз­во­лен­ность. Про то, как сво­бод­но трак­ту­ют жур­на­ли­сты даже са­мых ува­жа­е­мых из­да­ний ис­точ­ни­ки — хоть бы зар­пла­ту про­ве­ри­ли, за­чем зря че­ло­ве­ка оби­жать? Еще я не по­ни­маю, по­че­му нель­зя было ор­га­ни­зо­вать стро­жай­ший про­пуск­ной ре­жим. Или, как сей­час при­ня­то, по­про­сить го­стей не фо­то­гра­фи­ро­вать. Дал ведь Андрей Малахов в Лондоне пись­мен­ное обе­ща­ние Михаи­лу Гуцери­е­ву мол­чать про свадь­бу его сына, а для ве­ду­ще­го «Пусть го­во­рят» это, сами по­ни­ма­е­те, пыт­ка. «Да мы не ду­ма­ли, что наша свадь­ба мо­жет быть кому‑то ин­те­рес­на, — спо­кой­но па­ри­ру­ет Катари­на. — Была охра­на, были де­вуш­ки со спис­ка­ми, но раз­ве за все­ми уследишь?»

Жених с неве­стой сле­ди­ли за дру­ги­ми ве­ща­ми. Накануне но­че­ва­ли здесь же, в бар­ви­хин­ском оте­ле. В пол­ночь вы­шли про­ве­рять пло­щад­ку. И об­на­ру­жи­ли, что за­ка­зан­ные сто­лы в зал не по­ме­ща­ют­ся. Ромбо­вид­ные на шест­на­дцать? Круглые на де­сять? До че­ты­рех утра Дмитрий и Катари­на пол­за­ли по залу с ру­лет­кой. Вымеря­ли, удоб­но ли бу­дет си­деть до­ро­гим го­стям. А сре­ди них были люди, неудобств не терпящие.

Потом на пло­щад­ку вы­шла мама неве­сты. Метко за­ме­ти­ла, что на сто­лах мало ме­ста для та­ре­лок, и офи­ци­ан­ты до по­лу­дня дви­га­ли цве­точ­ные икебаны.

Нервы-нер­вы. За два часа до на­ча­ла це­ре­мо­нии вдре­без­ги раз­би­лась часть ше­сти­мет­ро­вой кон­струк­ции с бук­ва­ми Д и К, ко­то­рая долж­на была рас­крыть­ся и явить го­стям но­во­брач­ных. Вместо нее при­ду­ма­ли пу­стить об­ла­ко дыма. Прово­зи­лись, про­тор­мо­зи­ли — в ре­зуль­та­те на тра­ди­ци­он­ную съем­ку же­ни­ха и неве­сты оста­лось ров­но пять ми­нут. Но Катарине празд­ник по­нра­вил­ся: «Было здо­ро­во, ве­се­ло. Удоволь­ствие по­лу­чи­ли и мы, и гости».

А ведь это да­ле­ко не все хло­по­ты. Был еще за­каз сва­деб­ных на­ря­дов. Невеста не хо­те­ла идти про­ве­рен­ной тро­пой от Elie Saab к Giambattista Valli. Душа про­си­ла мень­ше ро­ман­ти­ки, боль­ше ар­хи­тек­ту­ры. Кутюрье Стефан Роллан — ма­стер скульп­тур­ных си­лу­этов, но и с ним Катари­на уда­ри­ла по ру­кам толь­ко на тре­тьем свидании.

«Мне было важ­но, чтобы он меня по­нял, а он все ни­как не мог по­чув­ство­вать на­сто­я­щую меня. Первый раз в ате­лье на аве­ню Георга V я при­шла так, как хо­ди­ла по ма­га­зи­нам, — ле­гин­сы, кеды, май­ка и ко­су­ха. Стефан ка­приз­ни­чал: впе­ре­ди была Неделя моды, и он ни­как не мог сшить пла­тье за два ме­ся­ца. Второй раз я ре­ши­ла про­из­ве­сти впе­чат­ле­ние — при­шла уже в сво­ем при­выч­ном на­ря­де, на каб­лу­ках. И он тут же на­ри­со­вал эс­ки­зы двух пла­тьев — длин­но­го тор­же­ствен­но­го и ко­рот­ко­го party dress, — ко­то­рые мне понравились».