Александр Домогаров: «Я не деспот»
Актер откровенно о страхах, любви и депрессии.
Рокерская косуха, джинсы клеш, шипованные кеды. И фирменный взгляд исподлобья. С народным артистом России мы встретились в неприметном японском ресторанчике накануне его 56-го дня рождения. Поинтересовалась: «Любите местную кухню?» Но оказалось, главный плюс места – прямо из кафе, поднявшись на шестой этаж бизнес-центра, можно попасть на базу, где уже пять лет репетирует музыкальная группа Домогарова. Руководитель он нестрогий: хоть и угрожал оштрафовать басиста за опоздание, видно по улыбке, что только в шутку.
«Могу врезать в любой момент»
– Играете вы авторский рок, а что слушаете? В авто по дороге сюда, например...
– В машине я читал. А дома много дисков. Люблю классику – все-таки у меня хорошее среднее музыкальное образование. Часто ставлю пластинки бабушки 30–40-х годов, патефон есть с иголкой. Но не может нравиться только один Бах, человеческое существо – оно само по себе симфония. Сегодня заходит «Богатырская» симфония Бородина, завтра – Вивальди.
– А современные исполнители?
– Не воспринимаю ни попсу, ни рэп, хоть убейте. Рок – ладно. Что-то нравится, где-то не вижу смысла, надо объяснять. Чехова начал понимать, только сыграв всю трилогию. Пройдет год – и новые открытия. А в 60 вообще скажу: эх, в 56 пацан был.
– Вы считаете, что каждый человек проживает свои времена года и они не имеют отношения к календарным. Сейчас у вас в душе какой месяц?
– Лето. Ладно, вру. Что-то такое спокойное: теплая весна, апрель. Мои времена года зависят уже от мыслей. В ноябре порой чувствуешь себя прекрасно, а в солнечном мае – неважно, так как внутреннее состояние не соответствует погоде. Хочется уйти, закрыться. Сейчас все нормально – есть интересные проекты. Это меня всегда греет.
– Читала, что у вас случались депрессии…
– Я подвержен, да, ощущению неудовлетворенности. Иногда накатывает волна. Когда проблемы с работой в том числе, что-то не получается. Сливаются нехорошие линии в одну. Не совсем согласен с мнением, будто человеку искусства полезно пребывать в данном состоянии, чтобы творить. Оно тяжелое, мешает. Может, по-разному, конечно, бывает, у меня обычно безнадега.
– А влюбленность помогает или тормозит?
– Думаю, это самое офигительное чувство, которое нам дано. Ты летаешь, все становится по силам, а что-то – неважным. Высший кайф.
– Давно испытывали его в последний раз?
– Ну посмотрите на меня.
– Смотрю. И прекрасно могу себе представить.
– Давно. И не так, как в 9–10-х классах. Такую, чтобы крышу срывало. Да и зачем – она давно плотно прибита, винтами завинчена и хорошим железом покрыта. Но неизвестно, что будет завтра. Может, случится. И начнется: Саша, что с тобой, очнись, что ты делаешь... Кому же этого не хочется-то?
– Верите в случаи, магию чисел? Многие события в вашей жизни связаны с цифрой 7…
– А что конкретно?
– Оба сына родились, брат, у вас день рождения в июле…
– Одно время просто верил в число 7 – такая моя дурь. Гороскопы читаю, но не придаю значения, естественно. Пикает на телефоне, смотрю: «Сегодня плохой день». А он проходит, и все удачно. Потом: «Отличный день, налаживайте связи...» И ничего.
– А новости читаете о себе в Интернете? Там тоже в некоторые вещи сложно поверить.
– Стараюсь не реагировать. Вообще, выдавал бы компьютеры через наркологический диспансер. Обладатели этого отнюдь не простого предмета иногда вызывают опасения. Отобрал бы у некоторых телефоны, айпады. За то, что пишет ваш брат в Интернете, иногда нужно стрелять. То я с сыном поругался, мол, бедный ребенок... Откуда ветер дует?! Никто не хочет залезть внутрь человека, спросить, а почему так. Зато перевирают, делают больно людям. Когда погиб старший сын, первый звонок – от репортера: «Как вы себя чувствуете?» Что взрывной человек Домогаров, хорошо владеющий матерным языком, должен сказать? Но жизнь – бумеранг: каждый получит свое.
– Вы как-то признались, что прошли уже все и страшиться нечего. Смерти тоже не боитесь?