Антиглянец
Директор моды украинского Vogue Юлия Пелипас — создатель нового визуального языка моды. Как научиться на нем говорить, мы узнали на бэкстейдже стилизованного ею сезонного показа DLT Fashion Show.
Мы наблюдаем, как в моде стремительно исчезают стандарты и новое понимание красоты допускает не только глянцевое, недоступное и безупречное, но и обычное, странное и жизненное. А что вам кажется по-настоящему красивым?
То, что считается безупречным, меня никогда не интересовало — и так было всегда, с самого начала моей работы в индустрии моды, то есть уже двадцать лет. Я всегда ценила в красоте именно изъяны. Даже мой муж удивлялся: «Почему ты всегда выбираешь каких-то странненьких, а не приглашаешь на съемки просто красивых женщин? Идеальных?» Но я считаю, что идеальная красота не наделена функцией искусства. Для меня подлинность заключается в небезупречности.
То есть вы предвосхитили интерес к «немодельным» моделям?
Если разделять художников моды по категориям, то есть те, кто видит тренд и следует ему, и те, кто нутром чувствует время и тренд задает. Много раз потенциальные заказчики просили меня сделать «модную картинку», а я отказывалась, потому что мне это было неинтересно. Только со временем я поняла, что мое внутреннее ощущение просто опережало время. Я счастливый человек: снимаю только то, что люблю и считаю правильным, и почти никогда не работаю по просьбе, заказу или надобности. Именно в этом заключается успех украинского Vogue. До тех пор, пока мы ломали «художественные кости» и делали, как нам говорили, — были как все. Только когда мы почти расшибли лоб об стену и стали действовать так, как хотим, родился новый визуальный язык. И украинский Vogue стал феноменом среди журналов о моде. Меня часто спрашивают: «Как вы это сделали?!» Но мы не продумывали стратегий, никто не брейнстормил: как бы всем показать, какие мы крутые. Все произошло абсолютно естественно: мы так дышим, мы так видим. Я говорю не только про себя, но и про всю команду.
Вы объединили не только арт и фэшн, но и коммерцию, ведь у журнала есть обязательства по рекламным контрактам. Как это стало возможным?
Видимо, это наша карма. (Смеется.) Несмотря на все трагические политические события в Украине, нам повезло хотя бы с тем, что сформировались новые условия работы с рынком, которыми мы воспользовались по максимуму. Сначала у нас был шок от того, что не стало бюджетов, мы не понимали, как существовать дальше: денег на продакшен попросту не было. И мы поняли, что надо создать собственный уникальный фэшн-язык, искать свои коды, свою нишу, не пытаться никуда вклиниться, — и наши адепты к нам придут. Так и произошло. Теперь мы работаем с теми, кто разделяет наше видение, и этого хватает на то, чтобы делать качественный продукт. Мы платим свободой — это наша валюта. Мы предоставляем площадку для реализации самых мощных творческих идей.