Встреча с Люцифером
С того самого момента, как в селе Мурино началось строительство метро и линия городской застройки приблизилась почти вплотную, сельская жизнь переменилась. Прошел слух, что село снесут и на его месте вырастут городские кварталы. Местные жители в ожидании переселения обленились, уже никто не высаживал впереди дома на радость прохожим астры, георгины, дельфиниумы, и только старые кусты сирени напоминали о былом великолепии здешних садов. Городские хулиганы все чаще наведывались в село. Сбившись в велосипедную стаю, они смело разъезжали по муринским закоулкам в поисках приключений. Сельские мальчишки были единственные, кто еще охранял границы своего мира от городских захватчиков, но тех с каждым днем становилось все больше.
Через распахнутую калитку на полной скорости к нам во двор въехал Сережа:
– Поехали к школе, там наших бьют! – скомандовал он, неуклюже переваливаясь и с трудом разворачивая свой старый велосипед.
В тот злополучный день я без дела слонялась по двору – за калитку ходить было строжайше запрещено. Меня наказали родители, но, услышав призыв своего друга, я не раздумывая бросилась в гараж за папиным велосипедом. Каким же тяжелым и громоздким он был! Огромный, с высокой рамой, широким седлом, изогнутым рулем, он казался гигантским. Ноги с трудом доставали до педалей, а хромированная рама больно врезалась в промежность при каждом торможении и спрыгивании с седла. Я наловчилась, крепко держась двумя руками за руль, просовывать ногу под раму и, зависая всем телом сбоку от велосипеда, крутить педали и удерживать равновесие. Главное было не забыть подоткнуть юбку в трусы, иначе она попадала в велосипедную цепь и стопорила движение.
Сейчас, вспоминая детские годы, я удивляюсь этому молниеносному стремлению прийти на помощь, не разбираясь, кто прав, кто виноват, не испытывая страха, не боясь будущего наказания. Этому чистому чувству солидарности, без примеси сомнения. С разбегу вклиниться в толпу дерущихся мальчишек и в этой неразберихе сбившихся в один клубок тел бить кулаками, царапаться, драть одежду с чужаков, позабыв о хороших манерах, о родителях, об учителях. Позабыв обо всем, с упоением драться до полного отчаяния, до остервенения, до момента, когда враг дрогнет и побежит, похватав с земли свои велосипеды и грязно ругаясь в наш адрес. И тогда, запыхавшись, утирая кровь с разбитой губы, упасть в траву без сил и почувствовать, как соленая теплая жидкость наполняет рот, а запоздалые слезы текут по вискам. Это счастливое чувство одержанной победы роднило и объединяло нас. Всех нас, последних подростков умирающего села.
Я ехала по пыльной дороге, стараясь догнать Серегу. Сельские улицы были пустынны. Вечер уже наступил, кое-где в окнах зажглись голубые огоньки. Тяжелый рабочий день отпустил жителей из своих цепких объятий, передав их в объятия диванов и телевизионных программ. Наша велосипедная гонка проходила без свидетелей. Я мучительно размышляла, кто из парней мог попасть в передрягу. Городские последнее время изменили тактику и после нескольких неудачных стычек стали действовать исподтишка, подкарауливая поодиночке и жестоко избивая каждого участвовавшего в прежних потасовках, желая выместить всю злобу и обиду за проигранные сражения.