Van Cleef & Arpels. Нуреев
Еще ни одна балетная премьера в Большом Театре не сопровождалась таким количеством противоречивых слухов и не имела такого общественного резонанса, как «Нуреев» в постановке Кирилла Серебренникова. «Сноб» и знаменитый ювелирный дом Van Cleef & Arpels, являющийся партнером постановки, постарались запечатлеть главных героев и рассказать об их исторических прототипах.
et blanc, белое
золото, бриллианты,
сапфиры, оникс,
белый коралл,
Van Cleef & Arpels.
Он никогда не выступал здесь. Большой театр так и остался единственной непокоренной им территорией. По независящим, как говорится, причинам. Сожалел ли Рудольф Нуреев об этом когда-нибудь? Кто знает! В нем был силен спортивный азарт: самый успешный, самый богатый, лучшие сцены мира… Вся его балетная карьера шла от рекорда к рекорду, от одного триумфа к другому. И так пока не иссякли силы и не одолела злая болезнь. В 1989 году я был на его выступлении в Мариинском театре, тогда еще Кировском, когда он прилетел на несколько дней в Ленинград. На сцене был уже очень немолодой танцовщик, умело скрывавший, как мало он уже может, но старавшийся изо всех сил держать гордую спину, замирать в картинных позах и со сдержанным достоинством принимать аплодисменты поклонников, которые по негласному уговору решили в этот вечер просто ликовать и радоваться его присутствию. «Руди вернулся!» Неспешной походкой старого барса он подходил к авансцене, обводил весь зал повелительным жестом, улыбался еще крепкими зубами, давая всем своим видом понять, что не собирается сдаваться или комплексовать по поводу своего уже не слишком совершенного танца. Власть имени была сильнее самой безупречной балетной техники, а власть легенды – круче любого административного ресурса. В конце концов Нуреев победил. И мы хлопали его победе над темными силами, вынудившими его покинуть эту сцену и страну более тридцати лет тому назад.
По странному совпадению, которое на самом деле никогда не бывает случайным, спустя еще тридцать лет в Большом театре состоялась премьера балета, посвященного Рудольфу Нурееву. Все, что ей предшествовало, наверное, нет смысла сейчас повторять. Скажу только, что никогда еще страсти вокруг спектакля Большого не были так накалены и никогда не была так велика вероятность, что премьера в последний момент будет отменена. Ставки в борьбе за «Нуреева» были слишком высоки. На кону стояла не только репутация Большого, но и совершенно очевидный выбор. Или российское общество окончательно погружается в подцензурную тьму. Или все-таки остается смутная надежда выбраться из нынешнего кризиса. В этом смысле премьера Большого воспринималась многими как очевидная отмашка вечно недовольным либералам: вот вам ваш «Нуреев»! Смотрите. Кто после этого станет говорить, что в России нет свободы или кого-то лишают права на творчество? При этом личная ситуация Кирилла Серебренникова, автора идеи «Нуреева», режиссера-постановщика и сценографа, продолжающего оставаться под домашним арестом в ожидании суда, парадоксальным образом совпала с историей самого героя, который, как известно, полжизни прожил под статьей Уголовного кодекса, приговоренный к семи годам за измену Родине.
Другое дело, что Нурееву не пришлось ни часу сидеть в клетке Басманного суда. Но ситуация мучительной изоляции, невозможности связаться с близкими и повидать умирающую мать ему тоже была хорошо знакома. Разумеется, Серебренников, задумавший свой спектакль больше двух лет назад, никак не мог предвидеть эти печальные аналогии. На них навела жизнь, которая сама себе режиссер, и, конечно, непременное свойство настоящего таланта притягивать к себе чужие страсти и страдания, познавая через них заодно собственную судьбу.