Очерк Ксении Соколовой о Елизавете Глинке.

СНОБОбщество

Память

Дар Лизы

В этом году фонду «Справедливая помощь» исполняется десять лет. О его основательнице Елизавете Глинке, трагически погибшей в декабре 2016-го, вспоминает Ксения Соколова, которая продолжает дело своей близкой подруги.

С Лизой Глинкой я познакомилась около десяти лет назад. Пришла в подвал на Пятницкой со своим другом Антоном Красовским. Помню, была в каком-то белом кружевном платье. В подвале было темно, и вокруг Лизы тесно сидели люди – словно адепты вокруг гуру. Мне эта мизансцена не понравилась, Лиза с первого взгляда показалась благотворительницей-кликушей. Таких я знала. Меня посадили за стол. Лиза молча протянула пачку дешевых сигарет. Я не курила, но сигарету взяла и закурила. По тому, как моя визави посмотрела, я поняла, что выдержала какой-то экзамен. Потом мы выяснили, что я Лизе тоже сразу не понравилась, показалась гламурной.

Тем не менее в отношении друг друга мы сориентировались очень быстро. Кружева мои и прочая маскировка доктора не обманули – она безапелляционно определила меня как объект, нуждающийся в ее заботе. В ответ на мои возражения или попытки шутить Лиза серьезно говорила: «Не спорь, дурочка. Я все о тебе знаю. Я твоя вторая мама».

Фото: Юлия Майорова

Мало о чем в этой жизни я готова судить с уверенностью. Но могу точно сказать, что Лиза меня любила. Проявления этой любви иногда ставили в тупик. Так, она всерьез опасалась, что я могу стать бомжом. Просила, чтобы я показала паспорт с московской пропиской; допытывалась, почему я снимаю квартиру и есть ли у меня деньги, чтобы за нее платить. Как бы между прочим намекала, что если я решу что-нибудь нехристианское с собой сделать, то сначала надо позвонить ей. Вынудила меня пообещать.

Степень фантасмагоричности этих обетов легко оценить, представив две наши фигуры за столом в тесном подвале, где обитает ее фонд: маленькую Лизу в медицинском халате с глазами огромными, словно космические радары, и ее непутевую «дочу» – в «шанелях» и «эрмесах», в отличие от названой «мамы» весьма рослую и всем видом излучавшую довольство и благополучие, завидные в прямом смысле. То, что это излучение – тщательнейшим образом спроектированная оптическая иллюзия, скрывающая далекую от оптимизма реальность, не догадывался из моих друзей и близких почти никто. Или не хотел догадываться. Лизиным радарам, чтобы просветить меня насквозь, понадобилось две-три встречи.

Не будучи ни гламурной, ни дурочкой, я тоже Лизу просекла. «Моим глазам свидетелей не надо», как говорят в тех бараках: я быстро догадалась, что передо мной rara avis, редчайший тип человеческого устройства, соответствующий понятию «святой», в его изначальной, необесцененной сути.

Ни до ни после знакомства с Лизой действующих святых мне встречать не доводилось. Но в моей семье был пример – прадед-священник, российский новомученик, отдавший за веру жизнь. Те, кто помнил прадеда, свидетельствовали о его необычайной доброте и праведности, при этом отмечая упрямый, вспыльчивый характер. В детстве я любила слушать рассказы об отце Иване, о том, как он чуть что грозил граду и миру деревянной палкой, на которую опирался из-за больной ноги. Несмотря на свой мученический, героический ореол, прадед всегда вызывал во мне глубокую нежность и ощущение покоя, словно я плыла по теплому морю или спала под слоем легкого, облачного снега. Эти дивные, детские чувства вернулись ко мне единственный раз в жизни – их объектом неожиданно оказалась Лиза. Собственно, по этим движениям своего сердца я и вычислила, кто передо мной.

Шестилетнего Максима Мурича Елизавета вывезла из Донецка. У него тяжелое онкологическое заболевание.
Фото: Архив МОО «Справедливая помощь»

Агиография – жанр, от которого в данном случае мне хотелось бы отказаться в пользу более рационального подхода. Занимаясь репортерской работой, описывая то или иное редкое, сложное для понимания явление, я обычно ставила своей задачей простыми, понятными читателю словами ответить на вопрос «Как это устроено, каков основной принцип действия?». Попробую применить этот подход, чтобы описать такое явление, как Лиза.

Мне кажется, ее уникальной отличительной особенностью было то, что к базовым потребностям человека, таким как воздух, вода, пища, сон, в ее случае была добавлена еще одна – потребность помогать тем, кому плохо, кто оказался в беде. То есть она буквально НЕ МОГЛА не помогать, как мы не можем не дышать, не пить или не спать несколько суток. Причем помогать она должна была собственноручно: держать на своих руках умирающих и больных, своими руками выводить детей из-под огня, своими руками кормить и перевязывать раны бездомным, своими руками хоронить тех, кого хоронить было некому. Она была словно тончайший, высококлассный инструмент, настроенный так, чтобы улавливать сигналы бедствий, в особенности от тех, кто даже рассказать не мог о своем несчастье, поскольку был слишком мал, стар, болен или же настолько убог, что и сам уже перестал считать себя кем-то, достойным помощи.

Она была врачом, который всегда сам приходит к своим больным.
Фото: РИА Новости

Другой поразительной чертой Лизы было то, что естественный для человека инстинкт испытывать страх, брезгливость, желание отстраниться при виде чужого несчастья, болезни, смерти был заменен в ней на прямо противоположный: чем более глубоки и страшны раны, тем сильнее и непреодолимее желание их излечить. На этом пути для нее не существовало препятствий, она двигалась к цели упорно, словно маленький танк, иногда буквально шла сквозь огонь. Чтобы добиться своего – организовать хоспис, накормить бездомных, вывезти из зоны обстрела детей, – она проявляла неимоверную настойчивость, твердость духа и чудеса изобретательности. Она применяла – в широком смысле – правило американской «уличной медицины»: если больной не может прийти к врачу, врач сам идет к больному.

Если взять это правило за жизненную основу, мир становится очень простым. Например, вы врач и вас просят осмотреть бездомного, у которого рак, вы идете к Павелецкому вокзалу и обнаруживаете там сотни других бездомных. Вы организовываете фонд, приобретаете б/у машину скорой помощи и начинаете ездить на вокзал с полевой кухней и запасом медикаментов. Когда кто-то из ваших подопечных умирает, вы делаете все возможное, чтобы тело не бросили в общую яму в полиэтиленовом мешке: договариваетесь со священником и службой «Ритуал», оплачиваете расходы из своего кармана, стоите у могилы, в которую опускают гроб. Или, например, вы узнаете, что человек умирает от смертельной болезни в своей квартире, куда его выписали, потому что сделать уже ничего нельзя. А он в сознании, все чувствует, понимает и испытывает боль, которую трудно себе представить. Вы узнаете адрес, берете сумку с лекарствами и едете к умирающему. Вы кормите его, моете, если нужно, но самое главное, вы сидите с ним в обнимку, если он может сидеть, или ложитесь рядом и прижимаетесь. Так делала Лиза. Эти «объятия» были одним из самых удивительных уроков, который она, всегда избегавшая поучений, мне преподала.

В качестве корреспондента мне доводилось бывать на войне, в горячих точках, видеть людей в состоянии глубокого горя, которое делало их совершенно безучастными к миру. Было очевидно, что в таком состоянии человек не только не способен отвечать на вопросы, он не видит и не слышит, так что раздайся здесь и сейчас трубный глас или ядерный взрыв, он просто не заметит. От этого зрелища у меня переворачивалось сердце, никакая опасность, никакой обстрел не действовали настолько угнетающе, не внушали такого чувства беспомощности. Я не понимала, как себя вести. Говорить слова, пытаться утешать, просто тупо сидеть?.. Я перепробовала все варианты, и все они казались фальшивкой, в конце концов я просто старалась смыться под каким-то предлогом. В те годы я еще не знала Лизу. Познакомившись с ней, я воочию увидела, что надо делать, когда кажется, что сделать ничего нельзя. Человека, погруженного в душевную боль, надо крепко обнимать. И так сидеть или лежать с ним, молча, тесно прижавшись, напрямую отдавая тепло, столько, сколько понадобится и насколько у вас хватит терпения и сил. Дается это непросто – разжав объятия, вы останетесь опустошены, выжаты, словно тряпка. Вы, я, любой человек. Только не Лиза.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Скарлетт Йоханссон Скарлетт Йоханссон

Откровенный разговор со Скарлетт Йоханссон о моногамии и фатальных суперженщинах

Playboy
Nissan Juke Nissan Juke

Кроссовер по надежности оказался твердым хорошистом.

АвтоМир
Прошла и говорю Прошла и говорю

Актриса Екатерина Варнава — о своих внутренних и внешних переменах

Tatler
Анна Пескова: Тест на женственность Анна Пескова: Тест на женственность

Звезда сериалов Анна Пескова о том, на какие жертвы приходилось идти ради кино

Караван историй
Правила здорового сна: уберите от кровати гаджеты и яблоки Правила здорового сна: уберите от кровати гаджеты и яблоки

Удается ли вам спать достаточное количество часов?

Psychologies
Екатерина Шульман: «Если вы разобщены, вас не существует» Екатерина Шульман: «Если вы разобщены, вас не существует»

В обществе растет явное напряжение, власти все чаще проявляют некомпетентность, а мы чувствуем бессилие и страх. Где искать ресурсы в такой ситуации? Пробуем посмотреть на социальную жизнь глазами политолога Екатерины Шульман.

Psychologies
Один вечер в аду Один вечер в аду

Алексей Яблоков прогуливается по аду.

GQ
Ирина Хонда: Мы с Витей опытные гонщики Ирина Хонда: Мы с Витей опытные гонщики

Ирина Хонда — о том, как стала пятой женой Проскурина

Караван историй
Константин Крюков: «Кто в семье главный, не узнаешь никогда» Константин Крюков: «Кто в семье главный, не узнаешь никогда»

Интервью с исполнителем главной роли в комедии «Спасти Пушкина»

Лиза
Доходное зерно Доходное зерно

«Лаборатория кофе» перевыполнила план обжарки кофе в шесть раз

Forbes
Ольга Шелест: В воспитании самое главное – не перегнуть палку Ольга Шелест: В воспитании самое главное – не перегнуть палку

30 марта на Канале Disney стартовал новый сезон шоу «Это моя комната!». Ведущей стала Ольга Шелест

Лиза
Две башни Две башни

Как делили недвижимость Виктор Рашников и братья Шалва и Александр Чигиринские

Forbes
Смартфон как причина вашего развода Смартфон как причина вашего развода

Может ли увлечение гаджетами и сетевыми сервисами привести к разрыву отношений?

CHIP
В отрыв! В отрыв!

Как и почему россияне уходят в частное предпринимательство.

Русский репортер
Путь к себе Путь к себе

Что нам мешает полюбить себя?

Добрые советы
Разогнать мозг Разогнать мозг

Мозг всегда работает на сто процентов

Maxim
BMW M2 против Ford Focus RS BMW M2 против Ford Focus RS

Мехатроника, способная подарить несравненное удовольствие от вождения

Quattroruote
Константин Хабенский: «Хочу, чтобы работа меня удивляла» Константин Хабенский: «Хочу, чтобы работа меня удивляла»

Самый популярный российский актер начала XXI века по версии «Википедии»? Сам он от такого определения просто отмахивается. В этом нет кокетства: и на жизнь, и на профессию Константин Хабенский смотрит под совершенно другим углом.

Psychologies
Письма мокрого человека Письма мокрого человека

Одна из самых наглых операций Второй мировой

Maxim
Надежда Бабкина: Секрет молодости – в жажде жизни Надежда Бабкина: Секрет молодости – в жажде жизни

Надежда Бабкина уверена: для сильной женщины – нет преград.

Лиза
Не только кино Не только кино

Какие плоды приносит французскому городку «Золотая пальмовая ветвь»

Forbes
Как остановить живодерство Как остановить живодерство

Владимир Панов: «Я не защитник животных»

Русский репортер
Остров невезения в океане есть... Остров невезения в океане есть...

Изгнание Наполеона и его смерть превратились в отдельный драматический сюжет

Дилетант
Как все растет: крупнейшие агрохолдинги России на карте, в цифрах и фактах Как все растет: крупнейшие агрохолдинги России на карте, в цифрах и фактах

Значимые и удивительные цифры агропромышленных холдингов России в 2017 году

Forbes
Наталия Гулькина: «Меня бережет ангел-хранитель» Наталия Гулькина: «Меня бережет ангел-хранитель»

Интервью с певицей Наталией Гулькиной

Лиза
Король и шут Король и шут

Чарли Ханнэм о роли короля Артура.

GQ
Раннее развитие: зачем это детям и... родителям? Раннее развитие: зачем это детям и... родителям?

Отвечают ли модные методики раннего развития потребностям детей

Psychologies
Мясорубка для чайников Мясорубка для чайников

Как выжить на войне, в плену и в тюрьме

Maxim
Куда летел наш паровоз Куда летел наш паровоз

Роль Льва Троцкого в победе красных в Гражданской войне замалчивалась

Дилетант
Обогатительный процесс Обогатительный процесс

Как Алексей Мордашов стал олигархом

Forbes
Открыть в приложении