Отельер Анастасия Ефимова – о гостеприимстве и духе времени

СНОБСтиль жизни

Анастасия Ефимова: «Если тратить свою энергию на обиды, тогда ее не останется больше ни на что»

Текст: Анастасия Каменская

Свой первый отельный проект Анастасия Ефимова, политолог по образованию, запустила в 2016 году. Это был Brick Design Hotel на Мясницкой, сильно изменивший представления о московских отелях. Затем в тихом Замоскворечье появился ее же «Рихтер», ставший одним из мест силы в столице. Теперь Ефимова взялась исследовать Суздаль и Солигалич. О том, что будет дальше с культурой гостеприимства, почему ценности и вдумчивая эволюция важнее всего на свете, она рассказала «Снобу», а мы проиллюстрировали этот разговор фотопроектом то ли о духе времени, то ли о призрачных «тех», кого мы недосчитались.

Начать разговор предлагаю с обсуждения разницы между «здесь и сейчас» и «там и тогда». Когда вы запускали свой первый проект, Brick Design Hotel, был ли город вокруг другим? Были ли другими люди?

Я точно помню, что когда мы начинали, улицы были узкими, не было еще Садового кольца в нынешнем его виде. Перемены начались примерно через год после открытия Brick Design Hotel, все тогда жутко от них страдали. Мы тоже пострадали, у нас снесли во дворе конструкцию, которая закрывала вентиляцию, потому что она была самостроем. Все было иначе. Мы сами не стремились ни с кем дружить, нам казалось, что все плохо, и никто с нами тоже не дружил. Но это всегда движение друг к другу навстречу, без него ничего не получится. Сейчас – скажем грубо, десять лет спустя – я очень часто говорю, что город сильно поменялся. Есть чиновники, очень правильно относящиеся к своей работе. Не все, конечно, но их много. Я их представляю как менеджеров, нанятых людьми, которые платят налоги. «Рихтеру» много таких людей помогало и до сих пор помогают, несмотря на все обстоятельства. Для меня как для политолога это был очень важный знак про то, что есть неизбежные изменения. Потому что, понятно, была смута 90-х, был рост начала 2000-х. Институты всегда требуют времени. Появляются люди, которые правильно себя оценивают. И я всегда выступала за диалог, особенно в том, что касается стройки, реставрации, согласований.

А как и почему политолог вдруг решил заняться отельным бизнесом?

То, что я оказалась на этом факультете, было счастливым стечением обстоятельств. И я очень благодарна этому случаю, потому что училась в золотой, как мне кажется, век факультета политологии в Высшей школе экономики, когда его деканом был Марк Урнов. У нас были лучшие преподаватели, мы учились у многих иностранных специалистов. И факультет дал нам очень много возможностей узнать про социологию, экономику, философию и политическую философию, антропологию, культурологию, психологию. У нас была серьезная математическая подготовка, что в плане бизнеса очень важно. Но надо понимать, что политолог – это ученый, то есть политтехнолог, политолог и политик – это разные профессии, и политолог отвечает именно за исследования, так что у меня сугубо научное образование. Я еще в университете понимала, что буду заниматься тем, чем занимаюсь сейчас. Это воплощение того, что называют мягкой силой. И понимание, как устроены социальные институты, процессы дало мне возможность делать то, что я делаю, то есть ловить тренды и делать что-то важное для общества. Поэтому я считаю, что работаю по профессии.

Любые разговоры про малый бизнес часто касаются пережитка 90-х – слов про «крышу» и необходимость связей. Вы согласны с тем, что сейчас это необходимо? Или это стереотипы из прошлого?

Что касается «крыши» и связей, я всегда шла вопреки. У меня тоже, конечно, были такие страхи, но когда мы открывали Brick, меня очень поддержал мой бывший супруг, он был моей «крышей» в том плане, что всегда говорил, что не надо ничего бояться, что все получится. И у нас действительно все получилось, просто потому что мы сделали хороший продукт, который был востребован тогда в первую очередь у иностранцев. У нас было 85 процентов иностранных гостей на протяжении трех лет. Забавно, что сейчас в «Рихтере» мы специально вводим курс английского языка для сотрудников, потому что они его забывают. Я и сама его забываю, а тогда мы больше 50 процентов времени говорили на английском. И именно то, что мы сделали хороший продукт, дало уверенность и силы. Дальше уже появились люди – такие столпы. Многие известные люди нас поддержали, появилось ощущение бесстрашия от того, что тебя поддерживают те, кто имеет значение в обществе. И с этим чувством ты можешь сделать многое. Сейчас, конечно, когда я думаю о том, как мы строили «Рихтер» с точки зрения финансов и в принципе спланированности проекта, то понимаю, что уже никогда в жизни этого не повторю, но тогда это было стечение обстоятельств, жизненная необходимость и невероятная поддержка. «Рихтер» мы строили всем миром. И я понимала, что если, не дай бог, случится какая-то ситуация, когда нам скажут: «Ребята, ну нет», – за нас выступит очень много людей, потому что они этот проект считают своим.

Как вам кажется, такой подход для бизнеса – это скорее исключение, чем правило?

Не возьмусь говорить, как в целом живут другие предприниматели, которые делают очень прибыльный бизнес, потому что это не наша история, но я всегда считала, что надо не бояться, а делать, и тогда что-то изменится. Нельзя жить в страхе, страх – предпосылка худшего. Я всегда рассчитывала и рассчитываю до сих пор, что «Рихтер» будет выступать примером того, что группа людей собралась и сделала независимый и важный для общества проект. Просто ты делаешь хорошие вещи, у тебя есть ценности, и ты встречаешь людей из управы, из СМИ, из департамента предпринимательства, еще откуда-то, которые говорят: «Мне нравится этот проект, я хочу ему помочь». У нас довольно сложное законодательство с точки зрения охраны труда, Роспотребнадзора, всех этих норм, но это же вопрос того, как ты их применяешь, трактуешь. К нам было много вопросов, и если бы мы не разговаривали, если бы не было диалога, а все бы препирались друг с другом, то ничего бы не случилось. То есть очень важно быть открытым с обеих сторон. Я часто сталкиваюсь с тем, что люди сетуют, что их не понимают какие-то зашоренные чиновники, которые «никуда не ездили, не видели проектов Дэвида Чипперфильда». Но, по-моему, это вопрос не зашоренности, а восприятия.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Похороны Хрущёва Похороны Хрущёва

Отрывок, описывающий похороны опального политика Никиты Хрущёва

Дилетант
«Дом — это не только деревяшки, но еще и память». Как житель Петербурга восстанавливает деревню и пытается спасти древний народ от вымирания «Дом — это не только деревяшки, но еще и память». Как житель Петербурга восстанавливает деревню и пытается спасти древний народ от вымирания

Как путешественники спасают древний народ от вымирания

СНОБ
Алмазы под давлением Алмазы под давлением

Экономист Александр Аузан о будущем креативных индустрий

СНОБ
Бывшие суперзвезды российского рынка. Что с ними теперь? Бывшие суперзвезды российского рынка. Что с ними теперь?

Как сложилась судьба самых популярных иномарок из девяностых и начала нулевых

РБК
К вам санитары, мистер Андерсон К вам санитары, мистер Андерсон

Писатель Александр Цыпкин о наших цифровых аватарах

СНОБ
Разговорная речь заставила выбрать между умными словами и сложными предложениями Разговорная речь заставила выбрать между умными словами и сложными предложениями

Оказалось, что чем проще используемые в речи слова, тем сложнее грамматика

N+1
Это мы еще досмотрим Это мы еще досмотрим

Кто будет делать игровое кино, сериалы и док в новом мире

СНОБ
Как гены влияют на наш вкус? Как гены влияют на наш вкус?

Как гены и микробы в кишечнике влияют на наши вкусовые предпочтения?

Новый очаг
Страх и ненависть в вишневом саду Страх и ненависть в вишневом саду

Режиссер Театра на Бронной Микита Ильинчик – о своем причудливом пути

СНОБ
Небоскреб для избранных Небоскреб для избранных

Уже с момента застройки этот дом считался самым престижным в столице

Караван историй
«Это жизни наших ребят» «Это жизни наших ребят»

Воспоминания Анатолия Черняева: Афганская война, январь 1989 года

Дилетант
Плати смартфоном легко! Плати смартфоном легко!

Как работает система быстрых платежей?

VOICE
Тайна, покрытая маской Тайна, покрытая маской

Одна из самых знаменитых загадок французской истории: тайна Железной Маски

Дилетант
Удар хватил: 5 российских правителей, которых подкосил инсульт Удар хватил: 5 российских правителей, которых подкосил инсульт

Болезнь, которая не обходит стороной ни бедняков, ни государей

Вокруг света
Лимонов и Нью-Йорк. 1975–1980 Лимонов и Нью-Йорк. 1975–1980

Лимонов переживает нервный срыв, пишет «Эдичку» и работает слугой миллиардера

Esquire
У клещей, живущих на лице человека, обнаружили анусы — и это далеко не все поразительные открытия У клещей, живущих на лице человека, обнаружили анусы — и это далеко не все поразительные открытия

Ученые разгадали генетические секреты самых тесных соседей человечества

ТехИнсайдер
Режиссер Савва Савельев — о поисках лица времени и работе с друзьями Режиссер Савва Савельев — о поисках лица времени и работе с друзьями

Режиссер Савва Савельев — о петербургском хорошем тоне в отношении войны

РБК
Чем опасен избыток сна и что делать, если хронически не высыпаешься Чем опасен избыток сна и что делать, если хронически не высыпаешься

Долгий сон может быть вреден для организма так же, как недосып

ТехИнсайдер
У нептичьих динозавров впервые обнаружили пупок У нептичьих динозавров впервые обнаружили пупок

У небольших растительноядных динозавров был пупок

N+1
Крепостное право в России: когда крестьянин мог надеяться на вольную жизнь и мог ли вообще Крепостное право в России: когда крестьянин мог надеяться на вольную жизнь и мог ли вообще

Не надо путать крепостного с рабом. Раб себя выкупить не мог

ТехИнсайдер
Сердце без насечек: история женщины с патологическим чувством одиночества Сердце без насечек: история женщины с патологическим чувством одиночества

Отрывок из книги «Группа» — о том, как групповая терапия может спасти жизнь

Forbes
Мертвые лошади и запрет на почесывание: самые абсурдные правила дорожного движения в Северной и Южной Америке Мертвые лошади и запрет на почесывание: самые абсурдные правила дорожного движения в Северной и Южной Америке

Иногда правила дорожного движения не имеют никакого смысла

ТехИнсайдер
Не ласковый май: самые громкие скандалы Юрия Шатунова и легендарной группы Не ласковый май: самые громкие скандалы Юрия Шатунова и легендарной группы

Двойники, племянник генсека и другие скандалы Юрия Шатунова

VOICE
Как математика может спасти вашу жизнь: уравнение парашюта Как математика может спасти вашу жизнь: уравнение парашюта

Вы в падающем самолете. Без паники! Из сари вашей соседки можно сделать парашют

Вокруг света
Посттравматический рост: как стать сильнее после тяжелых потрясений Посттравматический рост: как стать сильнее после тяжелых потрясений

Тяжелые испытания могут разрушить, «убить» волю, а могут сделать нас сильнее

Psychologies
Женщины, которые сняли сериал Женщины, которые сняли сериал

«Пронзительно громко» — сериал, предлагающий новую форму диалога о феминизме

ЖАРА Magazine
Физики увидели атомные куперовские пары Физики увидели атомные куперовские пары

Применили технику времяпролетной визуализации к вырожденному атомному ферми-газу

N+1
Ikea приняла решение уйти из России. Вспоминаем насыщенную историю компании от СССР до первого магазина в 2000-х Ikea приняла решение уйти из России. Вспоминаем насыщенную историю компании от СССР до первого магазина в 2000-х

Как Ikea появлялась на российском рынке?

Правила жизни
Сооснователи Swiss Smile — о «спа для зубов» и ортодонтии под санкциями Сооснователи Swiss Smile — о «спа для зубов» и ортодонтии под санкциями

Юлия Фишкина и Станислав Вафин — о стандартах стоматологии премиум-класса

РБК
Шахматная доска на полу и стене Шахматная доска на полу и стене

На какие дизайнерские приемы стоит обратить внимание, если ты затеяла ремонт

Лиза
Открыть в приложении