Перемена ума
Недавно вышедший альбом группы Uma2rman «Пой, весна» неожиданно замешивает привычную лирику и отъявленное хулиганство. Владимир Кристовский рассказал «Снобу» о смене стиля, пользе вспыльчивости и воспитании нового поколения.
Новый альбом группы Uma2rman готовился целых три года. За это время в вашей музыке что-то поменялось?
Да, я начал ею интересоваться. Дело в том, что у меня всю жизнь были непростые отношения с музыкой – я никогда не заботился о звучании как таковом, мне нравилось только писать песни и исполнять их. Принцип был такой: сначала я что-то сочиняю, а потом мы записываем это так, чтобы смысл не потерялся и песня не испортилась, чтобы музыкальные инструменты не оказались в этой композиции лишними. Все, что касается звучания, я отдавал на откуп брату и звуковым продюсерам и даже не думал как-то этим заниматься. И тут я вдруг понял, что мне не нравится очень многое из того, что мы записали за последние двенадцать лет. И начал сам во все вникать: впервые участвовал в записи, а не просто пел песни, придумывал, как бы мне хотелось, чтобы, например, басист сыграл в этом месте или в том. Наверное, мне просто нужно было до этого дорасти. И в целом я доволен тем, что получилось.
То есть теперь ваша музыка станет более серьезной?
Будет по-разному. Вот, например, сейчас мы уже начали записывать следующий альбом, и там будет песня под названием «Бестия» – она уже даже разошлась по нескольким радиостанциям. Она получилась легкой, даже попсовой, зато в ней мы экспериментировали с электронными барабанами и роялем. А еще недавно я нашел старую тетрадь с песнями, которые были написаны давным-давно, но их так никто и не услышал – они более тяжелые, совсем не похожие на то, что мы обычно играем. Я хочу записать их в отдельный альбом, с гранжевым, сложным звучанием. Мы даже уже обсуждаем это с одним классным продюсером.
Не боитесь, что поклонники не воспримут новое звучание?
Да об этом вообще не нужно думать, нужно просто делать то, что хочется. А поклонники, может, даже наоборот, новые появятся – те, которым по душе такой стиль. Когда наша группа только стала популярной, мы сразу попали в какой-то бешеный круговорот: города–концерты–города. Когда такое случается, перестаешь отдавать себе отчет в том, что происходит, и работаешь не совсем осознанно. Мы так жили очень долго, и постепенно это все превратилось в рутину. Так что я в какой-то момент понял, что пора или вообще уходить со сцены, или что-то менять. Ведь все начинается с головы, и если мне неинтересно больше петь, то и всем остальным становится неинтересно играть, и все это очень сильно отражается на звучании и на том, как проходят концерты. Меняться – это всегда очень тяжело, и мы до сих пор работаем над собой, но отличия уже очень заметны. У нас появились тромбонист и саксофонист – целая звуковая секция, и мы переделали под них песни.