Сказка о мачехе и сиротах на новый лад: глава романа «Голландский дом» Энн Пэтчетт
На этой неделе в издательстве «Синбад» выходит книга Энн Пэтчетт «Голландский дом» в переводе Сергея Кумыша. Денни и Мейв Конрой растут в зловещем особняке и срастаются с ним. Стоит им повзрослеть, как мачеха выставляет их за порог. Пэтчетт, автор «Бельканто» и «Свои-чужие», любит работать с замкнутыми пространствами, но что если замкнутое пространство у нас в голове? Наблюдая за жизнью героев и их попытками найти место в жизни и примириться с прошлым, мы понимаем, что можно выгнать сироток из зловещего особняка, но вот выгнать особняк из них, кажется, не получится. Esquire начало второй главы книги.
После своего первого появления в Голландском доме Андреа распространилась, словно вирус. Стоило нам решить, что мы видели ее в последний раз — само ее имя могло не произноситься месяцами, — как она вновь возникала за обеденным столом, присмиревшая за время отсутствия, но постепенно вновь набирающая силу. Хорошенько разогревшись, Андреа говорила исключительно о доме. О каких-нибудь особенностях лепнины или о точной высоте потолка, как будто само наличие потолка было для нас в новинку. «Это называется ионик», — говорила она мне, указывая наверх. Достигнув предела возможностей нашего терпения, она исчезала вновь, и нас с Мэйв (да и отца, как мы полагали) омывало волной восхитительной тишины.
В то воскресенье мы вернулись домой после мессы и обнаружили ее в саду — Андреа сидела на одном из белых металлических стульев у бассейна; или это Мэйв ее увидела. Да, Мэйв шла через библиотеку и случайно увидела ее в окно. Она не стала звать отца, как поступил бы я, а, пройдя через кухню, вышла прямиком во двор.
— Миссис Смит? — сказала Мэйв, прикрывая глаза рукой. До тех пор пока они не поженились, мы называли ее «миссис Смит», поскольку нам и не предлагали называть ее как-то иначе. Полагаю, после свадьбы она предпочла бы слышать от нас «миссис Конрой», но это бы взвинтило неловкость до предела, учитывая, что Конрой — и наша с Мэйв фамилия.
Мэйв сказала, что Андреа вздрогнула — возможно, она успела задремать.
— Где твой отец?
— В доме. — Мэйв посмотрела через плечо. — Он вас ждет?
— Это я жду его битый час, — поправила Андреа.
Поскольку было воскресенье, ни Сэнди, ни Джослин не было. Не думаю, что они впустили бы ее в наше отсутствие, хотя на все сто не уверен. Из них двоих Сэнди была помягче, Джослин — поподозрительней. Им не нравилась Андреа, и, вероятно, они бы вынудили ее ждать нашего возвращения снаружи. Было свежо — славный денек, чтобы посидеть у бассейна; солнечный свет плясал на голубой воде, тонкие прожилки мха пробивались меж каменных плит. Мэйв сказала ей, что мы были в церкви.
После чего они уставились друг на дружку, не отводя глаз.
— Я, знаешь, наполовину голландка, — сказала наконец Андреа.
— Простите?
— По матери. Она была чистокровной голландкой.
— Мы ирландцы, — сказала Мэйв.
Андреа кивнула, будто обозначая конец некой пикировки, завершившейся в ее пользу. Когда стало очевидно, что разговор окончен, Мэйв вернулась в дом и сказала отцу, что у бассейна ждет миссис Смит.