Санкт-Петербургский университетНаука
«Физика — постоянный поиск новых взглядов и решений»
Проректор по научной работе СПбГУ Сергей Микушев в школьные годы увлекался биологией, геологией, медициной и программированием, но решил получать профессию в области физики.
Погружение в предмет было для Сергея Владимировича Микушева настоящим испытанием. На первом курсе лекции профессоров Санкт-Петербургского университета часто вводили студента в ступор, и после первой сессии он был на грани отчисления. Но Сергей Микушев преодолел эти сложности и в результате стал успешным исследователем в области оптики твердого тела. При этом он получал навыки и в других областях, в том числе в программировании, параллельно успевал работать и участвовать в студенческой жизни. С первых курсов Сергей Микушев вносил свой вклад в жизнь Университета. Он начинал с организации видеостудии и лабораторий для студентов физического направления, а спустя годы занял пост проректора по научной работе СПбГУ и теперь отвечает за развитие науки во всем Университете.
В интервью журналу «Санкт-Петербургский университет» кандидат физико-математических наук, доцент Сергей Микушев рассказал, за что полюбил физику, как собственными руками собирал печь для подготовки научных образцов и почему в студенческие годы решил устроиться охранником в фармацевтическую компанию.
— Сергей Владимирович, кем вы мечтали стать в детстве? И чем увлекались в юном возрасте?
— В разные годы у меня были разные желания. В начальной школе я поверг родителей в шок, сказав, что хочу быть дворником. Я считал это классным занятием, потому что это одновременно и работа на природе, во время которой можно наблюдать, например, за красотой листьев, и физическая активность.
Когда я стал старше, начал ходить в разные кружки — геологический, туристический, кружок по оказанию первой медицинской помощи. Проводил время у друзей за сборкой первых компьютеров с архитектурой х86 и получал навыки в программировании.
Примерно в 8–9-м классах у нас начались занятия на учебно-производственных комбинатах. Там мы проходили начальную профессиональную подготовку, чтобы выпуститься из школы с рабочей специальностью. Кто-то шел учиться на парикмахера, кто-то — на машинистку. Мне тоже хотелось освоить «слепую печать», но так как одновременно невозможно было пройти все курсы, то пришлось остановиться на обучении на водителя-механика и программировании.
Параллельно увлекался биологией, регулярно участвовал в городских олимпиадах по этому предмету и занимал призовые места. Для подготовки к этим соревнованиям с 8-го класса со мной дополнительно индивидуально занимался учитель биологии.
Сегодня СПбГУ продолжает проводить в своих стенах интеллектуальные соревнования для школьников и студентов. В том числе Университет шестой сезон подряд выступает организатором студенческой олимпиады «Я — профессионал» и в 2023–2024 годах отвечает за четыре олимпиадных направления: «Юриспруденцию», «Географию», «Языкознание и литературоведение» и «Историю и культуру России». В феврале стартовал заключительный этап соревнования. В нем по направлениям, проводимым СПбГУ, приняли участие более 3500 человек со всей России.
— Однако после окончания школы вы с программирования и биологии переключились на физику и захотели получить профессию в этой области. Почему?
— Физика открывала мне возможности для работы в разных областях. С такой квалификацией я мог бы устроиться в том числе программистом или заняться изучением природных процессов. К тому же многое в физике на тот момент я не понимал, и неизвестность манила. Наверное, это и мотивировало пойти учиться на физический факультет СПбГУ.
— Вы решили поступать в СПбГУ. Почему выбрали его в качестве альма-матер?
— Видимо, привык к Университету. На городские олимпиады по биологии я постоянно ездил в здание Двенадцати коллегий, задачи олимпиады по программированию решал в здании математико-механического факультета СПбГУ. Был на профориентационных экскурсиях в физических лабораториях Университета. После того, как я столько времени провел в СПбГУ, вопрос о месте обучения даже не стоял.
— Поддержали ли родители ваш выбор?
— Вообще они видели меня врачом, поэтому мое желание поступить на физфак воспринимали сложно. К тому же в то время отец занимал должность заместителя декана физического факультета СПбГУ и работал в приемной комиссии, что осложняло процесс поступления.
В какой-то из дней отец отсутствовал в приемной комиссии, чем я и воспользовался и быстро подал заявление на поступление декану. Он посмеялся и спросил: «Что, папа вышел, значит, можно?» Однако принял документы.
— Вступительные испытания оказались сложными?
— Скорее, они были интересными и сильно отличались от нынешних. Нужно было работать с олимпиадными задачами — такими, которые можно решать разными методами и в результате приходить не к какому-то заданному ответу, а к разным в зависимости от твоего уровня понимания физических процессов.
Одну из задач, с которой я не справился, запомнил на всю жизнь. В ней требовалось определить, с какой скоростью человек должен дуть в горлышко графина, чтобы получить звук горна.
— Предположу, что, став студентом, вы нашли ответ на эту задачу.
— Нет, я нашел несколько вариантов того, почему условие было некорректным либо неполным. Это частая ситуация в физике: в зависимости от уровня понимания физических законов и степени погруженности в материал ты можешь по-разному воспринимать одну и ту же задачу, в зависимости от используемой модели решения приходить к разным (и при этом «правильным») ответам на нее и по-разному объяснять одни и те же физические процессы.
Физика — постоянный поиск новых взглядов и решений. Это то, чего мне не хватало в биологии или, например, в геологии, где в основном нужно было запоминать много справочной информации, связанной с названиями и классификацией объектов. Это было еще одно обстоятельство, из-за которого я остановился именно на физике.
— Какие области этой науки привлекали вас больше всего?
— На первом курсе я не мог понять, какому разделу хотел бы отдать предпочтение: как и любой первокурсник, я не имел достаточного объема знаний для осознанного выбора. Первый коллоквиум сдал на двойку. На первом занятии по математическому анализу у меня в голове все плыло после того, как профессор доказал теорему в многомерном пространстве. Еще хуже стало, когда он начал одной рукой писать непонятные формулы на доске, а другой стирать написанное. Школьная программа сильно отставала от программы первого года обучения в Университете, поэтому первый курс стал для меня испытанием.
К концу второго года обучения я понял, что хочу заниматься жидкими кристаллами на кафедре квантовых магнитных явлений, а к концу четвертого курса кардинально поменял интересы и переключился на физику твердого тела. То есть от теоретических исследований, связанных сугубо с расчетами, перешел к экспериментальной физике, где, помимо расчетов, надо думать над дизайном эксперимента, настраивать оборудование, оптические системы и многое другое.
— Вас заинтересовала именно возможность ставить эксперименты?
— Нет, я обратил внимание на кафедру физики твердого тела в первую очередь из-за профессора Сергея Владимировича Карпова — классного физика, благодаря которому я научился просто глядя в окно решать такие задачи, для которых до этого не мог сделать подсчеты даже с помощью компьютера.
Он стал моим научным руководителем. Несколько дней в неделю мы просто сидели в креслах друг напротив друга и разговаривали. Он ставил мне задачи, а я должен был устно подробно описывать их решение. Сергей Владимирович объяснял, где и почему я ошибся в подсчетах и выводах. Он также учил меня видеть аналогии между физическими процессами и явлениями из других сфер жизни, чтобы я мог применять эти знания в своих исследованиях: в нужный момент вспоминать, где прослеживаются схожие ситуации и модели, и адаптировать их для моих объектов изучения.
Например, однажды, когда у меня не получалось решить задачу с квантовыми точками, Сергей Владимирович посоветовал мне почитать первые статьи NASA о звездной пыли в космосе и труды ученых начала XX века о рассеянии света в тумане. Я поехал в библиотеку Российской академии наук, взял нужные материалы и понял, что они посвящены объектам, схожим с квантовыми точками, — частицам, удаленным друг от друга на большое расстояние. Более того, в этих статьях использовались одинаковые подходы и схожие формульные выражения, которые в итоге подошли мне для успешного решения задачи с квантовыми точками.
Другой показательный случай — когда мне требовалось сделать образцы градиентного стекла, а подходящей для этого печи в лаборатории не было. Я обратился с этим к Сергею Владимировичу, а тот ответил: «Печки нет? Собери ее сам. Не знаешь как? Почитай подходящую литературу». Я так и поступил. После десятка неудачных попыток смог провести градиентный отжиг стекла в своей печи более или менее удовлетворительного качества. И только тогда Сергей Владимирович сказал, что я получил полезный опыт и могу заказать изготовление образцов у специалистов. Благодаря такому уроку я начал понимать технологию производства градиентного стекла, ее недостатки и ограничения и смог сформулировать техническое задание.
Так я и прокладывал свой путь в науке под руководством Сергея Владимировича. Он никогда не давал мне готовые ответы, делал подсказки и намеки, давал ссылки, чтобы я находил ответы сам. И это сильно меня подкупало.
Вторая причина, по которой я решил остаться на кафедре физики твердого тела, заключалась в том, что мне выделили рабочее место, показали лабораторию и выдали от нее ключи. Сергей Владимирович разрешил приходить туда, когда я посчитаю нужным. После этого я почувствовал, что стал самостоятельным.
— Какие исследования вы вели в лаборатории?
— Я занимался изучением того, что сейчас принято называть квантовыми технологиями. Например, исследовал квантовые точки в диэлектрических (плохо проводящих ток. — Прим. ред.) матрицах. Изучал полупроводниковые структуры. В том числе решал задачу по использованию соединений индия в солнечных батареях.
В мои студенческие годы соединения индия считались перспективным материалом для солнечных батарей. Для подобных задач важно знать ширину запрещенной зоны в применяемом полупроводнике. Оказалось, что из-за несовершенства технологии изготовления квантовых точек из соединений индия ширина запрещенной зоны была переоценена более чем вдвое. Подобные ситуации при исследовании новых материалов случаются довольно часто, и в первом приближении перспективный материал оказывается неприменим для решения конкретной задачи.
— Наверняка на учебу и научную работу у вас уходило много времени. Успевали ли при этом участвовать в студенческой жизни?
— На первых двух курсах Университета я только этим и занимался. Какая учеба? Моей задачей было вовремя сдать экзамен на хороший балл, а все остальное время потратить как можно интереснее и насыщеннее, посетить все студенческие мероприятия.
Например, примерно на втором курсе по предложению декана физического факультета Александра Сергеевича Чирцова мы с несколькими единомышленниками организовывали студию по съемке физических экспериментов. Для этого удалось приобрести профессиональные камеры. На них мы снимали физические процессы и делали ролики, которые затем декан использовал на лекциях. Нужно отметить, что он лично тратил огромное количество времени на постановку физических экспериментов для съемок, корректировку материала.
Параллельно с этим мы настраивали аудиоаппаратуру для массовых мероприятий — вечеров песен, Дня физика и других. Это привело к тому, что позже декан дал нам задание оснастить все большие аудитории акустическим оборудованием, проложить кабельные линии, настроить микрофоны. Закончилось все тем, что нам дополнительно выделили несколько неиспользуемых помещений под поточной аудиторией в здании физического факультета, где мы создали студию аудиовидеозаписи.
Туда приходили студенты, которые хотели научиться работать с видео и звуком.
— Вы тоже этому учились?
— Мне медведь уши оттоптал, поэтому на слух я плохо сводил звук. Но я поступил в этой ситуации как физик. Стал в специальной программе для обработки аудиозаписей работать с фазовой диаграммой, отражающей звуковые частоты. Ориентируясь на эти картинки, я сводил в студии звук для видеоряда.
— Можно сказать, что это была ваша первая работа?
— На самом деле я работал еще с первого курса. Начинал с должности системного администратора у университетских психологов. Поэтому к моменту работы в студии я точно понял, что не хочу быть программистом, потому что это монотонно. А вот разбираться в настройке информационных систем мне было интересно, и работа системным администратором давала такую возможность.
В какой-то момент я был охранником в фармацевтической компании. Просто параллельно с учебой увлекался рукопашным боем и решил, что такая работа соотносится с моим хобби. Еще в какой-то момент работал системным администратором в Библиотеке имени М. Горького СПбГУ. Чуть позже по заданию декана физического факультета формировал в Университете с нуля новое подразделение — отдел госзакупок, который впоследствии и возглавил.
Получилось так, что я работал в разных сферах, но задачи с административной точки зрения выполнял похожие. Находил под определенные проекты людей, объединял их в команду, распределял полномочия. Так было и во время организации студии по съемке физических процессов, и на позициях системного администратора, и в работе в отделе госзакупок.
— Похоже, именно тогда вы стали активно развивать управленческие навыки. А как в итоге заняли пост проректора по научной работе СПбГУ?
— Постепенно накапливал опыт административного управления в разных сферах. На должность с большим количеством подчиненных я перешел, когда появилась десятилетняя Программа развития СПбГУ до 2020 года. Тогда в Университете начали создавать ресурсные центры (центры с научной инфраструктурой для исследований по разным направлениям. — Прим. ред.) и потребовался человек, который мог бы справиться с комплексными задачами по их администрированию. Нужен был специалист с управленческими навыками, пониманием государственных программ, процесса госзакупок, а также со знаниями в разных областях, потому что ресурсные центры имели разный профиль — химический, физический, биологический и другие. Руководство посчитало, что я являюсь наиболее подходящей кандидатурой. Так я стал директором Научного парка СПбГУ.
Я долго работал на этой позиции, и это было, пожалуй, самое счастливое время в моей жизни. Потому что я находился в месте, к созданию которого сам приложил руку, для которого порой лично подбирал людей. А дальше я получил новый карьерный вызов — перешел на должность заместителя проректора, после чего стал проректором. Это были закономерные ступени моего развития в Университете.
— Что бы вы назвали своим самым значимым достижением на посту проректора по научной работе СПбГУ?
— Наверное, то, что за время работы удалось организовать в составе Научного парка Университета много новых ресурсных центров, которые сегодня продолжают развиваться.
Вообще самое дорогое для меня на должности прорек- тора — то, что на этой позиции мне позволено постоянно создавать новое: погружаться в новые области знаний, придумывать новые проекты, подбирать для их реализации новые команды людей, которые в дальнейшем без моего вмешательства продолжают развивать тот или иной проект.
— Есть ли у вас цели, которые вы еще только планируете осуществить для развития науки в СПбГУ?
— Глобальная цель у меня одна. Университет — это место, в котором я «живу» уже 26 лет и которое ассоциирую с собой и своим домом. А что мы обычно хотим сделать для дома? Повысить его привлекательность, наполнить вещами, которыми мы гордимся, увеличить его площадь и содержать в порядке. При этом все составные части сразу — и кухню, и ванную, и гостиную. Не может быть хорошо только на кухне. Если в ванной сыпется штукатурка, то и кухня будет уже не так мила. То же самое и с Университетом.
Моя миссия в том, чтобы постоянно его совершенствовать, продвигать, привлекать к нему новых партнеров и сотрудников, чтобы увеличить число людей в нашем «доме». И для этого я постоянно ставлю себе множество локальных задач, которые меняются год от года.
— Скорее всего, на такую масштабную работу уходит много сил. Как отдыхаете от трудовых будней? Есть ли у вас хобби?
— В последнее время моим хобби стало плавание. Каждый вечер проплываю в бассейне один километр.
Еще одно любимое занятие — погружение в новые для меня научные задачи. Например, недавно заинтересовался проблемами применения аддитивных технологий (технологии 3D-печати на основе компьютерных 3D-моделей. — Прим. ред.) в челюстно-лицевой хирургии.
Сергей Владимирович Микушев
Кандидат физико-математических наук, доцент. В 2005 году окончил Санкт-Петербургский государственный университет по специализации «Физика твердого тела», в 2008 году — аспирантуру СПбГУ по программе «Физика конденсированного состояния».
В разные периоды своей жизни в Университете работал на таких должностях, как старший преподаватель СПбГУ (кафедра общей физики), системный администратор, начальник отдела подготовки и сопровождения конкурсной документации по государственным закупкам. В 2013 году был назначен директором Научного парка СПбГУ, в 2018-м — первым заместителем проректора по научной работе Университета. С 2019 года по настоящее время — проректор по научной работе СПбГУ.
Научный парк СПбГУ
Создан в 2014 году для развития в СПбГУ современной научной инфраструктуры. Он объединяет 23 ресурсных центра и на сегодняшний момент по составу оборудования и технологическим возможностям является уникальным в России, а по ряду направлений — и в мире.
Здесь размещены 1416 единиц научного, учебного и вспомогательного оборудования, включая более чем 137 уникальных измерительных комплексов стоимостью более 10 миллионов рублей каждый. Объем инвестиций в оборудование Научного парка СПбГУ к концу 2022 года составил 7,5 миллиарда рублей.
В 2022 году на базе Научного парка СПбГУ выполнено 1830 проектов и 48 877 заявок, исследовано 153 666 образцов.
Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl