Рассказ

Русский репортерСтиль жизни

Рассказ

Сто друзей

Рубцовск на Алтае.

Собиралась гроза, надвинулись мощные тучи, вихрь поднимал и кружил пыль, швыряя в глаза и за шиворот. Пыли становилось все больше, мы приближались к месту назначения.

Высокие стены бывшего тракторного завода простирались вдаль — настоящий мертвый город. Под ними покоились кирпичи и бетонные обломки, торчали ржавые железяки. Отсутствие крыш, оконные провалы, облезшая голубая краска…

Ветер крутил черно-серую пыль между стенами, уносил до небес, и казалось, так насыщал эти низкие тучи.

Виктор Евгеньевич, прямой, с морщинистым приветливым лицом и светлыми глазами, в светло-сером пиджачке неспешно вел меня по советскому Акрополю и негромко объяснял:

— Работников — двадцать две тысячи, тракторов — тридцать три тысячи в год. Вся молодость моя. Начинал я помощником мастера. И так до начальника цеха. Вся жизнь!.. Разные трактора делали… На нашем дизельном целину пахали… 

 А потом?

— А потом не стало ничего, ни завода, ни зарплаты. Так и жили без всего, но я хоть выжил, вот до пенсии дотянул. Да разве во мне одном вопрос? Правильно говорят: не имей сто рублей… Сколько здесь друзей настоящих было. Сто точно наберется! Ты себе только представь!

— И вы их всех помните?

— Конечно, а то! Как будто вчера вон в том цеху с Димкой Комаровым из чугуна детали отливали. Задний мост, корпус двигателя… Ты пойми, для меня ж это не просто камни, я про каждый закуток могу целый день говорить. Кто спился, а кто… Барышников утонул, Нефедов Серега сел, Кружков в бандиты пошел, ну и сгубил себя, Мишка уехал, однокашник мой, и нет вестей, вроде таксист у вас в Москве, Захаров Колька и вовсе… — худой рукой он ловко очертил ноль вокруг шеи и перекрестился.

Он шевелил узкими губами, перебирая имена, не для меня, а для чего-то еще, отражая небо и развалины отсутствующим взглядом. 

 А дружили как? — спросил я.

Он не отвечал; туча раскинулась огромным небесным заводом с лиловой проходной, серыми корпусами и черными дымными трубами.

— В гости ходили. Помогали… До получки занимали и просто… вообще… Всяко бывало. И драки тоже.

— С друзьями?

— Не знаешь разве, как… Подерутся, потом обнимутся. Вот тебе случай. Недавно было, уже завод сломали, Ермолаев с Гордеевым пили-пили во дворе и за че-то поспорили. Ермолаев давай его душить, а Гордеев ему ножом. Увезли Ермолаева в больничку и протокол составили, а он ничего на друга своего не говорил. Посадили, значит, Ермолаева, а у него жена, дети, и стал Гордеев всюду возмущаться и письма писать: «Как так? За что друга моего посадили? Он ни в чем не виноват…» Но не помогло…

— Такая дружба?

— Они и сейчас переписку ведут. Да я и сам: сорвусь под конец дня, наору, зашпыняю, а ночью спать не мог, — он часто заморгал и стал тереть глаз, как будто пытаясь убрать колючую пылинку. — Помню, лежу и думаю: все, считай, родня, а ты на них…

Виктор Евгеньевич отвернулся навстречу новому удару ветра и донесся его негромкий глуховатый голос:

— Мы и сейчас дружим…

— Правда?

— Если помню, значит, дружу.

Иллюстрация: Ольга Аршавская

Алтайский Бийск.

Меня пригласили в клуб поэзии под названием «Сладостное слово» и сказали, что здесь очень ждут.

Каменные ступеньки вели в подвал, где суетливо-радостно встречала крупная пожилая женщина Нина Ивановна в темно-бежевом платье, пенные кружавчики у ворота. Ее улыбка не угасала. Пахло сыростью.

— Вы не взыщите, как говорится, — мы прошли в небольшую комнату: на стенах висели календари с котиками и церквями и стоял стол с чашками чая и кусками пирога на тарелках.

— Кушайте, это свой, с курицей и картошечкой. И эти свои, не бойтесь, у меня чистая… — она нырнула в банку стремительной пятерней. — Ах ты, хитрый, не уйдешь! — и, поборовшись, поймала огурец.

Кто-то постучал в окно под потолком. Она секундно вскинулась:

— Опять ребятишки балуются.

Новый стук.

— Вы ешьте, ешьте. Хотят, чтоб я крикнула, тогда им весело. Жалко их, никто ими не занимается…

Маленькая старушка в ярко-розовом платочке жадно просунулась в комнату, позади толпились люди.

— Николавна, проходи в залу, чай после собрания, — строго произнесла Нина Ивановна и вновь переключилась на меня. — Ну как наш пирог? Правда, чудо? Вы готовы? Пойдемте слушать?

«Зала», куда я за ней проследовал, была комнатой побольше, но без окон, с президиумом — стол и два стула для меня и ведущей. На стульях разместились человек двадцать, почти все женщины, в основном немолодые. Сыростью здесь тянуло еще сильнее.

— Сегодня у нас необычный гость, — торжественно начала Нина Ивановна, — писатель из Москвы. Он нас всех рассудит!

Она объявила, что за неделю все желающие приготовили стихи, посвященные любви, и стала вызывать по списку. Женщины выходили и читали под вялые хлопки соперниц.

Кудрявая дама в синем, сладко пахнущая духами, поклонилась зале, затем президиуму, и я заметил, что малиновая помада испачкала ее верхний зуб.

Люблю тебя в разгаре мая,

И холодно когда, люблю,

Навек душа твоя родная,

За все тебя благодарю!

В конце стихотворения горячо захлопал бровастый старик, как я предположил, супруг-болельщик.

— Все это было, было, было, — вздохнула другая женщина, худая и бледная, в льняном сарафане, расшитом цветами.

Ведущая вызвала ее, представив: Анна Гамаюн. Та зашуршала листком и сбивчиво, но протяжно зачитала нерифмованные строчки:

О, следы на песке — это эхо беглянки,

Ее рай наслажденья так далек и так близок,

Где-то там, где закатный пожар горизонта,

Золотые загадки красивого тела…

— Ерунда, как и твоя шарлотка, — прохрипел старик с бровями.

— Почему это ерунда? — оскорбленно спросила сарафанная. — Я, между прочим, ваши беляши не обсуждаю.

— А ты обсуди, — насмешливо, как бы в сторону отозвалась дама в синем, — ты тесто месить научилась бы…

Мне стало совсем неуютно от этой склоки и от того, что придется судить, чьи стихи лучше, и, вскочив, я громко попросил:

— Расскажите немного про себя! У вас такое странное название — «Сладостное слово». Кто придумал?

В зале засмеялись.

— Это в честь нашего завода, — с достоинством сказала узкоглазая женщина в плюшевом пиджаке.

— Сахарный завод у нас был, — пояснила Нина Ивановна, — при нем ДК. Мы там собирались, песни народные пели, танцевали, на разных инструментах играли. Сначала завод закрыли, потом ДК, ну мы сюда и перебрались, в подвал…

— А чтоб показать, что дело наше правое, так и назвались: «Сладостное слово», — добавила узкоглазая.

— Сахар стучит в наше сердце! — это был другой старик, молодцеватый, длинный, он стоял у входа в кроссовках и футболке «Sex Pistols».

— Легко сказать перебрались. Нас отсюда все время гоняли… — вмешалась женщина с глянцевитой клюкой на изумрудной юбке, из-под которой выступали распухшие колени. — Пока Филиппов не разрешил.

— Все равно этот подвал непригодный, — продолжила Нина Ивановна. — Что ни год, то потоп. Наша Бия весной разливается, а дамбы нормальной нет. Прошлый год целиком затопило, по улицам лодки с эмчеэсниками гоняли. Паводок сойдет, мы соберемся, воду откачаем и все, как можем, в Божий вид приведем, картины повесим… — широким жестом она показала на стены. — Это конкурс у нас был. Родной край. Кто чем рисовал: карандашами, акварелью. И бабушки, и внуки…

— И внучки! — раздался чей-то умиленный голос.

— Чего вам еще рассказать? У нас такое правило: на каждую встречу стараемся празднично одеться, и каждый раз кто-нибудь свое любимое блюдо сготовит и принесет, угощает.

— Мы не только стихи читаем, — сказала женщина в черной майке с серебряными стразами и очках, скрепленных изолентой. — Мы инвалидам помогаем.

 Это да. Кто лежачий или из дома уже не выходит, мы к тем ходим, убираемся, еду носим, стихами радуем.

— И что, все сами? — спросил я. — Никто вам денег не дает?

— А кто нам даст, — зашумели в зале, — все сами, вскладчину…

— Мы по богатым ходили, — Нина Ивановна с тонким посвистом втянула воздух. — Один помог, Филиппов. Он здесь большой шишкой был, прошлой весной за взятку посадили. Это он нас не выселил, спасибо ему. Вот он даже денег дал, смешно, правда, всего тыщу рублей. Раньше вокруг него хороводы водили, дружков половина города, тыща человек, наверное, а когда убрали, и вспоминать не хотят.

— Не имей сто рублей, — пробормотал я.

— Вот именно! Мы ему передачу делали: колбасу и носки.

— Сама вязала, — важно сказала старушка в розовом платочке.

— Мы ему и письмо написали, со стихами, — закивала Нина Ивановна. — Чтоб не горевал, всякое в жизни бывает.

— Моя сочинила, — приобнял старик даму в синем.

— А я что, не писала? — резко спросила женщина в сарафане.

— И ты писала, — добродушно усмехнулся он, — Целую поэму накатала.

Они рассказывали о себе торопливо, упоенно, перекрикивая друг друга, сырость пахла сладостно и сложно, хвоей после дождя и океанским бризом, и мне казалось, это катакомба и первые христиане…

Когда настало время объявить победительницу, сказать оставалось одно:

— Прекрасные! Все стихи прекрасные!

Автор: Сергей Шаргунов

Рассказ написан для книги «Великие идеи» (серия «Азбучные истины»), составитель Мария Голованивская.

Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

7 вопросов Александру Сосланду, психотерапевту. О панике и карантине 7 вопросов Александру Сосланду, психотерапевту. О панике и карантине

О том, насколько опасны панические явления

Русский репортер
Кладбища кораблей: три самых опасных моря на планете Кладбища кораблей: три самых опасных моря на планете

Штормы и смертельные течения — воды каких морей особенно коварны

ТехИнсайдер
Яхонтовый интерес Яхонтовый интерес

История синего сапфира насчитывает в России не одно столетие

Grazia
От вил до мема От вил до мема

Краткая история «Американской готики» Гранта Вуда

Weekend
Ирландский клан Ирландский клан

Как потомки ирландских эмигрантов Кеннеди добились «звёздности»?

Дилетант
Параллельщики. Carwin — о главных ошибках при поиске машины за рубежом Параллельщики. Carwin — о главных ошибках при поиске машины за рубежом

Как отличить реального поставщика от хорошо замаскированного обманщика

РБК
Правила порядка Правила порядка

Как научить детей поддерживать порядок в своей комнате, не тратя на это часы

Новый очаг
Маме не говори: 12 вещей, которые родителям не нужно знать о твоем мужчине Маме не говори: 12 вещей, которые родителям не нужно знать о твоем мужчине

О чем не стоит рассказывать даже маме?

VOICE
Мягкая сила русского стиля Мягкая сила русского стиля

Масштабная площадка, рассказывающая о русской идентичности и новом образе жизни

Монокль
Опасно ли летать на старых самолетах и почему их до сих пор так много Опасно ли летать на старых самолетах и почему их до сих пор так много

Почему авиакомпании используют самолеты, которые можно называть пожилыми?

Maxim
Тропические болота нивелировали успехи арктических в поглощении углерода Тропические болота нивелировали успехи арктических в поглощении углерода

Почему снижается продуктивность болот, поглощающих углерод

N+1
В именьи близ столицы В именьи близ столицы

Почему крестьяне из Мурина получили свободу раньше?

Санкт-Петербургский университет
Камни не для всех Камни не для всех

Алмазы подорожают более чем на 50% к 2027 году: надо ли в них инвестировать

Ведомости
Показать то, что за кадром: как создаются экскурсии по действующему кинопарку Показать то, что за кадром: как создаются экскурсии по действующему кинопарку

Как организовать экскурсии по кинопарку, не мешая при этом съемочному процессу

Inc.
Ударная волна Ударная волна

Что такое падел и почему его называют «новым гольфом»

RR Люкс.Личности.Бизнес.
«Социальные науки как колдовство» «Социальные науки как колдовство»

Можно ли за цифрами спрятать несостоятельность научной мысли

N+1
Забудь про годжи! Забудь про годжи!

Почему твое идеальное меню уже ждет тебя в соседнем магазине

Лиза
Кадровый агропотенциал Кадровый агропотенциал

Роль государства и бизнеса в решении проблемы дефицита персонала

Агроинвестор
В центре нашей Галактики обнаружены загадочные обьекты. Они могут раскрыть главную тайну Вселенной В центре нашей Галактики обнаружены загадочные обьекты. Они могут раскрыть главную тайну Вселенной

Новый способ пролить свет на загадку темной материи

Inc.
Отдых с детьми Отдых с детьми

Как отдохнуть с детьми и не сойти с ума?

Здоровье
Зумеры признались, людей какого возраста они считают старыми Зумеры признались, людей какого возраста они считают старыми

Молодежь считает, что старость начинается гораздо раньше, чем вы думали

Maxim
Водолей — это знак Водолей — это знак

Как помочь организму сохранить живительную влагу?

Собака.ru
От Шагала до мурала От Шагала до мурала

Арт-маршрут от Ниццы до Перпиньяна, достойный целых каникул

Y Magazine
«По-любому ты — брат мне»: почему «Бригада» — великий сериал «По-любому ты — брат мне»: почему «Бригада» — великий сериал

Феномен «Бригады», повлиявшей на индустрию и умы целого поколения

Правила жизни
«Если какие сложности, основной груз на мне»: как женщины воспитывают приемных детей «Если какие сложности, основной груз на мне»: как женщины воспитывают приемных детей

Forbes Woman исследовал гендерные аспекты приемного родительства

Forbes
Против порчи и сглаза: как российский онколог лечит больных в Ираке Против порчи и сглаза: как российский онколог лечит больных в Ираке

Как онколог Денис Ларинов присоединился к международной миссии в Наджафе

Forbes
Печать дьявола Печать дьявола

В модной индустрии тоже есть свои инновации, и одна из них – 3D-печать

Правила жизни
Продавцы воздуха. Как бизнес экономит на потребителях и при чем тут шринкфляция Продавцы воздуха. Как бизнес экономит на потребителях и при чем тут шринкфляция

Где граница между маркетинговой хитростью и нарушением доверия покупателей?

Inc.
«Это просто лютеиновая фаза»: как на самочувствие женщин влияет менструальный цикл «Это просто лютеиновая фаза»: как на самочувствие женщин влияет менструальный цикл

Что на самом деле происходит с женским организмом во время цикла?

Forbes
Сделано с заботой: о новой отчетной нагрузке Сделано с заботой: о новой отчетной нагрузке

Постараемся разобраться в правовой основе требований для налогоплательщиков

Ведомости
Открыть в приложении