Сделано на «Союзмультфильме»
Как возродилась главная мультипликационная киностудия страны
Киностудию «Союзмультфильм», на которой были сделаны едва ли не все любимые мультфильмы советских детей, а ныне — современных взрослых, еще недавно по умолчанию считали закрывшейся. Под брендом «Простоквашино» уже много лет продавались сметана и молоко, под брендом «Снежная королева» — дубленки и шубы. Но 3 апреля 2018 года разразился скандал после того, как в сеть загрузили новую серию «Каникул в Простоквашино». Соцсети взорвались: «Союзмультфильм» обвиняли и в том, что шутки несмешные, и в том, что виски у дяди Федора бритые, и в том, что Шарик пристрастился к видеоблогам. Но зато вся страна узнала: «Союзмультфильм» жив.
За сутки серию посмотрели более 13 миллионов человек. И возмутилось примерно столько же. В России вообще болезненно относятся к ремейкам, а тут — посягнули на святое: «Каникулы в Простоквашино», по данным ВЦИОМ, входят в тройку самых любимых мультиков россиян. Авторов упрекали во всем. И, конечно, в том, что нового персонажа — младшую сестру дяди Федора — назвали Верой Павловной, хотя в книге папу дяди Федора зовут Дмитрием.
Новое Простоквашино
— Конечно, критика была болезненной. Но мы понимали, что процесс привыкания нужно пройти, — говорит директор киностудии «Союзмультфильм» Борис Машковцев. — Как только проект встал на крыло, все улеглось. Те, кто действительно хотел смотреть кино дальше, его смотрят. Те, кому не понравилось, просто не смотрят. В любом случае надо понимать, что мы делаем кино для современных детей.
Герои «Простоквашино» перенеслись в наше время и адаптировались в меру возможностей. Мама-певица построила более успешную карьеру, чем папа-академик. Матроскин стал бизнесменом, а Шарик не может говорить ни о чем кроме интернета. Кстати, студия даже завела Шарику реальный аккаунт в Инстаграме (соцсеть признана в РФ экстремистской и запрещена), и у него там 14 тысяч подписчиков. Изменились и характеры. Почтальон Печкин, например, стал агрессивнее.
— Печкин — это современный мелкий чиновник, — объясняет Жанна Карлова, психолог, консультировавшая «Союзмультфильм» при работе над «Простоквашино». — И настоящую симпатию он вызывает только тогда, когда ему дарят велосипед. В остальном он далеко не милый, и он стал жестче по сравнению с советским вариантом. У этого героя гораздо больше интересов, он активный и влиятельный. У Печкина не почта, а целый бизнес.
Не понравилось зрителям и то, что в деревенском домике в Простоквашине теперь полно гаджетов. На это в «Союзмультфильме» отвечают, что если бы дядя Федор до сих пор чинил с папой «запорожец» в гостиной, звонил по дисковому телефону и отправлял родителям телеграммы, современные дети его бы просто не поняли.
— Сначала мы рассчитывали на младших школьников или дошкольников. Когда проект запустился и шел только на YouTube, мы получили взрослую аудиторию. Первое время 80% наших зрителей составляли люди среднего возраста. Садишься в такси, и первые слова таксиста: «О, “Союзмультфильм” теперь здесь? “Простоквашино” — смотрю». А когда осенью мультфильм вышел на канале «Карусель», пошли поисковые запросы от детей. И вот сейчас у нас соотношение зрителей 50/50. Это один из немногих случаев в стране, когда аудитория насчитывает примерно равное количество детей и взрослых. Мы получили по-настоящему семейный анимационный фильм.
С идеей оживить старых героев на «Союзмультфильм» пришел молочный бренд «Danone Россия». Ему с 2010 года принадлежит товарный знак «Простоквашино» с Матроскиным на упаковке.
— Наличие такого коммерческого партнера позволило запустить проект технологически уникальный — это рисованное кино, — рассказывает Борис Машковцев. — Сериальные рисованные мультики никто больше не делает. Во многом это имиджевый проект. Это дорогая сложная технология. Да, мы больше не используем бумагу в качестве носителя, производство компьютеризировано. Но это ручная анимация. Мы поняли, что если поменяем технологию на более современную, то порушим образы персонажей. Они будут иначе выглядеть, и это уже не будут простоквашинцы. А мы должны были их сохранить.
Кроме визуальной проблемы была и звуковая. Матроскин и Шарик из старого «Простоквашина» узнаваемы благодаря гениальной озвучке Олега Табакова и Льва Дурова. К моменту запуска производства Дуров уже умер, а Табаков от озвучивания отказался.
— Можно было взять людей, которые спародируют голоса Табакова и Дурова. Но, скорее всего, персонажи получились бы вторичными, — объясняет Машковцев. — Нам нужно было найти актеров, которые подарят персонажам свои личности. Удивительно, что из тех, кому мы предложили попробовать себя в ролях простоквашинцев, никто не отказался. У всех была оторопь: «Как, вы готовы мне это доверить?» Но каждый решил рискнуть. Если посмотреть несколько серий, можно увидеть, как актеры постепенно вживаются в роли.
В итоге Матроскина озвучил Антон Табаков, Шарика — Иван Охлобыстин, а почтальона Печкина — Гарик Сукачев. Но даже такой звездный состав не смог подсластить пилюлю, которую предстояло проглотить авторам сериала. Уникальный проект, выгодный для студии и интересный молочному бренду, вызвал бурю возмущения среди фанатов старого доброго «Простоквашина». Первым возмутился Эдуард Успенский. Когда студия объявила о запуске производства, писатель опубликовал открытое письмо Путину о нарушении авторских прав. Он заявил, что не давал согласия на использование персонажей, и попросил вмешаться. Через полгода, уже после того как вышли четыре серии, студии удалось заключить сделку и урегулировать конфликт. Сумма сделки не разглашалась.
Дети и взрослые
У калитки останавливается автобус с табличкой «Дети». Толпа второклассников с визгом бежит к скульптурам героев мультфильмов — Львенка и Черепахи, Волка и Зайца, Карлсона, Чебурашки и почтальона Печкина с Галчонком на плече. В этом году сразу несколько любимых героев отметит 50-летие, но современные дети знают их не хуже, чем их мамы и папы.
В зеркальном фасаде, похожем на кинопленку, отражается небо. На самом верху скромно значится: «Союзмультфильм». В новом корпусе киностудии, рядом с телецентром «Останкино», раньше делали оптику и аппараты для кино и телевидения; «Союзмультфильм» обосновался здесь два года назад.
В СССР «Союзмультфильм» был детской фабрикой грез. Открывшись в 1936-м, за советские годы студия выпустила 1350 анимационных фильмов. «Чебурашка», «Винни-Пух», «Летучий корабль», «Бременские музыканты», «Простоквашино» — на этих мультиках росли все дети сначала СССР, а потом и постсоветской России. Эти сюжеты зашиты в нашу подкорку и стали культурным кодом. До сих пор ответственные родители твердо уверены: если и показывать детям мультфильмы, то только советские. То есть — сделанные на «Союзмультфильме».
В самые удачные годы выходило до 50 фильмов в год. Но в 1990-е все остановилось. В 1994 году на студии вышло пять мультфильмов, в 1998-м — один, а в 1999-м — ни одного. На эти годы пришлась смена парадигм, а заодно и смена поколений. Из мастеров кто-то умер, кто-то ушел. А новые кадры искусство интересовало в последнюю очередь. В 1993 году на «Союзмультфильме» впервые выбрали директора. Им стал 24-летний Сергей Скулябин.
— Он очень красиво расписывал новую прекрасную жизнь, и «старики» решили, что это человек нового времени, — вспоминает шеф-редактор студии Сергей Капков. — Его избрали. А при нем началась мошенническая деятельность, появились новые юридические структуры. «Союзмультфильмов» стало несколько: один продавал права на коллекцию, второй — лицензии, и все шло мимо кассы — сама студия ничего не получала.
За год до этого студия продала права на дистрибуцию всей коллекции мультфильмов за рубежом компании Films by Jove, созданной актером Олегом Видовым и его женой, американкой Джоан Борстен. Новый директор продлил контракт на несколько десятков лет, а отчисления за зарубежный прокат уводил со счетов «Мосфильма» на счета созданных им самим компаний.
Films by Jove реставрировала и переозвучивала мультфильмы. Снежная Королева говорила на английском голосом Катрин Денев, князь Гвидон — голосом Тимоти Далтона, а в «Щелкунчике» теперь пел Хулио Иглесиас. Поскольку деньги за прокат до студии не доходили, Видова стали обвинять в том, что он наживается на культурном наследии. (Только в 2007 году Алишер Усманов выкупил у Films by Jove права на коллекцию и вернул их «Союзмультфильму». — «РР»).
В 1996-м правление студии запросило у Скулябина отчет о финансовой деятельности; директор ответил, что это коммерческая тайна.
— И началась война с боевыми действиями, — рассказывает Сергей Капков. — В какой-то момент ветераны студии решили свергнуть Скулябина, сказали ему: «Вы никто, мы вас переизбираем». Но он оказался к этому готов. На входе в студию стояли чоповцы бандитского вида. Сотрудников на студию не пускали, отбирали пропуска, начинались драки. Доходило даже до крови.
Борьба за студию продолжалась шесть лет, разбирательство дошло до премьер-министра Сергея Степашина и Высшего арбитражного суда. Скулябин уехал за границу и был объявлен в розыск.
Но на этом злоключения студии не закончились. За годы войны команда «Союзмультфильма» поредела и не могла работать как прежде. Из-за сложностей со сдачей проектов студию объявили недобросовестным исполнителем, и она больше не участвовала в государственных конкурсах. Деньги от проката коллекции были по-прежнему недоступны — теперь они уходили в государственный Фильмфонд. В результате с начала 2000-х и до 2013-го «Союзмультфильм» выпускал не больше шести фильмов в год.
Для зрителей все это время студии не существовало.
— Со стороны казалось, что ничего кроме названия не осталось, — рассказывает историк анимации Павел Шведов. — Если бы вы приехали тогда на Суздальский кинофестиваль — главную площадку отечественной анимации, то фильмов «Союзмультфильма» вы бы там практически не увидели. Не говоря уже о проектах, востребованных на международных кинофестивалях.
— Слово «Союзмультфильм» вызывало у общественности негативную реакцию, — добавляет Сергей Капков. — «Что там сегодня в суздальской программе? “Союзмультфильм”? Ну, можно не ходить». Никто не ждал от студии ничего хорошего.
Павел Шведов занимался историей мультипликации, а с 2017-го руководит культурными проектами «Союзмультфильма»: выставки, кинопросмотры, партнерские проекты.
Сергей Капков работал журналистом, вел программы о кино и мультипликации на «Эхе Москвы», писал статьи, снимал документальное кино, участвовал в дипломных комиссиях ВГИКА и советах по культуре Минкульта, а в 2017 году стал главным редактором «Союзмультфильма».
Большинство тех, кто работает на студии сейчас, пришло сюда за последние два года. Собрать эту команду взялось новое руководство.
В 2011 году Юрий Норштейн, Эдуард Назаров, Леонид Шварцман и другие аниматоры написали письмо руководству страны. Они призвали спасти «Союзмультфильм», обратив внимание на проблему разделения прав и производства. C авторами письма встретился премьер Путин. И как обычно, в ручном режиме, распорядился вернуть «Союзмультфильму» права на коллекцию.
В 2013 году на студию вернулся режиссер Михаил Алдашин. Став художественным руководителем «Союзмультфильма», он начал собирать команду. Кадров не хватало. Пока «Союзмультфильм» разбирался в себе, независимые студии уже вовсю выпускали «Машу и медведя», «Фиксиков», спин-оффы «Смешариков» и многое другое. Те, кто хотел работать, уже работал в частных компаниях.
В 2015-м «Союзмультфильм» открыл бесплатные курсы режиссеров и аниматоров. Учить студентов взялся режиссер мультфильма «Жил-был пес» Эдуард Назаров. Часть выпускников впоследствии осталась работать на студии. Кроме того, на «Союзмультфильме» снова появился худсовет. В него вошли Юрий Норштейн, Александр Петров, Алексей Алексеев, Михаил Тумеля, Лариса Малюкова и Вадим Жук. Наконец после долгого перерыва, с 2014 по 2016 годы, студия выпустила 50 мультфильмов — больше, чем за предыдущие 12 лет. За три года картины «Союзмультфильма» получили более сорока призов и дипломов на фестивалях по всему миру.
Однако в 2016 году очередной директор студии Глеб Давыдов не продлил с Алдашиным контракт.
— Завершая свои проекты, за ним ушли все те режиссеры и сотрудники креативного блока, которые были Алдашиным приглашены, — говорит Павел Шведов. — Самого Алдашина фактически уволили, худсовет перестали собирать. В 2017 году на фестивале в Суздале все говорили: «Больше на “Союзмультфильме” ничего хорошего не будет. Предыдущие два года — это был взрыв сверхновой, на этом все закончилось». В сообществе сложилось ощущение, что шанс возродить студию окончательно упущен.
Авантюра
В феврале 2017-го пост председателя правления «Союзмультфильма» заняла Юлиана Слащева, бывший гендиректор «СТС Медиа». Она привела сюда Бориса Машковцева, к тому моменту возглавлявшего студию «Аэроплан». Машковцев разработал стратегию развития студии, а через два месяца, обойдя двух конкурентов, выиграл конкурс на должность директора студии.
Вернулся и возглавил отделение авторской анимации Михаил Алдашин. Для многих это стало хорошим знаком; на студию потянулись режиссеры. Параллельно стали собирать команду для коммерческих сериалов. Сейчас на проектах «Союзмультфильма» работает 300 человек.
— Чтобы решить все проблемы студии, нужно много людей, которые одновременно являются профессионалами и идеалистами, — говорит Борис Машковцев. — Мы принесли на студию здоровый прагматизм бизнеса, во многом из идеалистических соображений. Многие люди пришли в новую команду именно потому, что это «Союзмультфильм». Люди выросли на этих мультфильмах, вдохновлялись ими и хотят, чтобы их дети испытали то же самое.
В отличие от большинства предыдущих руководителей студии, Слащева и Машковцев — люди от медиабизнеса. Они понимали, что на одних короткометражках успешную студию не построишь. Нужно было расширять форматы и искать деньги.
— Мы можем претендовать на частичное проектное финансирование со стороны государства, но остальную часть должны привлекать на рынке, — говорит Борис Машковцев. — На студии нужно было наладить систему доходов: доходы от коллекции и от продаж новых проектов. Появляются частные коммерческие партнеры и инвесторы, в несколько проектов вошел Первый канал, есть Danone. Мы не являемся абсолютно дотируемой студией, и это создает нужный настрой. Когда речь идет о коммерческих инвестициях, мы обязаны их вернуть. Или соблюсти большое количество условий, если они безвозвратные.
За два года «Союзмультфильм» начал производство шести мультсериалов. Два из них — «Простоквашино» и «Оранжевая корова» — уже публикуются на YouTube. Тогда же компания впервые за много лет закончила год с прибылью.
По словам Машковцева, в наследство им достались долги. 24 миллиона рублей — по зарплате, 4 миллиона — подрядчикам и коммунальным службам, более 8 миллионов — авторам. За два года студия выплатила более 35 миллионов рублей задолженностей.
Это была авантюра. Вероятность хэппи-энда — примерно как в приключенческих романах. Но все состоялось.
Две церкви «Союзмультфильма»
На улице Долгоруковской в Москве стоит странное здание. Старинный храм из красного кирпича с колокольней упирается в пыльную бежевую пятиэтажку с колоннами. Когда-то это была церковь Николая Чудотворца в Новой Слободе; в 1930-е годы церковь перестроили, и на долгие годы она стала домом для «Союзмультфильма».
По странному совпадению, кукольное объединение студии с 1956 года размещалось в еще одном московском храме — Спаса Преображения на Песках, сразу за Арбатом. В 1991-м РПЦ добилась возвращения здания церкви XVIII века. Через два года у студии как раз заканчивался договор аренды.
— Церковь на Арбате очистили за два дня, — говорит Сергей Капков. — Туда пришли казаки с шашками, батюшки, прихожане и сказали: «Через два дня у нас тут будет церковь, вон отсюда с бесовскими куклами. Что не заберете — все разрушим». Что успели — похватали. Поэтому в музее студии так мало кукол, а декораций нет вообще. Все, что было оставлено, выбросили на помойку, порубили и сожгли.
Церковь на Долгоруковской за долгие годы была оборудована под нужды рисованных мультфильмов. Но на смену бумаге пришла компьютерная анимация, к которой здание оказалось неприспособленным. К тому же в 1993-м цеха потеснились, приютив кукольное объединение.
— Когда ты идешь с патриархами анимации по коридорам старого «Союзмультфильма» и тебе рассказывают: «А вот здесь создавалась краска, здесь хранилась пленка, здесь сидели редакторы и режиссеры, там были мультцеха…» — это звучит красиво, но в современных реалиях технологии сильно изменились и требуют иного зонирования пространств, — говорит Павел Шведов. — Мы не варим краску, не снимаем на пленку. Как только изменилась технология и влился цех кукольного кино, которое требовало пространства, здание начало трещать по швам. Компьютеры жгут электричество, а старая церковь не может выдержать этого напора.
И хотя люди прикипели к этому месту душой, было понятно: в старом здании новую жизнь не начнешь.
— Два года назад производство сериала на «Союзмультфильме» было невозможно, — говорит Борис Машковцев. — В старом здании не хватало ни рук, ни оборудования. Максимум, на что была способна студия, — это короткий метр. Все, что вы видите сейчас, появилось здесь за два года. 99% людей, которые работают в этом здании, пришли в течение последних двух лет. Когда мы пришли на студию, в штатном расписании значились 80 менеджеров и всего два художника. Эти двое, кстати, с нами остались.
Новый дом
Алина работает на «Союзмультфильме». У нее такие большие голубые глаза, какие бывают только у мультяшных принцесс. Мы идем с ней по коридору нового здания студии, а мимо нас проходят люди с зелеными, ультрамариновыми и розовыми волосами. Такое ощущение, что мультипликаторы сами становятся похожи на своих персонажей.
На стенах портреты Маугли и попугая Кеши, у кабинета директора — Чебурашка, и даже на указателе дамской комнаты — Шапокляк. Режиссеры и художники работают в оупенспейсах. У каждого проекта свое крыло. Стены, столы и перегородки завешаны демотиваторами, раскадровками и дедлайнами. С потолка до сих пор не сняли красные новогодние шарики. Творческий хаос, он же творческий процесс.
Кроме рабочих зон с современными компьютерами и планшетами в здании есть музей, просмотровый зал и одна из крупнейших в России студий по захвату движения — Motion Capture. Эта технология позволяет анимировать персонажей для 3D-проектов.
— Минкульт стал вкладываться в инфраструктуру «Союзмультфильма». Это то, чего не хватает нашей отрасли, — говорит Борис Машковцев. — По большей части поддержка мультипликации в России ведется методом проектного финансирования. У вас есть идея фильма, и средства — частные или государственные — приходят именно на проект. А мы работаем в высокотехнологической отрасли и очень зависим от инфраструктуры. Чтобы все это развивалось, мало вкладываться в проекты.
Репетиции хора и зарядки, медитации и тематические вечеринки — судя по объявлениям, жизнь здесь кипит. «Йога на 3 этаже, в понедельник и четверг». «Внимание! Наброски с натуры. Вторник. 3 этаж, левое крыло». «В 19.30 просмотр двух серий “Оранжевой коровы”. После просмотра танцуем, джемим, пьем и не только!»
Молодежь принесла на студию и модные методы работы. Каждую среду художники, режиссеры и редакторы собираются на мозговые штурмы. Любой сотрудник может прийти и попросить помощи. У кого-то не получается аниматик, кого-то смущает озвучка. Участники штурма не жалеют идей.
— Раз в неделю на студии рисуют наброски, — рассказывает Капков. — Приходят натурщики, и художники их пишут.
— Зачем? — я представляю себе людей, похожих на героев мультфильмов.
— Ну как? Если художник будет все время рисовать вот таких обаятельных уродцев, — кивает Капков на висящий на стене портрет героя короткометражки «Виват, мушкетеры!», — он разучится рисовать человека, потеряет академичность.
— Ишь какой! — усмехается Шведов.
— Ну, это я про уродцев в хорошем смысле, — оправдывается Капков.
Первым проектом, запущенным в новом здании, стал сериал «Простоквашино».
Вопрос престижа
В крошечной студии приглушен свет. Слегка покачиваясь на большом синем гимнастическом мяче — фитболе, девушка с вьющимися волосами рисует и стирает линии на планшете.
— А фитбол не мешает рисовать?
— Да нет. У нас многие так работают.
Аня Кузина создает собственную короткометражку для альманаха «Карусель». На картинке мальчик и девочка. Девочка с вьющимися волосами держит в руках звезду.
— Это история про птицу, которая живет на небе и ухаживает за звездами, — объясняет Аня. — Она роняет звезду на землю, а там ее подбирают дети. Но птица не может летать и не знает, как забрать звезду.
Аня пришла на «Союзмультфильм» в 2015 году. После факультета арт-дизайна она поступила на курсы, организованные Алдашиным, и сделала там первый фильм-минутку. А через два года вернулась режиссером серий «Простоквашино».
Хронометраж мультфильма — три минуты, а работы — на все девять месяцев.
— Сейчас я делаю черновик анимации, который потом буду раскрашивать, — говорит Аня.
Сначала был комикс, из комикса вырос сценарий, к сценарию приложились эскизы, потом раскадровка… Режиссер короткометражки сам делает раскадровки, анимацию и монтаж. Сам решает, как распределить деньги, какая команда будет работать над фильмом. Если захочет, может позвать художника-постановщика и аниматора. Вместе с Аней над ее мультфильмом пока работают только звукорежиссер и композитор.
Когда Анин мультфильм будет готов, два года он будет путешествовать по фестивалям, и никто кроме зрителей и жюри фестивалей его не увидит. Только через два года фильм можно будет показать широкой аудитории. Но и после этих двух лет у рядовых зрителей мало шансов его увидеть: телеканалы почти не показывают короткометражки. Единственный способ попасть в эфир — если телеканал купит у студии пакет коротких метров. Это случается, но о прибыли говорить не приходится. Тем не менее студия продолжает выпускать по 10–20 короткометражек в год. Без короткого метра «Союзмультфильм» не будет «Союзмультфильмом».
— Короткометражный фильм доказывает престиж производителя в области производства кино, — говорит Павел Шведов. — Это потрясающая площадка эксперимента, поиска тем, смыслов и визуальных решений. Каждый год несколько работ «Союзмультфильма» попадают на конкурс международных кинофестивалей. Например, на завершившемся в начале мая Штутгартском анимационном фестивале, входящем в так называемый «оскаровский» список (его победитель может быть включен в число претендентов на «Оскар» в номинации «Короткометражная анимация»), от России был представлен фильм «Доброе сердце» Евгении Жирковой. Женя работает на сериале «Простоквашино», но, являясь очень сильным режиссером, создает и авторские короткометражки.
Как и в кино, иногда именно с короткого метра начинается большая карьера мультипликатора. Режиссер Сильвен Шоме снял короткий метр «Старая дама и голуби», получивший «Кристалл» — главную награду международного анимационного фестиваля в Анси. Визуальное решение оказалось таким удачным, что режиссеру предоставили возможность снять полный метр — «Трио из Бельвилля».
— «Трио из Бельвилля» открыло целую эпоху европейской полнометражной авторской анимации, — рассказывает Павел Шведов. — Фильм Сильвена Шоме показал возможности и успешность фильмов в формате арт-мейнстрима, не похожих на блокбастеры. И все началось с короткого метра, на котором было обкатано визуальное решение.
Средство от выгорания
Новое здание почти вплотную прижалось к высокой дороге монорельса. Со стороны кажется, что пути перерезают здание поперек. Поезда каждые 15 минут проплывают мимо окон третьего этажа. Их гул врывается в открытые окна вместе со сквозняком.
На третьем этаже располагается анимационный технопарк «Дом российской анимации». Арендовать здесь компьютеры и всю нужную технику для создания мультфильмов может любая частная студия. Планируется, что одновременно здесь будут производить 15–20 проектов кукольной, пластилиновой и рисованной анимации. Но пока заехали только четыре компании, технопарк становится местом совершенно другой активности.
— Раз-два-три, па-ра-пам, раз-два-три, — Юрий Пронин отстукивает ритм пластиковым стаканчиком.
— То есть, получается, здесь еще удар? — художник Костя пытается повторить ритм, но сбивается.
— Ну как бы да, звучок есть. И вот под это ложатся частушечки. Давай еще раз.
Режиссер-аниматор, создатель «Фиксиков» Юрий Пронин пришел на «Союзмультфильм» вместе с новой командой. Говорят, когда-то у Юрия был церковный хор из трех бабушек, а теперь — хор народно-плясовой песни.
Юрий и Костя отбивают ритм по кругу. Костя внимательно следит за руками, пока не сбивается. Юрий отставляет стаканчик.
— Вот этим мы обычно занимаемся, пока ждем всех.
— Зачем вам хор?
— Мы так восстанавливаемся, — удивляет Юрий. — У нас все проекты делаются в режиме «на износ», постоянный аврал. А на Руси пение было лучшим средством от выгорания.
— И что же вы поете?
Вместо ответа Юрий выпрямляется и заводит мощным голосом:
— «Горе-горе нам, начальничкам! Как написана дороженька, дорожка дальняя, дорожка дальняя, незнакомая, да головушка наша горькая!» Вот такое поем. Это казачья песня. Мне нравится «Горе-горе нам, начальничкам». Момент ответственности здесь хорошо передан.
Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl