Тряпки от-кутюр
Лексика любого языка отражает изменения нашего мира. Но с русскими названиями одежды (и обуви) это как-то особенно очевидно
Различия между лексикой начала, середины и конца XX века огромны, собственно, как и между самой одеждой этих эпох. Есть ещё одно очень важное свойство у этих слов: они характеризуют не только время, но и отдельных людей. По тому, какие названия одежды человек знает и использует, часто можно определить пол, возраст, место жительства и некоторые другие его характеристики.
Вот, например, если человек произносит слово «лонгслив», очевидно, что он молод и с некоторой вероятностью женского пола (работники модной индустрии — не в счёт). А вот слово «тельник» скорее мужское, хотя женщины давно и прочно освоили тельняшки.
С местом жительства дело обстоит немного тоньше, но есть очень яркие примеры. Слово «бадлон» (с вариантами «бодлон» и «банлон») сразу выдаёт петербуржца — в поисковой системе «Яндекс» отмечено, что такой запрос очень часто исходит именно из Ленинградской области. Иначе говоря, «бадлон» — это петербуржское название водолазки (так говорят в Москве, но не только). А ещё эту же одежду называют «гольф». Считается, что так говорят в Киеве, хотя это уже менее точная локализация. Иногда слово выдаёт даже более индивидуальные характеристики. Например, выбор между «лифчиком» и «бюстгальтером», по-видимому, сообщает нам что-то о воспитании и даже характере человека и во многом напоминает выбор между «женой» и «супругой».
Приведу ещё один известный пример из этой области. Владимир Набоков написал свой самый известный и самый скандальный роман «Лолита» на английском языке и опубликовал его во французском издательстве в 1955 году. Во второй половине 60-х годов он сам перевёл его на русский язык, хотя это и нельзя назвать в полной мере точным переводом. По сути, этот текст может считаться другим вариантом романа, предназначенным специально для русских читателей. В дискуссии о качестве этого текста переводчики отметили, что Гумберт однажды видит Лолиту в синих ковбойских панталонах. Здесь мало сказать, что для читателя 60-х слово «панталоны» было уже устаревшим, а всё выражение архаичным и неестественным. Замена «панталон» на «брюки» тоже была бы не слишком