Чумовая история. Какую пользу извлекло человечество из самых страшных эпидемий
Сложно представить, каким был бы сейчас наш мир без эпидемий. Религиозные расколы, разрушение крепостных порядков, великие колониальные завоевания — практически нет областей, на которые бы прямо или косвенно не повлияли страшные болезни. И позитивных последствий здесь не меньше, чем негативных
Охватившая весь мир эпидемия коронавируса COVID-19 потребовала большого напряжения от множества людей ради борьбы с ней. Врачи многих стран мира ежедневно занимаются лечением зараженных, ученые спешно разрабатывают тесты и продолжают поиски вакцины, чиновники и предприниматели ломают голову над выбором стратегий, позволяющих одновременно обеспечить изоляцию большого числа людей и сохранить прежние экономические связи в обществе.
Но есть и те, кто прямо сейчас занимается предвидением будущего, которое наступит, как только коронавирус отступит. Общее место в многочисленных рассуждениях — мысль о том, что мир изменится после эпидемии, как это нередко случалось в прошлые века.
Вспышки смертельных болезней, безусловно, оказывали на человеческие сообщества большое влияние, и оно не сводилось к одним только открытиям и изобретениям в области медицины; эпидемии влияли на политику, экономику, культуру. Даже само слово «чума» превратилось в артефакт политической культуры — люди стали использовать его для стигматизации идеологических оппонентов, называя чумой, например, коммунистические или фашистские идеи. Тем самым им априори давалась негативная оценка, ведь чума — это то, в чем по определению не может быть ничего приемлемого.
Альтернативное прошлое
429 г. до н.э. / 1919
Эпидемии оказывали и непосредственное влияние на развитие истории. Мы не знаем, как повернулись бы потом события, если бы Перикл, один из отцов-основателей афинской демократии, не умер от «фукидидовой» чумы в ходе Пелопоннесской войны в 429 году до н.э. и если бы чума не уносила в могилу монархов и претендентов на престол в Средние века. Уже ближе к нашим дням — если бы президент США Вудро Вильсон не переболел испанским гриппом во время Парижской мирной конференции в 1919 году и не уступил ввиду ослабления организма требованиям французов об отделении от Германии ряда областей, Германия, возможно, не была бы охвачена после этого духом реванша, который и привел к катастрофической Второй мировой.
347 – 1353
На Руси могла бы не возвыситься Москва, если бы не умерло семейство Симеона Гордого, в результате чего князем стал его племянник Дмитрий, названный впоследствии Донским, и если бы не обнищали другие города во время чумы 1347– 1353 годов, в то время как в Москве уже тогда была создана сильная система застав, которая помогла организовать карантин. Считается, что благодаря этому столице Московского княжества удалось избежать массового мора.
XVI
Не английский, а диалект французского мог бы стать мировым языком — только после эпидемий начала XIV века английский язык, практически не используемый потомками нормандских завоевателей, был возвращен в вымершие города переселенцами из деревень, меньше затронутых чумой.
Именно близостью чумных очагов папа Павел III в XVI веке объяснил перенос заседаний Тридентского собора из собственно Тридента, что в Южном Тироле, в Болонью, ближе к Риму. Если бы не это обстоятельство, императору Священной Римской империи Карлу V, скорее всего, удалось бы настоять на реформах в католической церкви. Однако на своей территории папский престол отстоял свою власть, тем самым окончательно оформив разрыв католиков с протестантами, что имело, как известно, величайшие последствия.
Смертельное оружие
1346
Чума, возможно, нашла «применение», если можно так выразиться, и в военном деле: существует легенда о том, что зараженные бациллой трупы перебрасывались метательными машинами при осаде городов и замков. В европейской историографии эта легенда известна со слов некоего Габриэля де Мюссе из Пьяченцы, сообщившего, что именно так татарское войско брало Каффу (Феодосию) в 1346 году: «Город забросали горами мертвецов, и христианам некуда было убежать и некуда было спрятаться от такого несчастья...»
Было ли это непосредственной причиной проникновения чумы в Европу на кораблях бежавших генуэзцев — современные ученые сомневаются. Но это тем не менее первый так подробно задокументированный факт биологической войны, и большинство историков считают его правдоподобным. К слову: татарам взять Каффу тогда все равно не удалось, и других аналогичных рассказов нет, но одна только мысль о биологических атаках пугает людей до сих пор.
1525
Болезни оказали огромное влияние и на колониальные процессы Нового времени. Аборигены обеих Америк, Азии, Полинезии не имели иммунитета к заболеваниям, привычным для европейцев, так как у них отсутствовал такой же, как у европейцев, домашний скот — переносчик инфекций. Когда в начале XVI века до государства инков докатилась черная оспа, завезенная на Карибские острова европейцами, стремительно умерли, по разным оценкам, несколько сотен тысяч человек, включая верховного правителя Уайну Капака. Его смерть в 1525 году вызвала еще и гражданскую войну между наследниками, и к моменту прибытия отряда Франсиско Писарро инки были уже значительно ослаблены и дезориентированы потерями от болезни и войны.
1520 / XIX
Эпидемия оспы, а затем брюшного тифа прикончили многомиллионную цивилизацию ацтеков — их столица Теночтитлан только за один 1520 год потеряла почти половину населения. Похожим образом болезни действовали и на североамериканских индейцев и население островов Тихого океана: корь, грипп, оспа вели к экстремально быстрой депопуляции аборигенов и облегчали завоевание новых территорий. В конце XIX века эпидемии холеры и тифа сделали Тунис легкой добычей для французов.
1763
К 1763 году относится известный случай попытки намеренного заражения индейцев оттава, осадивших форт Питт, одеялами от оспенных больных. Так же как и в случае с осадой Каффы, неизвестно достоверно, стала ли именно эта акция причиной вспышки болезни (оспа время от времени вообще возникала среди индейских племен), но эти одеяла американцам припоминают до сих пор.
Прививка для открытий
XIII – XIV
Оказывая ситуативно крайне негативный эффект, эпидемии нередко приводили к последствиям, которые мы бы оценили скорее как позитивные — то, что в английском называют «серебряной подкладкой» (silver lining). В первую очередь это, конечно, развитие медицины и гигиены. При вспышках чумы в XIII–XIV веках впервые появились врачебные осмотры на дому, выделение для зараженных чумой отдельных палат и госпиталей, карантин для прибывающих в город. В дальнейшем борьба с болезнью привела к идеям регулярной уборки улиц, очистки воды, создания постоянных служб здравоохранения и так далее. Важно, что начали развиваться именно светские медицинские институты, в то время как раньше забота о душе и теле была в основном церковной прерогативой.
1623 / 1658
Благодаря вспышке малярии в Ватикане в 1623 году (умерли 38 высших иерархов церкви, переболел папа Урбан VIII) у нас появился хинин — папа объявил о поиске лекарства, и его нашли в Перу иезуитские миссионеры. Снадобье из коры хинного дерева поначалу и называлось «порошком иезуитов». Хинин стал ценнейшим продуктом, и за контроль над территориями, где его добывали, велись войны. Кстати, Оливер Кромвель, не доверявший католикам, в свое время принимать хинин отказался и в 1658 году благополучно от малярии скончался.
1853
Позже оспа обогатила медицину идеей массовой вакцинации. Хотя сам этот принцип был известен еще древним китайцам, перенимание его европейцами заняло столетия — но с 1853 года в Великобритании прививки были объявлены обязательными с трех месяцев.
1930-e
Любая эпидемия вплоть до наших дней приводит к мобилизации и улучшению систем здравоохранения, созданию новых структур. В 1930-х, например, после вспышки орнитоза («попугайной лихорадки», распространившейся от экзотических птиц) гигиеническую лабораторию в США, где ученые искали вакцину, преобразовали в Национальный институт здравоохранения. А несколько лет назад после эпидемии лихорадки Эбола аналогичный институт появился в Либерии.
Возрождение после мора
1348
В Англии во время вспышки чумы 1348 года вымерло до трети населения; нехватка рабочих рук привела к взлету расценок на труд, и король Эдуард III издает «Ордонанс о рабочих и слугах», согласно которому работники обязывались наниматься за ту же плату, что и до чумы, равно как и ремесленникам, торговцам и содержателям харчевен запрещалось взвинчивать цены, а феодалам — платить больше обычного.
1351 / 1381
Через 500 лет Карл Маркс назовет этот акт началом «эксплуататорского» и «враждебного рабочему» законодательства — враждебный или нет, но он стал первым в череде законов, регулирующих отношения работников и нанимателей. Уже в 1351 году английский статут «О рабочих» детально расписывал, кому за какую работу сколько положено брать платы, а также тонкости найма, и в целом можно сказать, что именно «черная смерть» положила начало формированию трудового законодательства. Законы эти были непопулярны у народа, так что по тем же причинам чума, получается, стала и экономической предпосылкой для нарастания классовых разногласий, непосредственно приведших к восстанию Уота Тайлера в 1381 году и в исторической перспективе — к развитию социалистических идей. Аналогичные процессы протекали и в других европейских странах.
Но экономические последствия чумы не сводились к одним только вопросам найма. Депопуляция вынужденно привела к повышению производительности труда и эффективности экономики, повысила капиталоемкость сельского хозяйства. Несмотря на ограничительные законы, стоимость труда все равно росла — даже многие землевладельцы нелегально платили работникам дополнительные деньги в обход королевских постановлений. Крестьяне стали чаще менять место жительства в поисках заработка, стоимость земли упала. Оказавшиеся в безвыходной ситуации лорды уступали фермерам право распоряжаться землей в обмен на ренту, крепостное право рухнуло. Ему на смену пришел меркантилизм — предшественник капиталистической системы.
Другими словами, мир начал приобретать более или менее знакомые нам очертания. После чумы стали наблюдаться падение инфляции и рост потребления. Перераспределение богатства в пользу выживших привело к возвышению новой аристократии — семейство Медичи, к примеру, хоть и было богатым до чумы, сумело стать сверхвлиятельным после того, как вымерла половина Флоренции. Богачи стали больше тратить на искусства, приближая тем самым Возрождение. Вообще, пережитый ужас заставил людей больше потреблять и тратить на удовольствия — они осознали, насколько коротка жизнь. В торговле повысилась конкуренция, бизнес-стратегии стали более гибкими и потребовали лучших навыков управления рисками. Не стоит забывать, что на развитие коммерции сильно повлияла и протестантская этика — появившаяся, как мы помним, тоже не без участия чумы.
Произошло бы все то же самое, если бы не эпидемии? Как знать. Скорее да, чем нет, но процессы в любом случае заняли бы больше времени и воплощались бы в более умеренном виде, а может быть, и в каком-то ином.
Сегодня много спорят о том, какое влияние окажет на мир эпидемия COVID-19. Многие эксперты критикуют капитализм, показавший свою слабость в борьбе с коронавирусом. Как именно изменятся общественные отношения и экономические связи, к появлению каких новых привычек и институтов приведут, предсказать сложно. Но можно быть уверенными, что какой-то позитив из эпидемии человечество, как всегда, извлечет.
Фото: The Metropolitan Museum of Art, Wikipedia; Heritage Images / FOTODOM
Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl