Робин Райт
“Я только недавно начала узнавать, кто я”
Ей сопутствовала известность всю ее жизнь: когда она была моделью, телезвездой, кинозвездой и женой кинозвезды, даже когда она решила быть только матерью и когда разводилась… Сыграв в сериале «Карточный домик» роль «первой леди», она вновь оказалась в фокусе публичного интереса. Встреча с Робин Райт, которая ценит не публичность, а знание себя.
Такое впечатление, что царственную неторопливость и балетную стать она оставила в кадре «Карточного домика». Я почти вижу, как, выходя из-под света софитов, она сбрасывает лодочки на шпильках… Женщина передо мной ерошит волосы под кондиционером, оттягивает ворот белой майки, поправляет пояс джинсов – как обычная жительница Нью-Йорка, зашедшая в прохладное кафе с разогретой палящим солнцем улицы. Она назначила мне свидание в старинном районе Бруклин-Хайтс, и я понимаю почему. Здешние обитатели, обладатели «старых белых денег», никогда не подадут виду, что встретились со знаменитостью… Тут Робин Райт не грозят последствия ее новой славы, заставшей ее в 50 лет: не придется давать автографы, уклоняться от любопытных взглядов... Она может быть такой, какой ей нравится: приветливой и сдержанной. Умиротворенной. Что само по себе вызывает вопросы.
Psychologies: Я думаю над вашей жизнью и прихожу к выводу: вы только внешне гармоничная, невозмутимая, всесторонне толерантная. А на самом деле вы революционер, ниспровергатель основ. Вы совершаете решительные поступки. Бросили работу, чтобы воспитывать детей, – дикое решение для кинозвезды, особенно после такого успеха, как «Принцесса-невеста» и «Форрест Гамп». А ваш развод после двадцати лет брака! Он напоминал серию боксерских поединков – то объятие, то нокдаун, то участники в углах ринга. И ваш союз с коллегой на 15 лет младше... Сейчас вы опять в центре внимания – в связи с борьбой за равную оплату труда женщин в киноиндустрии и новой профессией – режиссурой. Как вам удается совмещать мягкость с бескомпромиссностью?
Робин Райт: Я никогда не думала о себе в таких категориях… Что я борец… Да, в чем-то вы правы. Мне всегда более или менее приходилось противоречить ходу вещей. Нет… Наоборот: большую часть жизни я просто… паслась! Я следовала за событиями, это они вступали в борьбу со мной. Мне приходилось противостоять. Я так не хотела играть Клер Андервуд в «Карточном домике»! И не только потому, что предубеждение против ТВ говорило мне: ты достаточно времени жизни провела в «Санта-Барбаре», чтобы возвращаться на этот суетливый маленький экран. Не только. А еще и потому, что она – типичный CEO со всем этим макиавеллизмом большого бизнеса: ты неэффективен, ты опоздал, ты нерешителен – уволен. А я сроду даже домработницу уволить не могла. Все во мне жаждет успокоения и примирения. Или самоустранения. Но действительно, обстоятельства складывались так, что мне приходилось покидать свое пастбище. Однако, заметьте, не ради забега с призами и ажиотажем. А ради пахоты.
А как это выглядит, когда вы «пасетесь»?
Р. Р.: При благоприятном стечении обстоятельств хожу в пижаме целый день.
И это все?
Р. Р.: Все считают меня серьезной – вот я шучу, а вы не распознаете. Но тут есть доля правды: я люблю пижамы, это для меня самая естественная одежда. Поэтому мы с дизайнером Карен Фоулер разработали свою линию пижам для продажи их в пользу жертв насилия в Конго, а я стала лицом марки. Это была искренняя идея. Помогать кому-то через то, что ты действительно любишь, – это сообщает чистоту действию. А если без пижам, то... теперь я думаю, что течь с течением – довольно печальное занятие. И вялое зрелище. Теперь я думаю: я была унылым одиноким подростком в школе, потому что никак не стремилась проявить себя.
Вы – унылым и одиноким? Среди подростков, когда так ценится внешность?
Р. Р.: Я страдала дислексией, с трудом училась, не обладала бойцовскими качествами, не рвалась в чирлидеры. Это все не способствует принятию тебя в иерархических сообществах, каким является школа. Потом меня подцепила модная индустрия – усилиями мамы, конечно. Она была одним из пионеров продажи косметики Mary Kay и гением общения, ведь вся стратегия этой компании строится на продажах «из рук в руки». Моя мама – вот кто боец! Родители разошлись, когда мне было два года. Помню, как папа плакал, когда мама посадила нас с братом в машину. Плакал, провожая нас… Через 13 лет я в разговоре с мамой вспомнила этот эпизод, а она очень удивилась. Она не помнит слез и вообще все помнит иначе: как решительное освобождение, уход от прошлого. Она помнит, что мы попрощались и уехали. Не знаю. Может, это детское сознание приписало отцу слезы, мои на самом деле слезы… А мама деятельна и решительна и не разменивается на тормозящие эмоции. Она потрясающе добра и открыта, всегда была. Но не дает себя затормозить. Но хотя спустя 6 лет родители вновь соединились, а с папой я общалась всегда, во мне осталось это: я ничего не могу поделать, отец стоит у дороги, а я удаляюсь в маминой машине… Может, поэтому на долгие годы я и усвоила этот примирительный тон в жизни? Не знаю.