Эми Адамс “Я стала больше присутствовать в своей жизни”
Ярко-рыжие волосы, романтическая внешность, уникальный талант и первая звездная роль – принцессы из сказки… Она создана, чтобы сиять. Встреча с Эми Адамс, которая совсем не считает себя бриллиантом.
Я не первая, кто поражается ей. Журналисты неизменно упоминают именно то, что я вижу сейчас: огромные голубые, будто удивленные глаза, фарфоровую кожу, нежную улыбку, сдержанность и все признаки идеального воспитания. Мы сидим на шикарной террасе одного из спонсоров Венецианского фестиваля (у Эми Адамс в программе два фильма – «Прибытие» и «Под покровом ночи»). Белые тенты, белый дощатый пол, столы под белыми скатертями, белые гофрированные салфетки, официанты в белом, белые барашки на Адриатике… и ее волосы «клубничной» блондинки, ее яркие глаза, ее платье с разноцветным узором и ярко-синие сандалии. Будто диснеевскую героиню наклеили на белый фон... Но Эми Адамс при всей благовоспитанности ни в коем случае не выглядит «зафиксированной». Она – часть изменчивого мира, живой, подвижный человек, к тому же не склонный скрывать свои мысли. Наоборот, она склонна размышлять вслух. Меня и удивляет, и несколько веселит эта ее манера – Адамс то и дело перегибается ко мне через столик, таинственно понижает голос, и кажется, что она вот-вот откроет мне тайну. А оказывается, у нее совсем нет тайн. Она пряма, как открытый взгляд ее ярких глаз. Так что можно не стесняться задавать вопросы.
Psychologies: Правда ли, что на съемках «Аферы по-американски» Дэвид Рассел вел себя так грубо, что Кристиан Бейл заступался за вас, чуть ли не в драку лез?
Эми Адамс: О да, было дело. Кристиан – воплощение мужского благородства. А Дэвид – режиссерской воли. На съемках своего предыдущего фильма «Мой парень – псих» он освоил своеобразную манеру управления актером: посредством жутких криков. И на меня орал страшно.
А вы не противостояли?
Э. А.: Это вообще была тяжелая работа. Тяжелая роль – женщины, так глубоко неуверенной – в себе, в безопасности мира… Такой же, возможно, тревожной, как я сама… Знаете, Пол Томас Андерсон, когда мы снимали «Мастера», назвал меня «чертовой беспокойницей». Но это правда, Рассел доводил меня до слез. Он так же вел себя с Дженнифер Лоуренс. Но она имеет тефлоновое покрытие. Я восхищаюсь ее уверенностью, невозмутимостью. Для нее такие вещи мелочь, элемент рабочего процесса. А меня они опустошают, сбивают… И при этом я совершенно не склонна к конфронтации – мне легче принять грубость и потом забыть о ней, выместить в прошлое, чем противостоять. Я вообще не считаю конфронтации плодотворными.
Но ведь иногда надо и защищаться. Тем более в такой соревновательной профессии. Отстаивать свои интересы…
Э. А.: Мои интересы? Странно звучит. Мне невероятно повезло. Уж что точно по большому счету соблюдено, так это мои интересы.
Но ведь приходится сравнивать себя с другими. С коллегами, которые выглядят, например, как Шарлиз Терон…
Э. А.: Ой, да не смешите. Я уже в 12 лет поняла, что мне нечего надеяться когда-либо выглядеть как Шарлиз Терон. У меня короткие ноги и атлетическое телосложение, бледная кожа, реагирующая на холод и солнце. Я не буду загорелой, тонкой, высокой. У меня даже есть такая черта, ее считают странной... Прихожу на пробы и могу сказать: «Ох, не уверена, что я та, кто вам нужен. По-моему, вам надо попробовать Х». Я говорила это, даже когда у меня вообще не было никакой работы. Типа: «А вы пробовали Зои Дешанель? Она была бы в этой роли великолепна!» или: «Эмили Блант – она же потрясающая!»