Vicootes
Рагим Джафаров сочетает интеллектуальность с сюжетностью, философию – с проработанной фактурой. Именно поэтому его роман «Сато» о контр-адмирале, оказавшемся в теле пятилетнего мальчика, получил столь непохожие премии – приз читательских симпатий «Новой словесности» и «Новые горизонты». Помимо литературной работы, Джафаров занимается проблемами искусственного интеллекта, он шеф-редактор и AI-тренер YandexGPT. Специально для этого номера он написал рассказ Vicootes, в котором показал, как может быть устроен электронный мозг.
Ицхак пытался сообразить, что на самом деле значат слова «мы нашли Землю». Что они значат для человечества? Для его семьи? Для него самого?
– Доктор? – Советница по безопасности – женщина, взглядом, движениями и чем-то невербальным напоминающая ящерицу, – вернула его в реальность.
– Это… волнующая новость. Но почему вы решили сообщить ее лично мне?
– Потому что нам нужна ваша помощь.
– Какого рода?
– Профессиональная, – терпеливо пояснила очевидное советница.
Ицхак погладил бороду и с некоторым подозрением уточнил:
– У вас сломался ИИ-навигатор, и теперь вы не можете отвезти нас обратно на Землю?
– Нет, – без намека на улыбку ответила женщина-ящерица. – Возможно, у нас есть свидетель катастрофы.
– ИИ знает, что случилось на Земле? – Ицхак перестал дышать.
– Возможно. Поработайте с ним и попробуйте понять.
– Нейросети того времени примитивны. Пусть ее распотрошат программисты, – отмахнулся Ицхак. – Дел на три минуты.
– Это невозможно. Мы пока не нашли сервер. Учитывая, что за это время от цивилизации почти ничего не осталось, на это могут уйти годы, если не десятилетия. У нас есть только доступ к интерфейсу. Кроме того, по соображениям безопасности мы не будем подключать к нему наши системы.
Ицхак хмыкнул, посмотрел на советницу внимательнее.
– Вы полагаете, что катастрофа может быть связана с искусственным интеллектом?
– Мы не можем отбрасывать этот вариант без проверки.
– Допустим. Но как вы предлагает мне работать с ним без подключения? Я староват для полета на Землю, где бы она ни была.
– Вы будете говорить, что делать, а наш человек на месте будет взаимодействовать с терминалом. Прямая связь исключена. Если проблема в ИИ, то он не должен иметь прямого канала связи с нами или кораблем разведки.
– Понимаю, – Ицхак вздохнул и задумался, собрав бороду в кулак.
Советница невозмутимо ждала. Кажется, даже не моргала.
– Какая задержка? – наконец поинтересовался доктор.
– Почти два часа.
– Господь! Да эта работа может занять годы! Если не десятилетия! Мне нужно будет сделать тысячи запросов!
– Тогда я должна уточнить еще кое-что, – советница чуть наклонилась вперед.
– Что? – не выдержал паузы Ицхак.
– У вас есть талантливый ученик, который продолжит работу после того, как вы впадете в старческий маразм?
Ицхак несколько раз растерянно моргнул, потом наконец усмехнулся из вежливости. Женщина-ящерица медленно растянула тонкие губы в улыбке, и сходство с рептилией стало совсем уж пугающим.
– Ясно, попробую как-то ускорить процесс.
– И да, как понимаете, никто не должен знать, над чем вы работаете.
– Представляю, что началось бы, если бы люди узнали, что правительство скрывает от них Землю, – усмехнулся Ицхак, на этот раз искренне.
– Даже семья, – проигнорировав реплику, уточнила советница. – Никто не должен знать.
– Мне надо поклясться собственной головой или что-то в этом духе?
– Нет смысла клясться тем, что вам не принадлежит.
Ицхак понял намек и невольно уставился на женщину-ящерицу. Та невозмутимо уставилась в ответ. Ни намека на отвратительную улыбку.
– Когда начинать?
– Чем скорее, тем лучше, – советница откинулась в кресле, не отрывая взгляда от собеседника, достала из ящика стола ноутбук и положила его на стол. – Работать будете тут, входить в эту комнату с любыми гаджетами запрещено.
– Мне нужны будут мои ИИ-ассистенты, – покачал головой Ицхак.
– Мы подключим их, – согласилась женщина-ящерица.
– Что-то еще? – У вас есть какая-то косвенная информация о трагедии? Что-то, что мне поможет?
– Мы провели ряд анализов и исследований, но не смогли сформировать ни одной версии. Это точно не ядерная катастрофа, никаких следов изотопов. Не война в горячем смысле слова – мы не нашли никаких признаков боев. Скорее всего, не вирус и не паразит.
– Удалось найти останки людей? Через столько лет? – удивился Ицхак.
– Да, и мы не нашли ничего, за что можно было бы зацепиться.
– Ясно, – Ицхак подергал себя за бороду, соображая, что из этого можно выжать.
– Что-то еще?
– Нет, кажется. Думаю, завтра можем начинать.
– Почему завтра?
– Потому что я не робот и мне надо подумать!
Весь вечер Ицхак действительно думал. Задача могла оказаться тривиальной, и первые же запросы раскроют перед ним тайну величайшей трагедии человечества, а может оказаться неразрешимой. Докатастрофный ИИ, каким-то чудом сохранившийся в подземелье, мог оказаться чем угодно. Нейросеткой, помогающей купить билет на поезд, например. Ицхак в детстве насмотрелся фильмов про Землю и любил представлять, как едет на поезде. Вряд ли при его жизни дело дойдет до этого, но… Это перестало быть просто мечтой
Жена поняла, что Ицхак надолго и всерьез ушел в себя, поэтому его никто не отвлекал. Даже внук, неуемный пятилетка с бесконечным запасом идей и сил для их реализации, не стал играть с ним в космических разведчиков.
Ночью Ицхак так и не смог уснуть. Слишком уж разыгралось воображение, а вместе с ним возросло волнение. От него зависит слишком многое.
На следующей день за ним прислали человека. Марта заинтересованно его оглядела, предложила кофе и не стала задавать вопросов. А внук, конечно же, предложил поиграть в космических разведчиков. И сообщил, что планирует оным разведчиком стать, когда вырастет. Как папа.
Человек из правительства вежливо отказался и молча сопроводил Ицхака на новую работу. В той же комнате его ждали женщина-ящерица и ноутбук.
– Можете приступать, – сообщила она, не здороваясь. – Ваши ИИ-ассистенты подключены, интерфейс голосовой.
– Спасибо.
Ицхак поблагодарил ее и стал ждать, когда она выйдет. Советница не двинулась с места. Просто стояла и смотрела на него не мигая.
– Что-то еще?
– Вы не могли бы меня оставить, чтобы я приступил к работе? – вежливо поинтересовался Ицхак.
– Исключено.
– По закону ИИ-психолог…
– Исключено, – отрезала она и потом зачем-то добавила: – Это древний ИИ, он не подпадает под закон. У него нет личности.
– Мы не можем быть уверены, – пробубнил Ицхак, ни на что не надеясь, и склонился перед ноутбуком. – Ну что же…
На экране он увидел вовсе не интерфейс нейросети, а обычный мессенджер. Судя по всему, ему нужно отправлять инструкции оператору. Ицхак прочистил горло, покосился на стоящую за плечом женщину-ящерицу и громко позвал.
– Фрейд, Юнг?
– Да? – хором ответили ИИ-ассистенты.
Ицхак покосился через плечо, ему показалось, что в глазах женщины-ящерицы проскочила усмешка.
– Режим записи и анализа. Нужна классификация.
– Принято, – хором ответили ассистенты.
Ицхак принялся писать длинную и подробную инструкцию для оператора. Для начала нужно выяснить, какого типа искусственный интеллект им попался, для чего он создан, какими возможностями обладает и имел ли доступ к общей сети.
Каждое слово в инструкции Ицхак продумал за эту ночь раз сто, поэтому буквально выучил весь текст наизусть. В итоге на написание письма ушло не больше пяти минут. Он помедлил перед тем, как отправить сообщение, и решительно нажал на клавишу.
Следующие четыре часа он просто ходил кругами по комнате. Измерил ее габариты, изучил стол, стулья, ноутбук, светильники и собственные ногти. Женщина-ящерица все это время спокойно сидела на стуле и наблюдала за действиями доктора.
Ицхак разговаривать не мог, слишком волновался, а советница, кажется, вообще не имела такой потребности. Наконец ноутбук пискнул, оповещая о том, что пришло сообщение. Ицхак подскочил к экрану, и его больная спина тут же напомнила ему, что в таком возрасте не стоит совершать резких движений.
Он отмахнулся от боли и вгляделся в экран. Собеседник, кем бы он ни был, прислал видео. Ицхак его включил.
Камера, расположенная на голове, вероятно на шлеме, фиксировала не только изображение, но и звук. Прямо перед объективом оказался тачскрин, вмонтированный в мраморную стену. Больше ничего Ицхак не видел. Ему очень хотелось попросить этого человека показать, что происходит вокруг, как выглядит это место, как вообще выглядит Земля.
Но, увы, только экран. И судя по его яркости, а точнее по контрасту, помещение совсем не освещалось. В кадре появились руки, неторопливо и очень аккуратно вбивающие текст, присланный Ицхаком.
Через минуту оператор отправил сообщение на сервер, и через секунду изображение дернулось, смазалось. Из колонок ноутбука раздался жуткий вой, заставивший самого Ицхака подскочить. Даже женщина-ящерица дернула руками.
«У-у-у-у-у-ру, у-у-у-у-у-ру, у-у-у-ра-ру-ру, – завывали колонки, – у-ру-ру-ру-у-у-у-у-у!»
– Что это? – спросила советница.
Ицхак поставил воспроизведение на паузу и присмотрелся.
– У меня есть хорошая и плохая новость.
– Мне нужны две хорошие.
– Хорошо, – покосившись на советницу, хмыкнул Ицхак. – Первая хорошая новость – ИИ работает, вторая хорошая – он говорит на каком-то неизвестном нам языке.
– Как он может говорить на неизвестном языке? Он ведь работал с людьми.
– Одно другому не мешает. Нейросети часто изобретают свой собственный промежуточный язык. Для внутреннего пользования, так сказать. Можете считать, что это язык, на котором они имитируют мышление. – Ицхак задумчиво подергал себя за бороду и пробубнил: – Vicootes и Apoploe vesrreaitais.
– Что?
– Овощи и птицы. Это первые зафиксированные слова, придуманные нейросетью. Кажется, примерно 2022 год. Неважно, в общем, выдуманный язык – это нормально.
– Но почему он говорит с пользователем таким языком?
– Это хороший вопрос. – Ицхак снова подергал себя за бороду. – Думаю, потому что этот ИИ довольно долго общался только с другими ИИ. А это значит, что он подключен к другим системам. Или был подключен. А значит, может обладать информацией о катастрофе, хотя бы косвенной. Он ведь работал после нее, разговаривал о чем-то с другими ИИ.
Ицхак нажал на клавишу, и воспроизведение видео продолжилось. Колонки довольно долго завывали, озвучивая появляющуюся на экране абракадабру.
– Фрейд, Юнг, запишите и переведите.
– Принято.
ИИ-ассистенты довольно легко справились с примитивным вокабуляром древней нейросети и услужливо предоставили перевод. У Ицхака появились первые результаты.
ИИ, с которым им довелось общаться, располагался в каком-то правительственном подземном объекте. Судя по всему, в бункере или чем-то похожем. Предназначался для управления объектом. При этом имел возможность контактировать не только с внутренними системами жизнеобеспечения и людьми, находящимися на объекте, но и с внешними источниками информации. Он мог скоординировать взаимодействие подземного командного пункта с любыми воинскими подразделениями, собирать данные от всех правительственных ИИ и отдавать им приказы, так как обладал высшим приоритетом. А еще был подключен к интернету. Что представляло для Ицхака наибольшую ценность. Звали его почему-то Ялм.
– Что дальше? – поинтересовалась советница.
– Мне нужно подумать, я же не ИИ!
Хотя физически Ицхак вернулся домой, ментально он оставался в маленькой комнатке с ноутбуком. Более того, ему казалось, что женщина-ящерица где-то рядом, смотрит на него. Он хотел задать миллион вопросов Ялму, но, увы, кроме того, что для этого пришлось бы потратить миллионы лет в ожидании ответов, так еще и нет гарантии, что ИИ не помрет после очередного вопроса. Не он сам, конечно, а его оборудование, которое и так слишком долго боролось со временем. Скорее всего, расконсервация бункера приведет к печальным последствиям.
– Ты ничего не хочешь рассказать? – спросила вдруг Марта за ужином.
Ицхак хотел. Но не мог.
– Прости, я… – даже мысленно эти слова звучали как-то глупо. – Ты же знаешь, я не могу разглашать данные клиентов.