Дебютный роман Соболева – «Грифоны охраняют лиру» – вышел в 2021 году

Правила жизниКультура

Крылатый гость

Александр Соболев

1950-е

Мария Юдина. Они встретились с Пастернаком еще в 1930-х, она просила его помочь с переводом Рильке. Позже Борис напишет в личном письме: «Простите, что не знал, кто Вы. Напишите из Ленинграда, переведу все, что захотите». Их дружба была настоящей и продлилась до самой смерти поэта. Юдина до конца поддерживала Пастернака. Читала его стихи на своих концертах. Приехала и играла по очереди с Рихтером и Нейгаузом на рояле на его похоронах.

Еще один великий пианист – Станислав Нейгауз – был пасынком Пастернака и после смерти Бориса Леонидовича жил в Переделкине на его даче. Сюда приезжали Рихтер, Гилельс, Гутман, Коган.

Послушайте плейлист, составленный специально для литературного номера «Правил жизни»

Дебютный роман Соболева – «Грифоны охраняют лиру» – вышел в 2021 году. Это интеллектуальная проза с тонкими отсылками к классической литературе, изощренная игра, в которой читателю нужно найти все авторские намеки. При этом Соболев лихо закручивает сюжет и выстраивает вселенную романа: в Гражданской войне победили не большевики, а белые, и в Париже появляется красная эмиграция, из которой главный герой возвращается на историческую родину, чтобы узнать правду о своем отце. Второй роман писателя, «Тень за правым плечом», только что вышел и обещает читателю не менее интересное приключение. Филолог, историк литературы, автор множества исследований, Соболев занимался малоизвестными поэтами начала ХХ века. Его стараниями высвечены имена Артура Хоминского, Николая Минаева, Николая Тарусского и многих других. Так, Соболев создал собственное издательство «Трутень», где публикует свои литературоведческие исследования и работы коллег, книги по истории библиофильства, книжного собирательства и книготорговле.

ФИЛОСОФ И ПОЭТ ВЯЧЕСЛАВ ИВАНОВ в начале двадцатого века, предрекая скорое торжество дионисийского духа в России, писал: «Страна покроется орхестрами и фимелами, где будет плясать хоровод, где в действе трагедии или комедии, народного дифирамба или народной мистерии воскреснет истинное мифотворчество». Как известно, двадцать лет спустя страна покрылась отнюдь не фимелами, а исправительно-трудовыми лагерями; сам философ, на тот момент пребывая в собственной итальянской квартире, окнами выходящей на Тарпейскую скалу, смиренно принимал глумливые упреки современников в недостаточной точности прогнозов: случалось ошибаться и сивиллам. Впрочем, еще через полвека его пророчество стало сбываться самым прямым образом, и музыка неожиданно оказалась в России делом жизни и смерти.

Тяжелый рок (уже в заголовке явления намекавший русской предсказательной омонимией на нешуточность ауспиций) зародился, как известно, где-то в британских и американских рабочих кварталах в те плосковатые годы нашей истории, когда голубоглазые комбайнеры еще бороздили бескрайние поля между Клайпедой и Херсоном под влюбленными взорами аллегорически полногрудых доярок. Чуть позже, когда поворотный круг истории приготовился сместить эти благостные декорации, явив на их месте дымящиеся руины, божественные звуки перенеслись чрез железный занавес, и чуть выдыхающийся побег heavy metal rock’a оказался привит к нашему пустившемуся в рост дичку. Благодарение небесам, что мы в массе своей не знали английского языка и не могли оценить сугубую незамысловатость текстов: русский школьник со своей врожденной волчьей серьезностью готов простить что угодно, кроме простоты (каламбур почти невольный). В первый и, вероятно, последний раз за русскую историю музыка стала общим народным деланием, не насаждаемым сверху (заставку «Пионерской зорьки» знали поголовно, но кто стал бы крутить ее на проигрывателе), а проросшим из самой глубины национального духа. «Дай мне, на что опереться в моем разрушенном мире», – воскликнула юная душа. Ответом прозвучали первые аккорды тринадцатиминутной великолепной Rime of The Ancient Mariner группы Iron Maiden, истинного гимна эпохи: да, мы (по крайней мере, в массе своей) и не слыхали в те годы о Кольридже, но дух культуры, который дышит где хочет, предпочел предстать перед первым послесоветским поколением именно в таком обличье.

На несколько лет музыкальные пристрастия сделались не просто главным, но единственным способом самоидентификации для лиц возрастом от двенадцати до двадцати: вопрос «что слушаешь?» сменил сакраментальный, державшийся веками «с какого ты района?», хотя неверный ответ по-прежнему грозил самыми плачевными последствиями. Английские названия, с трудом просачиваясь через не по возрасту огрубевшие носоглотки, служили шибболетом и охранной грамотой; новое явление Эвтерпы было обставлено эмблематически: ее служители носили длинные волосы, джинсовые или кожаные жилетки, металлические цепи и браслеты. В полном соответствии с учением покойного Иванова зрители и слушатели сами вовлекались в оргиастическое действо – и по всему пространству исчезающей страны, хотя и с семидесятилетним опозданием, расцвели-таки долгожданные фимелы и орхестры – школьные рок-группы, вплетающие свои голоса и мелодии во всенародный дионисийский хор.

Группа, собравшаяся, отыгравшая четыре концерта, процветшая и распавшаяся в средней школе № 4 города Энска состояла из пятерых участников. Никто из свидетелей их триумфа не догадался запечатлеть концерт, да хотя бы и репетицию, на кинопленку (о видео тогда не слыхивали). Если бы какой-нибудь досужий историк культуры задумал собрать десятилетиями спустя свидетельства их существования, ему пришлось бы иметь дело с полусотней устных рассказов, чудом сохранившимися магнитофонными записями и несколькими чуть пожелтевшими от времени глянцевыми фотографиями. Одна из них и сейчас лежит передо мной. Снята она, очевидно, кем-то из родителей, а может быть, и учителей – по крайней мере, фотограф стоял в правом (если смотреть от двери актового зала) проходе: весь центр был занят «танцующим партером», стулья были убраны, и старшеклассники, которых только и допустили на концерт, заходились там в особенной вакхической пляске, которая почти не изменилась за три тысячи лет, разве что виночерпиям приходилось соблюдать определенные меры предосторожности, чтобы не попасться в лапы отряженным смотреть за порядком физруку и военруку.

На фотоснимке с заваленным, как сказали бы десятилетие спустя, горизонтом (язык специально расставляет нам в назидание эти хронографические вешки) хорошо видны все пятеро: Аня Пихтина с микрофоном, воздевшая свободную руку в типично марианском жесте (слащавая дрянь Делакруа непременно перепархивала из учебника на стену кабинета истории и обратно), Женя Хотиловский и Саня Нарышкин с двумя одинаковыми 650-ми «Уралами», синхронно наклонившиеся в подсмотренном где-то жесте, отрешенно стоящий в стороне Юра Говоров с редчайшей, раздобытой на один концерт ереванской бас-гитарой «Крунк» и в глубине сцены, под громадным, склеенным из шести ватманских листов плакатом «Крылатый гость» (так называлась группа) – еле видная из-за ударной установки миниатюрная Юля Сиротина, самозабвенно колотящая по том-тому, – очевидно, снимок был сделан во время барабанного соло. После долгих экспериментов, во время одного из которых пришлось тушить загоревшийся занавес, опыты со сценическим дымом решено было оставить, так что фотография вышла неожиданно четкой для любительского аппарата тридцатилетней давности: видны не только малейшие детали сцены, но и тончайшие оттенки выражений лиц музыкантов – почти тождественная смесь тревоги, воодушевления, внимания и эндорфинового нутряного довольства, известного каждому, кто выступал со сцены перед многолюдным залом.

Через тридцать один год, четыре месяца и два дня после запечатленного концерта, последнего в истории группы, в кабинет Евгения Алексеевича Хотиловского, коммерческого директора рекламной компании «Грифон», вошел посетитель. Был он не просто невелик ростом, а как-то гармонически компактен, словно увеличенная до размеров некрупного человека реалистичная кукла, изображающая менеджера: короткая, хотя и в меру затейливая стрижка, аккуратная, явно вымеренная по миллиметрам, поросль на подбородке и щеках; пиджак с легкой свободомыслинкой, заключающейся в чуть более ярких полосках, чем позволил бы себе отправляющийся на заработки московский негоциант, кожаная папка-портфель, пошитая, впрочем, из шкуры какого-то нетипичного существа, заполнявшего эволюционное зияние между крокодилом и страусом. Отличали визитера лишь ярко-красные губы, сильно выделявшиеся на бледноватом лице: хозяин кабинета подумал даже, не накрашены ли они (что его, как человека прогрессивных взглядов, конечно, ничуть бы не смутило), но уже минуту спустя, после ритуального рукопожатия, обмена визитными карточками («Мещанинов, ходатай по делам») и отвергнутого предложения кофе, детали внешности гостя померкли на фоне его речей.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Вдовцы Вдовцы

Полину Барскову узнали благодаря ее стихам – умным, тонким

Правила жизни
Манекен лося и запоры скорпионов: за что ученым раздали Шнобелевскую премию — 2022 Манекен лося и запоры скорпионов: за что ученым раздали Шнобелевскую премию — 2022

Эти открытия только с одной стороны их открытия выглядят смешными

Maxim
Правые силы Правые силы

Площадки современного искусства и проекты домов моды вдоль правого берега Сены

Seasons of life
Ученые МГУ создали вирусный фермент, контролирующий активность генов Ученые МГУ создали вирусный фермент, контролирующий активность генов

Новая молекулярная система для управления активностью генов

ТехИнсайдер
Хигураси Хигураси

Анаит Григорян не только посол японской культуры в русскоязычной литературе

Правила жизни
«Осталась и без денег, и без мужа» «Осталась и без денег, и без мужа»

Истории женщин, которые подсели на марафоны желаний

Лиза
Музыка как иллюминация или Хвост кометы Музыка как иллюминация или Хвост кометы

Этот день изменил мою жизнь и отправил в меня по скользкой дорожке

Правила жизни
Во власти роботов: какие профессии «выживут» в технологическом будущем Во власти роботов: какие профессии «выживут» в технологическом будущем

Отрывок из книги футуролога Мартина Форда «Власть роботов»

Forbes
Лодка — это тоже дом Лодка — это тоже дом

Яхтенный капитан основал верфь и строит поморские суда в Архангельске

Seasons of life
«Женщины транслируют то, что от них ожидают»: что такое гендерная история «Женщины транслируют то, что от них ожидают»: что такое гендерная история

Женщины долгое время были словно исключены из истории

Forbes
Открыт уникальный тип марсианского северного сияния: посмотрите, как оно красиво Открыт уникальный тип марсианского северного сияния: посмотрите, как оно красиво

Астрономы по-новому взглянули на удивительное марсианское явление

ТехИнсайдер
Британские ученые развенчали миф о Британские ученые развенчали миф о

Как каннабис влияет на наш мозг?

ТехИнсайдер
Темное начало Темное начало

Для Серебрякова важно рассказать историю тем языком, который для нее нужен

Правила жизни
Эти продукты способны бороться с депрессией и сделать вас счастливыми Эти продукты способны бороться с депрессией и сделать вас счастливыми

То, что вы едите, также может сыграть роль для вашего психического здоровья

ТехИнсайдер
Такие наши годы Такие наши годы

Писательница Ляля Брынза рассказывает о 90-х – во всех лихих подробностях

VOICE
Как горевать без вреда для психического здоровья Как горевать без вреда для психического здоровья

Должны ли быть временные границы у горя?

Psychologies
«Быть, принадлежать, становиться»: как воспитывают детей в Австралии «Быть, принадлежать, становиться»: как воспитывают детей в Австралии

В чем главная ценность страны, занимающей целый континент?

Вокруг света
«Мыть чужие полы? Вышивать крестиками?»: как жили эмигрантки в Европе 1920-х «Мыть чужие полы? Вышивать крестиками?»: как жили эмигрантки в Европе 1920-х

Отрывок из книги «Железная женщина», посвященной Муре Бенкендорф

Forbes
Чего тянуть? Чего тянуть?

Наша колумнистка Росина Сефиен о том, как перестать тащить за собой прошлое

VOICE
У средневекового британца обнаружили проказу и остеосаркому У средневекового британца обнаружили проказу и остеосаркому

Ученые исследовали останки, найденные во время раскопок некрополя при лепрозории

N+1
Вечный поиск: почему только единицы находят призвание Вечный поиск: почему только единицы находят призвание

Почему люди годами не могут найти свое призвание?

Psychologies
«Тяжелые времена для обувного бизнеса»: почему закрылся бренд, который обувал Урганта «Тяжелые времена для обувного бизнеса»: почему закрылся бренд, который обувал Урганта

История российского обувного бренда Gottlieb Schwarz

Forbes
Как определить тип волос и подобрать правильный уход Как определить тип волос и подобрать правильный уход

Поддерживать красоту волос несложно, но для начала следует определить их тип

РБК
Почему женщины влюбляются безответно: 4 причины Почему женщины влюбляются безответно: 4 причины

Почему-то некоторые женщины снова и снова попадают в ловушку неразделенной любви

Psychologies
Генсек, который улыбался Генсек, который улыбался

На смерть Михаила Горбачева

Weekend
Как стать золотоискателем и научиться мыть золото Как стать золотоискателем и научиться мыть золото

В России вот-вот разрешат мыть золото всем желающим, ты готов?

Maxim
Азбука здоровья Азбука здоровья

На вопросы о винирах отвечает стоматолог-ортопед

VOICE
Две лже-Екатерины Две лже-Екатерины

Волею судеб русские портреты оказались разбросаны по музеям всего мира

Дилетант
Роковой Ильич: как неприметная Крупская увела Ленина у красотки Якубовой Роковой Ильич: как неприметная Крупская увела Ленина у красотки Якубовой

Семья «отца революции» также началась с «романа на троих»

VOICE
Справляться с трудностями стоически: античные приемы, ставшие частью современной психотерапии Справляться с трудностями стоически: античные приемы, ставшие частью современной психотерапии

Отрывок из книги Маркоса Васкеса «Стоики Побеждают»

Psychologies
Открыть в приложении