Мохаммед Али: откровенный разговор с поэтом
Ноябрь 1975
Пока мы готовили этот номер к печати, этот мир покинул один из величайших боксеров в истории. Чемпион долго держал удар – 32 года он жил с болезнью Паркинсона, несомненно, последствием яркой жизни в ринге, – но, очевидно, устал. Это интервью было сделано незадолго до третьего боя с самым принципиальным соперником Али, Джо Фрейзером. В нем Мохаммед восхвалял стихи собственного сочинения, ислам и заодно рассказал, каким был бы, останься он Кассиусом Клеем
PLAYBOY Одиннадцать лет назад, во время нашего прошлого интервью, вы все еще были Кассиусом Клеем. Скажите, чем бы занимался сейчас тот, прежний Кассиус Клей?
АЛИ Кассиус Клей сейчас тренировался бы в Париже, потому что французские промоутеры предложили бы ему – то есть мне – бесплатно пожить в каком-то пляжном комплексе. А может, он был бы на Ямайке, в каком-нибудь местном шикарном отеле. Сейчас, если я встречаю женщину, я стараюсь рассказать ей о благородном Элайдже Мухаммеде (Элайджа Мухаммед – лидер афроамериканской организации «Нация ислама», членом которой в то время был Мохаммед Али. – Прим. ред.), чтобы помочь ей. Ну а Кассиус Клей просто затащил бы ее в отель и трахнул. Если бы я был Кассиусом Клеем, я бы, может, сидел сейчас в большом отеле в Нью-Йорке и думал: «Что ж, у меня есть время поразвлечься, так что отправлюсь-ка я на дискотеку, где полно белых девчонок, выберу самую симпатичную и проведу с ней ночь».
PLAYBOY Но в итоге вы предпочли другой путь?
До того как обратиться к исламу, я каждые два дня заводил себе новую белую подружку. Но еще тогда я чувствовал, что это неправильно, потому что мне вечно приходилось прятаться, лгать, изворачиваться. Я говорил себе: «Парень, это не стоит тех проблем». Черный мужчина рядом с белой женщиной чувствует, что делает что-то не то. Он может думать даже, что это любовь. Но вот они идут по улице, ты смотришь на них – и понимаешь, что им стыдно, и они прячут глаза. В них нет гордости. Сейчас я даже подумать не могу о том, чтобы бегать за белой женщиной. Я женат, я люблю замечательную чернокожую девушку. Но если бы не это, я бы стал ухаживать за другой – с тем же цветом кожи.
PLAYBOY Вы действительно сами пишете стихи, которые преподносите публике как свои?
АЛИ Разумеется. Я здорово умею это делать, мне даже предлагали стать профессором в Оксфорде. Я пишу поздно ночью, когда телефон перестает трезвонить, наступает тишина и никто не путается под ногами. Все великие писатели лучше всего творили ночью. А с утра я встаю и занимаюсь своими делами. Днем я обязательно ложусь вздремнуть хотя бы один раз. Понимаешь, я – человек земной. Я люблю людей, люблю город. Но теперь, стоит мне оказаться в городе, я не могу дождаться, когда смогу вновь убраться на свою тренировочную базу. Все эти неоновые вывески, поток машин, шум, толпа – от этого сходишь с ума. Вот забавно: начав обустраивать тренировочную базу на краю света, в северной Пенсильвании, я думал, что жизнь там будет сплошным мучением. Но там оказалось просто отлично: свежий воздух, родниковая вода, тишина, сельские виды. Там я много работаю – в городе я вряд ли так напрягался бы на тренировках. Там отлично пишутся стихи, и я сочиняю все время, даже когда тренируюсь. Кстати, там я написал стихотворение, которое, я уверен, лучше любых стихов, написанных до сих пор в этом мире.
PLAYBOY Откуда такая уверенность?
АЛИ Оно объясняет истину. Что может быть лучше? Кстати, оно так и называется: «Истина». Лично я считаю его настоящим шедевром. Но между прочим, я пишу не только стихи. Еще я увлекаюсь афоризмами. Хотите послушать? Вот, к примеру: «Войны народов меняют карту мира, а война с бедностью меняет мир». Неплохо, а? И вот еще: «Если в 50 ты видишь мир таким же, как в 20, значит, ты зря потратил 30 лет своей жизни». Это мудрые слова, так что мотайте их на ус, мистер Плейбой. А вот этот мне самому нравится: «В чем богатство человека? В знаниях! Если он хранит свои богатства в банке, а не в знаниях, то они принадлежат не ему, а банку». Все понятно?
PLAYBOY Конечно.
АЛИ Как вам этот: «Любовь – это сеть, в которую сердца попадают, как рыбы»?
PLAYBOY По-моему, довольно банально.
АЛИ Я с первого взгляда понял, что вы не слишком сообразительны. Но следующий вам точно понравится. Я называю его «Верхом на коне Надежды»: «Крепко держа поводья мужества, облаченный в латы терпения, защитив голову шлемом стойкости, я начинаю путешествие в страну любви». Ну, каково? Мохаммед Али – куда больше, чем просто боксер!
PLAYBOY Разумеется. Но давайте все-таки поговорим о боксе. Скажите, каково это – когда тебя достает своим ударом молотобоец вроде Формана или Фрейзера?
АЛИ Возьмите крепкую палку и ударьте ей по полу изо всех сил. Вы почувствуете, как ваша рука вибрирует – бонгггггг… Вот так вибрирует все ваше тело, если вы пропустили удар. Вам нужно как минимум 10-20 секунд, чтобы прийти в себя. И за это время вы неизбежно пропустите еще один удар, и опять – бонггггггг…
PLAYBOY И что, после этого тело по-прежнему слушается вас?
АЛИ Нет. Ведь телом руководит разум, а после удара ты не можешь думать. Ты просто в отключке и не понимаешь даже, где находишься. При этом тебе не больно, только это дребезжание во всем теле. Но когда такое происходит, я умею действовать на автомате.
Сознание может не действовать, я могу не понимать, что происходит вокруг, но я повторяю себе, что должен двигаться, сковывать противника, опускать голову. Я все время напоминаю себе это – не только после удара, просто на автомате. Да, я пропускаю удары, как и все великие – Шугар Рэй, Джо Луис, Роки Марчиано. Но великие умели продержаться до того момента, когда включится сознание. И я тоже это умею.
PLAYBOY Перед прошлым боем с Форманом в Заире вы вылили на него потоки ругательств. Как это вам помогает?
АЛИ Слушай, когда человек разъярится, он не может мыслить ясно. Но Джордж не злился, нет. Просто он верил тому, что писала пресса: что он непобедим и легко размажет меня. Он верил в это целых три раунда. И только в четвертом с изумлением понял, что у него проблемы.
PLAYBOY Вас не смутило то, что бой должен был пройти в Заире?
АЛИ Я так хотел вернуть титул, что готов был отделать Джорджа в телефонной будке. Чемпион мира в тяжелом весе – это серьезный титул. С ним ты всегда на виду. И теперь, когда я его вернул, каждый мой день наполнен солнечным светом. Проснувшись утром, я первым делом вспоминаю: я – чемпион мира в тяжелом весе! Куда бы я ни пришел – в ресторан, в парк, в школу, все вокруг шепчут: «Чемпион пришел!» Стоит мне войти в самолет – и тут же какой-нибудь мужчина говорит своему сынишке: «Сынок, смотри: это чемпион мира в тяжелом весе!» Телевидение берет у меня интервью, я могу объесться чем захочу – и денег все равно будет полно. Это и значит быть чемпионом. И пока я буду побеждать, это будет продолжаться. Так что сейчас перед боем я говорю себе: «Парень, если ты победишь, с тобой произойдет столько всего хорошего, что ты и представить себе не можешь!» В общем, я был согласен на Заир. И потом, это было символично – вернуть титул именно в Африке. Именно в Заире у меня открылись глаза.