15 вопросов к Дэвиду Харбору
Звезда «Очень странных дел» говорит о психических расстройствах, аддикциях, угрозах смерти и прочих элементах жизни на пути к «Хеллбою» – его первой (и уж точно не последней) главной роли в мейнстримном фильме.
Когда вы поняли, что хотели бы стать актером?
В 5 лет я сыграл Железного Дровосека в «Волшебнике страны Оз», и мне ужасно понравилось. Это был успех. В школе я хотел быть актером, но... Я жил в Вестчестере, где много бизнесменов, юристов, врачей, – верхняя прослойка среднего класса – и ноль актеров, поэтому решил, что это не вариант. В колледже я перепробовал многое, но, попав в Нью-Йорк, понял, что надо просто брать и делать. И устроился официантом.
Вы не скрываете, что у вас биполярное расстройство. Что общество еще не знает об этом?
Много всего. Нельзя жестко делить общество на здоровых и нездоровых. Мне об этом известно не понаслышке. Я был по одну сторону, в психиатрической клинике, когда со мной обращались как с куском дерьма, а потом я оказался по другую сторону, когда со мной носились как со знаменитостью и подносили кофе.
Вы попали в психиатрическую больницу в 25 лет, куда вас поместили родители...
Это была добровольная госпитализация, поскольку у меня случился рядовой маниакальный эпизод, как это бывает у биполярщиков. Я был безвреден, но неадекватен. На экране биполярщика лучше всего изобразила Клэр Дейнс в первом сезоне «Родины». Она там постоянно говорит что-то бессвязное, но сквозь это проглядывает какой-то смысл, ведь это пограничное состояние. И вот память о том, что однажды я сошел с ума, а потом вернулся в нормальное состояние и продолжаю играть и жить в Нью-Йорке, дала мне понять, что моя психика сильна. Я стал ценить каждый день вне больницы. У меня бывают стрессы, но я могу выдохнуть и сказать себе: «Ад существует, я там был, но сейчас я – свободен».
Давайте поговорим об «Очень странных делах». Что вы почувствовали, когда из рядового актера стали частью феномена массовой культуры?
Это было очень круто и неожиданно. Я сильно переживал насчет своей игры и сериала в целом. Мой прибор, предсказывающий симпатии публики, сломался. В день, когда вышел сериал, мой телефон обрывали сотни людей, которых я годами не видел. На BuzzFeed появилась статья «Какой ты персонаж из «Очень странных дел»?». Я был в шоке. Но и страшно рад тому, что сериал так взлетел, потому что я его нежно люблю.
А как насчет информации о том, с кем ты встречался и твоем новом статусе секс-символа?
Это меч обоюдоострый. Приятно нравиться людям, особенно когда тебе за сорок. Первые три месяца я был на седьмом небе от счастья, а потом стало как-то не по себе. Сейчас я вообще не особо люблю где-то появляться. При этом очень странно видеть, что людям кажется, что они тебя знают. К такому я, конечно, не привык. Не хватает анонимности, которая была у меня раньше: тебя подрезает машина, и ты кричишь: «Дебил», а в ответ слышишь: «Эй, чувак! Ты классный». Да что ж я теперь и наорать ни на кого не могу?!