Весь этот джаз
Теона Контридзе — блистательная певица, и она восхищает меня всегда — своим невероятным темпераментом, бешеной энергией, а главное — уникальным талантом. Она умеет преображать всё вокруг не только своим голосом. Ей «к лицу» и пестрые эстрадные наряды, и элегантная одежда модного дома Marina Rinaldi
Ну что, дорогая Теона, вот мы и встретились. Ты быстрая, энергичная, и за тобой вообще не успеть, за твоими ритмами.
Сама себя шокирую.
Ты такая зажигалка: по улице идешь и всё равно танцуешь, даже в темноте.
Это правда. Я всё время танцую.
Темперамент такой невероятный или жизнерадостность в квадрате?
У меня папа был такой. Я не думаю, что это жизнерадостность. Просто когда мамы не стало, я поняла, что такое настоящая боль. Я поняла, что на мелочи больше не буду терять ни время, ни энергию, ни нервы. Существуют настоящие проблемы, а всё остальное — пока мы живы, пока мы здоровы и пока мы идём, мы должны со всем этим справляться и в предлагаемых обстоятельствах попробовать быть счастливыми.
А мамы когда не стало?
15 лет назад.
Ты говоришь, что у тебя «папа такой». А конкретнее?
Папа в 5 утра мог заснуть, в 7 проснуться и быть «на моторе», он 25 лет руководил самым крупным механическим заводом в Грузии. С 2-3 лет читал мне Агату Кристи. А когда мне было 5-6 лет, он закрывал книгу и говорил: «Ну, продолжай. Ты что, правда не понимаешь, как эта книга закончится?», — всё время дедуктивный метод, всё время аналитика.
Папы тоже уже нет?
Папа, главный хулиган Тбилиси, ушел восемь лет назад.
Ну слушай, родители всё равно для нас остаются живы, пока мы о них помним.
Вадичка, знаешь, мне бы хотелось, чтобы они были физически рядом, чтобы у меня была возможность их куда-то вывезти, чтобы вместе мы поели пасту, пошумели, чтобы в Тбилиси собирали гостей, в Москве встречали Рождество. Мне этого очень не хватает.
Ты росла в Тбилиси, и яркие краски тебя окружают всю жизнь…
Грузины же очень пассионарные, они мгновенно зажигаются (щелкает пальцами): сначала эмоция, потом рацио. Только через несколько дней включается рацио. (Смеется.)
Вот я говорил, что не могу представить, чтобы ты не танцевала, но, мне кажется, так и с пением. Наверняка тебя посреди ночи разбуди — ты в эту же секунду начнешь петь, и это будет высококлассный вокал.
Спасибо тебе большое.
Эта энергия тоже с детства?
Сколько себя помню, столько пою. Часто из класса сбегала, несмотря на то что очень классно училась.
А сбегала почему?
Мне просто в какой-то момент — бам, и неинтересно. Я учительнице даже не говорю и встаю. Она спрашивает: «Ты куда?» — «Через десять минут вернусь обратно»…
…что-нибудь — и обратно, да?
(Смеется.) Немножко пошумлю и вернусь. Я статике научилась совсем недавно.
У тебя двое детей, муж…
Двое детей, но дочери было 8 месяцев, когда я установила правила в доме, для себя приемлемые.
То есть?
Я сказала, что хорошая мама — счастливая мама. Маме нужно двигаться.
Двигаться по карьере?
Нет. Ей нужны путешествия, ей нужно общение, ей нужна работа. И тогда дома всё будет: борщи, хачапури, — если мне дадут возможность свободы.
Бедная дочь, которая это «услышала» в 8 месяцев.
Она не услышала, маленькая была. Я понимаю, но дочка эти мысли на каком-то генном уровне, наверное, восприняла.
Мне кажется, драматизировать — это очень русская черта. Зачем драматизировать? Почему мама не может на несколько дней уехать?
А с кем дочка восьмимесячная оставалась?
С папой.
Вот так.
Если бы у мамы была возможность не гастролировать, она бы посидела с дочкой — с радостью, с удовольствием. Мне так нравилось с ней бывать! И мы были очень близки, до сих пор мы очень близки с детьми. Но возможности, к сожалению, не было, поэтому мама уехала на первые гастроли, когда дочери было полтора месяца, и она осталась с папой.
А папа — это певец Юра Титов?
Нет. Юра Титов — это биологический родитель, который к ней не имеет никакого, кроме физиологии, отношения. «Папа» — это наш папа, Николай Александрович, мой муж…
… с которым у вас разные были моменты, но вы уже много лет вместе.
Да-да, были какие-то маленькие скандальчики, но мы их пережили, слава богу. (Вздыхает.)
А сын у вас общий?
Да.
Скажи, могло так случиться в жизни, что ты не стала бы музыкантом, а выбрала бы что-то совсем другое? Вот отец был крупным руководителем.
Инженером, да. Знаешь, мне очень хотелось быть дирижером.
Это же совсем не женское занятие.
Совсем не женское.
Есть, например, легендарная Вероника Дударова, а так, в общем-то, женщин-дирижеров мы не очень-то и знаем.
Да и в Европе это редкая история. А мне кажется, что у меня получилось бы.
Почему же не случилось?
Все-таки джаз, блюз и соул победили. Я училась в музыкальной школе для особо одаренных детей. Собственно говоря, когда я начала изучать классическую музыку с 6 лет, меня как-то очень сильно «черная музыка» увлекла. Соул, ритм-энд-блюз, блюз того периода, когда лидерами были только черные. Все-таки «черная музыка» — есть такое понятие.
И что так увлекло в этой музыке?
Меня увлекла ритмическая структура, меня увлекла моя телесная реакция на эту музыку. Я поняла, что должна найти для себя жанр, где смогу реализовать свой стендап-талант, свой талант комика, вокальный и хореографический. Пока я не нашла мюзикл, у меня не было удовлетворения, я всё время думала, что для реализации мне недостает какого-то компонента.
Ты начинала в мюзикле «Метро», не в главной роли, и не стала в этом жанре суперзвездой.