«Хочется мечтать по-крупному»
В декабре Эмину Агаларову исполнилось 45 лет. Юбилейный концерт в Государственном Кремлевском дворце прошел при полном аншлаге, и это важный показатель популярности и зрительской любви. Кроме того, Эмин, как известно, — крупный бизнесмен. Как сочетать в себе эти две грани? В чем заключается секрет 
двойного успеха? Каков Эмин вне публичного пространства? Обо всем этом — в нашей беседе, а знакомы мы уже почти двадцать лет.
Эмин, я хочу начать с одного из самых сильных моих впечатлений прошлого года — это поездка в Sea Breeze Resort. Там всё дышит, развивается стремительными темпами. Я раньше никогда тебя не спрашивал: как у тебя возникло это амбициозное желание — построить город-сад?
Последовательно. Я не могу сказать, что 20 лет назад я проснулся и у меня возникла эта идея. Тогда я только начал покупать там участки и хотел сделать красивый поселок. На территории стояло заброшенное здание пансионата 70–80-х годов, по которому в детстве мы лазили. Я купил этот участок земли и хотел сносить здание. Но тогда мне не разрешали строить больше двух этажей и 12 метров в высоту. Это было единственное многоэтажное здание в радиусе десяти километров. И я решил его восстановить. Если бы я его сломал, то на его месте мог бы построить только двухэтажные виллы. Ко мне пришли постояльцы с верхних этажей бывшего пансионата, превращенного в гостиницу, с вопросом, не хотел бы я им продать эти номера, чтобы они их переделали под себя. Я продал два этажа и начал работать над идеей строительства квартирного комплекса. Было сложно добиться снятия ограничений на высокие здания, но в итоге мы получили разрешение строить восемь этажей.
А изначально сколько было?
Пять или шесть. Когда я понял, что нужно строить квартирный комплекс, то решил посмотреть на эту местность по-другому: не как на закрытый поселок, а как на открытый город с закрытыми зонами. В самом начале пути мне стало очевидно, что еще нужен энтертейнмент. Видишь (показывает на слайдах), там стоит маленькая белая сцена? Мой первый концерт здесь проходил 15 лет назад, а спустя каких-то восемь лет на этом же берегу уже провели большой фестиваль «ЖАРА». Так что эволюция всего на территории была абсолютно нативной. Уже 19 лет я занимаюсь этим проектом. И он каждый год эволюционирует, каждый год улучшается. Поскольку в Sea Breeze Resort я провожу большую часть своего времени: езжу, смотрю, изучаю всё, — то я понимаю, что нужно добавлять и менять. Например, такие вещи, как навигация, защита против ветра и летающего песка, растения, правильная система ирригации, экономия воды. Не всегда хватает финансовых возможностей, но всё поэтапно делается. Несмотря на то что это 500 гектаров, я отслеживаю там все процессы и всегда нахожу, что можно поправить.
Это очень здорово, потому что в этом не только твое подключение, но и твоя творческая жилка тоже проявляется. Например, появилась замечательная идея сделать в Sea Breeze Resort насыпной остров в виде полумесяца, окруженный Каспийским морем. Это совершенно уникальный проект. Как он будет развиваться?
Стоимость реализации этого проекта — много миллиардов долларов. Когда я презентовал руководству страны рендеры, я, наверное, до конца еще не осознавал, что мы начнем реализовывать проект так скоро. Это была такая мечта, но хочется мечтать по-крупному. Я считаю, что всё возможно.
«Всё возможно». Мне кажется, это вообще твой девиз по жизни.
Я всегда восхищался такими людьми, как Дональд Трамп, Илон Маск, для них нет преград.
Скажи, а чем ты особенно гордишься на нынешнем этапе развития Sea Breeze Resort?
Его инвестиционной привлекательностью, ведь он строился в очень неблагоприятном районе Азербайджана...
Что ты имеешь в виду?
В момент, когда я начинал строить, Нардаран был браконьерским поселком, где занимались незаконной добычей осетровой икры. Очень криминальное место, радикально религиозное. У нас там была дача еще в советское время, и мы не могли в шортах выйти за забор. Детям это еще прощалось, взрослым категорически нельзя было, женщины должны были покрытыми купаться в море. Фестивали, концерты, фейерверки и пляжные коктейли — точно не про это место. Земля там всегда была дешевой, потому что местное население очень властное: чужих не пускали, а если ты приобрел дом, то могли сказать, чтобы выселялся отсюда, угрожали поджогами. Там должны были жить только свои. Мне повезло, потому что я был чуть-чуть свой, я там вырос. Больше всего я горжусь тем, что в таком неблагоприятном месте появился проект, который на сегодня является одним из самых крупных в Азербайджане, а может быть, и самым крупным частным девелоперским проектом в мире. На нас сегодня смотрят инвесторы из России, Италии, Франции, Германии, Эмиратов, Узбекистана, Казахстана и рассматривают как проект, куда можно инвестировать не десятки, а сотни миллионов долларов, и верят в его результат, потому что у нас появился еще трек-рекорд — статистика прошлых лет: сколько квартир мы продали, как выросли цены.
А это всё в динамике развивается?
Конечно. Проект имеет динамическое развитие и привлекает международных инвесторов. Вот добиться этого было сложнее всего. Построить можно всё что угодно, а сделать проект инвестиционно привлекательным, с репутацией — это очень непросто.
Я так понимаю, тебе еще важно, что это место — как воспоминание о твоем детстве…
В моем детстве тут ничего не было, даже лампочка не горела за пределами дачи. Для нас было кайфом построить шалаш, запечь картошку в углях и половить креветок — это те единственные вещи, которые мы могли тут делать. И сегодня, когда смотрю на детей, которые к нам приезжают, я всё время думаю: если бы я вернулся в свое детство, чего бы мне тут не хватало? Картинг? А давайте построим тут картинг! Чертово колесо? Вот оно сейчас строится, к лету будет готово.
Иными словами, ты здесь, помимо всего прочего, реализуешь свои детские мечты.
Всё, чего мне в детстве хотелось, я пытаюсь реализовать в Seа Breeze Resort и дать в пользование другим детям, в том числе и своим.
Твои дети проводят там много времени?
Да, летом. Сыновьям уже 16 лет, из детских интересов они перешли в подростковые, но всё равно кайфуют.
В прошлом году я был на международном фестивале DREAM FEST, который проходит на территории Sea Breeze Resort, и это невероятные масштабы. Ты рассказал о маленькой сцене, где всё только начиналось, а сейчас это гигантская концертная площадка. Огромное количество участников из разных стран. Тут и Аллея звёзд, на которой торжественно проходят закладки памятных плит. Всё с огромным лоском и шиком, но при этом, что важно, очень тепло и душевно. Это сочетание несочетаемого: казалось бы, одно должно убивать другое, но здесь этого не происходит. Как тебе такое удается? Для меня это загадка.
То, о чем ты говоришь, Вадим, — это искреннее отношение ко всем процессам. Во-первых, люди, с которыми я работаю, — для меня как семья. Понятно, что я не со всеми знаком лично (у меня работают тысячи человек), но менеджмент и даже садовника дома я знаю, со всеми здороваюсь, спрашиваю, как дела. Так же и мои гости — к ним я очень внимателен, ты это знаешь: всегда уточняю, как долетели, как разместились, с пониманием отношусь к «хотелкам» гостей во время фестиваля и пытаюсь всё учитывать. Все знают, что я 24 часа на связи. Думаю, именно поэтому ко мне такое ответное теплое отношение, которое передается и распространяется на гостей фестиваля, на атмосферу.
Это твоя душа и твоя природа или бизнес-навыки?
Нет, это никакой не прагматизм из серии «надо сыграть в хорошего мальчика, тогда всё получится». Это то состояние, в котором я держу свой окружающий мир, это касается не только артистов, но и вообще всех партнеров, друзей. Я неконфликтный человек, не люблю быть с кем-то в ссоре и, если что-то не так, сразу готов извиниться. То же самое у нас дома — никто ни на кого не кричит. Мои дети ни разу не слышали, чтобы я на кого-то повышал голос. Могу сказать про бизнес: в 99% ситуаций я готов решить какое-то недоразумение, непонимание или бизнес-конфликт спокойно, без криков и жестких действий, чтобы у человека не осталось ощущения, что я где-то там воспользовался своим статусом или силой.
То есть ты умеешь подняться над ситуацией.
Не совсем. Мне просто тяжело потом спать. Я могу даже быть уверен, что я прав, но человек уйдет с мыслью, что я его обидел. Мне вот с этим ощущением жить не хочется. С артистами мне тоже не хочется быть в конфликте.