«Я женюсь на Гале каждый момент, когда на нее смотрю»
Галина Вишневская и Мстислав Ростропович. Две выдающиеся личности. Их жизнь — увлекательное и стремительное путешествие с триумфами и захватывающей интригой. В издательстве «АСТ» вышла моя книга «Галина Вишневская и Мстислав Ростропович. Концерт для голоса и виолончели. Неформальный разговор». Это воспоминания о личных общениях с легендарной четой. А мне посчастливилось снимать документальный фильм о Галине Павловне и Мстиславе Леопольдовиче. Общались мы в их парижской квартире. Вот небольшие фрагменты из книги.
Королева в тапочках
Итак, совсем скоро я попаду в святая святых — парижскую квартиру Галины Вишневской и Мстислава Ростроповича. Так совпало, что снимать мы будем 8 марта. Конечно, для парижан это не праздничный день, а у меня настроение приподнятое вдвойне. Вишневская и Ростропович ждали нас к 15 часам. Так что была отличная возможность в первой половине дня погулять по Парижу.
Легендарная чета жила в престижном районе на авеню Жоржа Манделя. Говорят, что эту квартиру Галина Вишневская рассмотрела в настежь открытые окна, случайно проходя по улице, и сразу захотела ее приобрести.
Добирались мы на метро, но выяснилось, что от метро надо идти пешком еще минут пятнадцать. Мы не рассчитали время и опоздали на съемку на целых тридцать минут! Звоним в домофон. Открывается калитка, и мы оказываемся внутри небольшого дворика. Поднимаемся на лифте. Дверь в квартиру открывает Галина Павловна. Взгляд напряженный.
— У нас так не принято, — не очень дружелюбно, но вполне справедливо отвечает она на мои извинения за опоздание.
Возникает неловкая пауза. Психологически мне стало легче, когда я обратил внимание, что Вишневская... в домашних тапочках. В этих самых тапочках была энергия домашнего уюта, к чему я так стремился, настаивая на съемке в Париже. Когда мы раздевались в прихожей, я услышал громкий энергичный голос Ростроповича. Голос доносился откуда-то из дальней комнаты. Великий музыкант всего пару часов назад вернулся из очередной гастрольной поездки.
По нашей предварительной договоренности снимать дома мы должны были в течение двух дней. Сегодня
— Галину Вишневскую, завтра — Ростроповича. Но Мстислав Леопольдович планы переиграл.
— Ситуация изменилась, завтра я опять улетаю, так что придется всё снять в один день, — с ходу сказал он, выйдя к нам навстречу. Вступать с ним в дискуссию было бесполезно.
Мы переглянулись с оператором. По его испуганным глазам я понял, что нам может не хватить кассет для записи. Мы же рассчитывали совсем на другой график. В то время еще не существовало понятия «цифровая запись», снимали на большие кассеты Betacam, а они достаточно тяжелые и занимают много места. Мы взяли только необходимое количество кассет, без запаса. Впрочем, вариантов у нас не было, приходилось надеяться на лучшее и снимать более экономно.
А экономить совсем не хотелось, особенно если попадаешь практически в монархические хоромы. Поначалу Вишневская провела небольшую экскурсию по квартире, чтобы мы смогли выбрать локации для съемок.
Продумывая интерьер своей квартиры, Галина Павловна и Мстислав Леопольдович искали исключительно русские вещи: картины, мебель, люстры, ковры, посуду. Мебель здесь только антикварная. Живописные портреты кисти Валентина Серова, Ильи Репина, Айвазовского, Левитана, работы художников XVIII века Дмитрия Левицкого и Ивана Пустынина, прижизненные издания Пушкина, Гоголя... Коллекция русского дореволюционного фарфора. Галина Павловна продемонстрировала свой любимый фарфор Кузнецова: чашки и тарелки аккуратно расставлены в большом стеклянном шкафу. В одной из комнат (их количество я так и не сосчитал) — огромный массивный палехский стол черного цвета, он занимает почти всё пространство, на двух его концах изображены скрипичный ключ и виолончель.
— Этот стол сделан на заказ, специально для нас, — комментирует Вишневская.
В другой комнате Галина Павловна с удовольствием показывает тяжелые шторы из Зимнего дворца:
— С этими шторами я чувствую себя царицей! Еще одна гордость — салфетки и скатерть екатерининской поры. Они лежат на столе в гостиной и создают торжественность обстановки. Вообще, парадный настрой чувствуешь на каждом углу. Здесь даже страшно без разрешения присесть, потому что любое кресло может оказаться ровесником Екатерины II или даже частью ее личных покоев.
Галина Павловна не только дорожит своей коллекцией, но и ухаживает за ней сама:
— Всё сама. Я должна всё делать так, чтобы мне это нравилось. Картины тоже вешаю сама. Это целое дело! Слушайте, повесить картину — это ж не шудет, никогда в жизни. Вот фарфор я мою только сама.
И поясняет:
— Открываю шкаф, стелю на мраморный пол матрас, таз с водой, тряпки, специальные растворы, и вот я, значит, по лестнице вверх-вниз. Каждую отдельную штучку спускаю вниз, мою ее, потом возвращаю наверх. Забавный нюанс этой чудо-квартиры мне раскрыл в недавнем разговоре Азарий Плисецкий. Азарий Михайлович — в прошлом солист балета Большого театра, много лет работавший педагогом и хореографом на Кубе, потом в Бельгии и Швейцарии в труппе легендарного Мориса Бежара, а также с выдающимися хореографами Джоном Ноймайером и Роланом Пети. Он младший брат Майи Плисецкой. Сейчас живет в Лозанне и Москве.