Обманчивый успех самого дорогого IPO: что скрывается за фасадом Saudi Aramco
Состоявшееся 4 декабря IPO нефтяной компании Saudi Aramco стало крупнейшим за всю историю финансовых рынков как по стоимости проданных акций ($25,6 млрд), так и по капитализации компании ($1,7 трлн). В то же время компания не стала проводить полноценное размещение на международных рынках. Какие проблемы скрываются за фасадом внешне успешного IPO и какие риски для инвесторов они несут?
4 декабря прошел первый этап IPO самой дорогой компании в мире Saudi Aramco. Первоначальные планы были весьма амбициозны: разместить 5% компании на западных рынках с оценкой $2 трлн, полученные $100 млрд вложить в американские технологические проекты для диверсификации активов страны — не зря это размещение называли «самым ожидаемым IPO в Кремниевой долине». Впрочем, привлеченные инвестбанки, боровшиеся за мандат, рисовали менее оптимистичные оценки — возможно, был усвоен урок с Uber, которому Morgan Stanley за полгода до IPO прогнозировал оценку в 1,5 раза выше цены размещения.
Была проделана обычная в таких случаях работа по увеличению привлекательности актива, программа дивидендов на следующие 5 лет увеличилась втрое по сравнению с 2019 годом. Аналитики размещающих банков в своих непубличных отчетах подчеркивали низкую себестоимость, огромные резервы и финансовую надежность компании. Асват Дамодаран, профессор Школы бизнеса Леонарда Штерна при Нью-йоркском университете, получивший в экономических кругах прозвище «патриарх оценок» (Dean of valuation), предлагал оценку в $1,5 трлн. Оценки аналитиков были разбросаны в интервале от $1,2 до $2,3 трлн.
Знакомые риски
По сути IPO Saudi Aramco — это голосование о доверии саудовским властям и нефти. Государство сохраняет полный контроль над управлением и денежными потоками компании, будь то в виде дивидендов, налогов или пошлин. Учет интересов миноритариев — пока исключительно вопрос доброй воли властей.
Для лучшего понимания рисков и поведения компании мы смотрим на нее через призму более знакомой нам петрократии, хотя, конечно, Россия меньше зависит от экспорта сырой нефти.