Стая товарищей
Закончив повесть «Огненные деревья» (см. «Наука и жизнь» №№ 7—11, 2014 г.) о девушке, которая наделена сверхспособностью видеть невооружённым глазом активность нейронов в головном мозге, я не думала, что когда-нибудь вернусь к этой героине и к этой теме. Но недавно прочла книгу о томографических исследованиях мозга животных. И поняла, что Анне предстоит ещё многое исследовать и осознать. Так появилась повесть, которую с удовольствием посвящаю Павлу Подкосову, подарившему возможность прочесть книгу Грегори Бернса и узнать немного больше не только о том, что значит быть собакой, но и о том, что значит быть человеком.
— Аня, просто какой-то ужас! Они обвиняют меня в убийстве!
— Анжела, что случилось?
— Я в полиции, мне дали один звонок. Приезжай скорее!
— Хорошо, сейчас запишу адрес.
— Москва, Лубянка...
— Всё! Шутку оценила.
— Погоди, не вешай трубку! Тут такое творится! Аня...
Послышались рыдания, потом какой-то шум и короткие гудки. Я снова набрала номер сестры. Занято. Отложила, засекла время. Подождала десять минут, набрала ещё раз. Телефон был отключён. Я запустила программу «Радар» и отследила, откуда звонила Анжела. Конечно, не с Лубянки! Звонок пришёл с «Речного вокзала». Там, недалеко от метро, находится Провинциальный театр, где Анжела работала в последнее время. Значит, всё же розыгрыш? Но голос Анжелы казался по-настоящему испуганным. Конечно, я не могу увидеть на расстоянии, что сейчас творится у неё в голове (и она этим пользуется?), и, конечно, новые театральные знакомые могли научить паре трюков, подбив на злую шутку. Это вполне возможно. И всё же...
Я перешла на поисковик и набрала в строке: «Провинциальный театр». И тут же выскочила новость: «Трагическая гибель главного режиссёра и владельца театра Дмитрия Светлицкого потрясла москвичей. Вчера, 15 июня, Дмитрий отправился за город вместе со своей женой, ведущей актрисой театра Ларисой Болконской-Светлицкой, и подвергся нападению стаи собак. Защищая жену, режиссёр погиб, а Лариса была доставлена в больницу в состоянии шока. По делу о гибели Светлицкого открыто следствие».
Я ткнула в иконку сайта Российских железных дорог и стала искать свободные билеты на ночной поезд.
***
С вокзала я сразу позвонила менеджеру Анжелы и узнала, что она сейчас в больнице Боткина.
— Ничего страшного, — успокоил меня менеджер. — Просто перенервничала вчера из-за того, что случилось в театре. Мне только что звонили: её можно забрать. Я собираюсь ехать...
— Не надо, я сама заберу. Что по поводу обвинений?
— Каких обвинений?
— Она вчера сказала по телефону, что её обвиняют в смерти этого... режиссёра.
— О, даже так? По крайней мере, я ничего об этом не слышал.
— Но если вас просили забрать её из больницы, она явно не под арестом.
— Да, вот именно. Так вы не хотите, чтобы я вас обеих подвёз?
— Не стоит. Думаю, мы быстрее доберёмся на метро.
— Пожалуй, вы правы.
***
— Доброе утро, Анжела! Рад видеть, что вам сегодня лучше.
— Простите?
— Кажется, вы меня не узнали? Впрочем, ничего странного, вчера вы так разнервничались.
— Извините, но...
— Меня зовут Аркадий. Вы правда не помните? Я пытался взять у вас показания, но вы, кажется, подумали, что я в чём-то вас обвиняю, стали требовать адвоката, а когда...
— Аркадий, если вы так берёте показания, то вряд ли быстро продвинетесь по службе. Послушайте меня хотя бы полминуты и узнаете, что я не Анжелика, а её сестра.
— О! — он залился краской. — У Анжелики есть сестра? Вы близнецы?
Киваю.
— Простите, так неожиданно...
— Сама не перестаю удивляться.
Он смущённо улыбается.
— Значит, вас зовут?..
— Анна. Фамилию и отчество вы, наверное, сами угадаете. Я приехала за Анжеликой. Я ведь могу её забрать? Или вы хотите с ней ещё раз поговорить?
— Вот чего я точно ещё долго не захочу! Нет, я здесь по другому поводу. И пришёл поговорить с Ларисой Болконской.
— Значит, Анжела не арестована? Простите, что повторяюсь, но мне хотелось бы получить официальный и недвусмысленный ответ. Вы же понимаете, как это важно?
— Анжела Владимировна проходит по делу как свидетель. Официально и недву смысленно. Её свобода передвижений никак не ограничена.
— Тогда спасибо. И удачи.
— Да, она мне точно сегодня понадобится.
***
— Анька, ты всё же приехала! Я ведь и не надеялась уже! Ну иди сюда, морда ты моя родная!
Обнимаемся.
— Ну как ты?
— Уже всё в порядке. Извини, что всполошила тебя вчера. Хотела тебе потом позвонить и сказать, чтобы не приезжала, но они обкололи меня чем-то, и я уже плохо соображала.
— Ничего страшного, полезно проветриться.
— Анька, как мне тебя не хватало! Как же я соскучилась!
Анжела снова обнимает меня.
— Представляешь, такой ужас! Прихожу на работу, а там полиция... И эти вопросы... Они даже не дали опомниться. Стою, ничего не понимаю, а они всё спрашивают и спрашивают... А ведь он даже не клеился ко мне! Ну, то есть, по-настоящему. Ты же знаешь, как это случается в театре... Когда ставят «Ромео и Джульетту», у всех начинается первая любовь, даже у билетёрш с осветителями. Когда ставят «Отелло» — все изнывают от ревности. Когда ставят Ибсена, все начинают думать о самоубийстве.
— И что вы на этот раз ставили?
— В том-то и дело, что «Белого клыка».
— Есть такая пьеса?
— Теперь есть. Но ты не думай, у нас с Дмитрием ничего не было. Он вообще мой первый проект декораций забраковал. Кстати, зря, отличная была идея. Потребовал унылого реализма, как у Шишкина, — снег, ёлочки, сосны и снова снег. Какая уж тут любовь!
— Анжел, давай я пойду заберу твои документы, и мы поедем домой. Там всё расскажешь.
***
Анжела снимает квартиру в новом районе с романтичным названием «Лесное озеро», рядом со станцией ТМК — Третьего Московского кольца. Район застроен весёленькими разноцветными многоэтажками, но Анжела уверяет, что где-то за ними на самом деле есть озеро, а точнее — широкий рукав реки и даже нудистский пляж на острове. У дверей подъезда приходится потратить около десяти минут, чтобы занести моё лицо и отпечатки пальцев в память домашнего компьютера: система постоянно тормозит, сбрасывает результат и приходится вводить данные заново.
— Очень удобно, — говорит Анжела извиняющимся голосом. — Ты сможешь входить и выходить без ключа.
Однако сенсор на кнопке лифта почемуто не опознаёт меня, Анжеле приходится вызывать его самой.
— Наверное, база данных ещё не успела обновиться. Но это ведь очень удобно, когда привыкнешь. И когда дом к тебе привыкнет...
***
Квартира тоже открывается нажатием пальца. Едва мы переступили порог, как над дверным проёмом загорается экран, на нём появляется знакомое лицо — либо я, либо Анжела. Родинки на задней поверхности шеи не видно, поэтому не понять.
— Привет, сестрёнка! — ровным тоном произносит изображение. — Сейчас тринадцать тридцать. В одиннадцать тридцать звонил Юра. И ты просила напомнить, что в утренние часы тариф на воду ниже.
— Ой, извини, — Анжела щёлкает выключателем, и экран гаснет. — Не знала, что ты приедешь, и не поменяла аватарку. Потом подберу что-нибудь прикольнее.
— Если сейчас полвторого, пора и позавтракать, как ты считаешь? Могу быстро пожарить картошку или сварить спагетти с соусом «лос остаткос».
Заглядываю в холодильник и обнаруживаю там только початую упаковку пива и призрак повесившейся мыши. То есть не призрак, а вполне реальную мышь — пластиковую игрушку, покрытую голубой искусственной шерстью. Она прикреплена «липучкой» к потолку, и, когда открываешь дверцу, поток воздуха начинает её покачивать. Узнаю неповторимое чувство юмора сестры.
— Так, нам нужна еда. Что предлагаешь?
— Внизу, в соседнем подъезде, есть приличная тайская забегаловка. Возьми мне роллы и фо-бо, а себе... что выберешь. Рядом пекарня, там вкусные слойки. Я пока кофе сварю, где-то у меня был бразильский.
— Может, закажем?
— Да ну, потом ждать целый час. Да и рекламку их я куда-то задевала. Сбегать быстрее.
— Если твой дом меня обратно пустит...
— Не пустит — позвонишь.
Я понимаю, что Анжела пытается выставить меня из дома. Вряд ли поход займёт больше получаса. Значит, скорее всего, она хочет поговорить с кем-то по телефону или скайпу. Нет, право, жаль, что моя сестра не актриса. Дух азартной интриганки в ней есть, да и в «Мафии» ей нет равных. Недаром её любимая героиня в детстве — миледи Винтер.