Наука в фантастике: эпизоды истории
Вторая мировая война принесла неисчислимые бедствия: погибли десятки миллионов людей, половина планеты лежала в руинах. И всё же цивилизация выстояла, опрокинув человеконенавистнический режим, который пытались установить Германия и её союзники, культура пережила катастрофу, а фантастика приобрела авторов, которые кардинально обновили жанр.
Фантасты на войне
Во второй половине 1930-х годов Европа начала готовиться к войне: дух реванша витал над Германией, она отказалась от прежней республиканской политики в пользу агрессивного национализма, и всем, кто интересовался международным положением, было ясно, что клика Адольфа Гитлера и его союзников бросит вызов существующему мироустройству.
В СССР тоже не было иллюзий на этот счёт, и советская пропаганда начала подогревать соответствующие настроения, что способствовало появлению военной фантастики. Ожидаемо она была посвящена изобретениям необычного оружия, которое даст подавляющее преимущество на поле боя, или быстрой победе, достигнутой за счёт мастерства армии и поддержки прогрессивного пролетариата во всём мире.
Наибольшую известность в этом жанровом направлении обрели роман «На Востоке» (1936) Петра Андреевича Павленко и «Первый удар. Повесть о будущей войне» (1939) Николая Николаевича Шпанова. Оба автора имели относительно небольшой военный опыт и полагали, что будущая схватка (в первом случае с Японией, во втором с Германией) спровоцирует восстание во вражеских странах. Произведения пользовались поддержкой властей и были переизданы в престижной серии «Роман-газета» многотысячными тиражами.
Конечно, этими текстами военная фантастика не ограничивалась. Можно вспомнить, например, повесть Николая Васильевича Автократова «Тайна профессора Макшеева» (1940). В ней физик, фамилия которого вынесена в заголовок, открывает «сверхультрафиолетовые лучи особо интенсивной химической активности» (или М-лучи): с их помощью можно дистанционно привести в действие любое взрывающееся вещество, то есть при необходимости подорвать военные склады и бензохранилища противника. Конечно, западные шпионы пытаются присвоить открытие, чтобы использовать его в своих зловещих планах, однако советские учёные успешно противостоят им, попутно создавая специальные снаряды, генерирующие М-лучи. После начала вторжения войск неназываемой «соседней страны» на советскую территорию снаряды применяются по приграничному вражескому городу, что приводит к масштабной детонации складов.
Схожа по замыслу повесть Николая Владимировича Томана «Мимикрин док-тора Ильичёва» (1939), в которой тоже описывалась подготовка к войне — с фашистской Германией. Немцы сосредоточили на границе с Украиной «атомные» пушки большой разрушительной силы. Советское командование хочет провести разведку, но сделать это затруднительно, потому что граница хорошо охраняется с той стороны: специальные фотоэлементы фиксируют появление любого постороннего объекта и сразу поступает сигнал системам заградительного огня. Решение находит профессор-изобретатель Алексей Ильичёв, придумавший мимикрин — вещество, которое делает живое существо практически невидимым, подстраивающимся под окружающую местность. Однако есть и проблема: оно очень ядовито, и тот, на чью кожу нанесён мимикрин, умрёт через сорок восемь часов. Ильичёв работает над противоядием, но времени до начала войны остаётся всё меньше, и тогда инженер Михаил Гроздев решается отправиться в тыл врага, невзирая на последствия. Он успешно выполняет задание, доставив карты германского штаба, а Ильичёв успевает нейтрализовать вредное действие мимикрина. Красная армия высаживает десант в районе сосредоточения «атомных» пушек и таким образом лишает врага стратегического преимущества.
Публиковались и другие тексты из того же ряда: главы о будущей войне в романе Леонида Леонова «Дорога на Океан» (1935), цикл произведений разных авторов «Будущая война» в журнале «Огонёк» (1937), рассказы Григория Байдукова «Разгром фашистской эскадры» (1938) и Владимира Владко «Стальные москиты» (Стальні москіти, 1939), а также роман Сергея Беляева «Истребитель 2z» (1939). Не отставали от писателей и кинематографисты: на экраны выходили такие фильмы, как «Глубокий рейд» (1937) по сценарию Николая Шпанова «Двенадцать часов войны» (1936), «На границе» (1938) по литературным материалам Петра Павленко, «Если завтра война…» (1938) и «Эскадрилья № 5» (1939).
Нельзя сказать, что таких текстов и фильмов было слишком много, но само появление военно-утопических фантазий позволило критикам, например, авиаконструктору Александру Сергеевичу Яковлеву, задним числом говорить о том, что фантасты занимались «вредным враньём», уверяя читателей в неизбежности быстрой и относительно лёгкой победы. Претензия выглядит более чем странной, ведь в задачи жанра не входило выявление недостатков собственных вооружённых сил.
Кроме того, советские писатели были далеко не первыми, кто обращался к сюжетам грядущей войны и создания секретного оружия. Павленко, Шпанова и других можно считать всего лишь продолжателями традиций почтенного жанрового направления — так называемого романа вторжения (invasion novel). Первым его образчиком считается повесть английского подполковника Джорджа Чесни «Битва при Доркинге: воспоминания добровольца» (The Battle of Dorking: Reminiscences of a Volunteer), опубликованная в 1871 году и повествующая о гипотетическом вторжении немецкой армии на Британские острова. Сюжет вертелся вокруг героической битвы английского ополчения у городка Доркинг в графстве Суррей с превосходящими силами противника — в окружении, в отрыве от остального мира. В финале ополченцы терпят поражение, империя разваливается, утрачивая колонии. Повесть была написана живо и мгновенно завоевала признание. Первоначальная журнальная публикация допечатывалась шесть раз, затем роман вышел отдельной книгой, которая установила рекорд тиража — свыше ста тысяч экземпляров было продано за два месяца. «Битва…» получила настолько широкое распространение, что одно время в Англии случайную царапину или ушиб называли «раной, полученной при Доркинге».
Растущая популярность повести Чесни привела к появлению множества подражателей, причём не только в Англии. В период с 1871 по 1914 год было опубликовано свыше четырёхсот текстов, в которых описывались гипотетические войны между европейскими державами. Некоторые из них стали бестселлерами и оказали влияние не только на любителей батальной прозы, но и на политические круги.
Шпионский мотив зазвучал в 1903 году с публикацией романа ветерана второй англо-бурской войны Эрскина Чайлдерса «Загадка песков» (The Riddle of the Sands), в котором два английских туриста срывают секретный план вторжения немецких войск в Англию. Он тоже стал очень популярен, и сегодня произведение Чайлдерса называют в числе десяти величайших «шпионских» романов всех времён.
Самым плодовитым и популярным автором, когда-либо работавшим в жанровом направлении «романа вторжения», признан английский журналист Уильям Ле Кё. Начал он в 1894 году романом «Великая война в Англии 1897 года» (The Great War in England in 1897), а затем выпускал по несколько книг в год вплоть до своей смерти в 1927-м. Наиболее известным его произведением стало «Вторжение 1910 года» (The Invasion of 1910), изданное в 1906-м, переведённое на двадцать семь языков и разошедшееся по миру миллионным тиражом, что по тем временам было абсолютным рекордом. В романе описывалась очередная версия полномасштабной схватки между Великобританией и Германией, где последняя терпит поражение от английской повстанческой армии. Любопытный факт: когда роман выпустили немецкие издатели, они переделали концовку, и в новом варианте побеждала Германия!
В Советской России «роман вторжения» появился под очевидным влиянием переводов западной прозы. Так, издание в 1932 году книги немецкого лётчика Роберта Кнаусса, выступившего под псевдонимом майор Гельдерс, «Воздушная война 1936 года. Разрушение Парижа» (Luftkrieg 1936. Die Zertrümmerung von Paris) побудило Петра Павленко написать «полемические варианты» к ней, в которых утверждалось, что будущая война неизбежно нанесёт сокрушительный удар по капитализму и приведёт к Мировой революции. Именно отсюда и следует вести отсчёт истории советской военно-утопической фантастики.
Золотой век
Похожую фантастику писали и в Соединённых Штатах, хотя, конечно, предпочитали сюжет о вторжении беспощадных инопланетных захватчиков. Надо отметить, что в 1939 году там начался своего рода бум в научной фантастике: появилось девять новых журналов к существующим пяти, а в жанр начали приходить новые авторы, которых больше интересовало социальное моделирование, нежели необычные изобретения или приключения «супергероев». Позднее этот период назовут началом золотого века фантастики (Golden Age of Science Fiction).
Один из тех, кто способствовал её расцвету, — бакалавр физики и литератор Джон Кэмпбелл-младший, редактировавший журнал «Поразительные истории» (Astounding Stories) с декабря 1937 года, а затем переименовавший его в «Поразительную научную фантастику» (