Экспозицию выставки «Михаил Ларионов» расположили в залах Новой Третьяковки

Наука и жизньКультура

Авангардист номер один

Экспозицию выставки «Михаил Ларионов» расположили в длинных залах Новой Третьяковки. Посетители движутся по некой «улице» с ярко, празднично окрашенными фасадами. Фасады словно танцуют, соединяясь под разными друг к другу углами, а то вдруг разламываются, расходятся, образуя арки и проходы, так что вы в любой момент можете оказаться на переломе и вместе с художником свернуть с намеченного пути. И выводит вас эта «улица», сменившая на каком-то этапе яркие краски на более сдержанные, к архиву мастера — точнее, к крохотной его части. И каково же ощущение? Ларионов — светлый художник, мажорный! Наследие его необыкновенно разнообразно, путь длинен, и у этого пути будто много «начал».

У входа на выставку — стенд. На полочках — оранжевого цвета брошюрка-путеводитель. В ней цитаты из Ларионова и о нём, краткие пояснения к образу художника и картинки — улыбки-намёки на ларионовские произведения. Отличные дорожные знаки! И вот первый из них:

«…Меня угнетает всё то, что утвердилось в искусстве. Я чувствую в этом дыхание застоя, оно меня душит… Хочется убежать из стен в безграничный простор, хочется чувствовать себя в постоянном движении… Михаил Ларионов».

Как долго нужно готовить такую выставку? Какие задачи она должна решить? И как возникает дизайн, который в данном случае играет едва ли не ключевую роль? Рассказывает куратор выставки, научный сотрудник Государственной Третьяковской галереи Ирина Вакар.

— Любая серьёзная выставка готовится долго, не менее трёх-четырёх лет. Выставку Михаила Ларионова мы задумали после выставки Натальи Гончаровой, которая проходила в конце 2013 — начале 2014 года. Решиться было не так легко по разным причинам. Одна из них та, что Ларионов, как это ни странно, мало изученный художник, хотя о нём уже написано много книг и статей самых лучших авторов, начиная с Николая Пунина. Илья Зданевич ещё в 1913 году (под псевдонимом Эли Эганбюри) опубликовал небольшую монографию о Ларионове и Гончаровой. О Ларионове писали Дмитрий Сарабьянов, Глеб Поспелов, памяти которого мы посвятили статью в каталоге нынешней выставки: Поспелов одним из первых открыл своеобразие творчества Ларионова, — и, конечно, Евгений Ковтун… В Третьяковской галерее очень много и Гончаровой и Ларионова. Это дар Александры Клавдиевны Ларионовой-Томилиной, его вдовы, которая завещала после её смерти передать в Россию огромный корпус работ обоих художников, и эти вещи нужно было систематизировать. Живопись и Гончаровой и Ларионова уже опубликована в наших академических каталогах.

— Что означает такая публикация?

— Это значит, что надо расположить вещи в определённом порядке, датировать, дать им названия, изучить их выставочную историю и т. п. То есть музейной публикации наследия художника предшествует долгая и очень кропотливая работа. Академические каталоги — это большие тома, составляемые по принципу словарей. Том с живописью Гончаровой включает, по-моему, 412 её вещей, а другой том — свыше 230 живописных работ Ларионова. Что касается графики, то у Ларионова вместе с Гончаровой — 23 тысячи единиц, и они ещё целиком не опубликованы. И тем не менее приблизительно три года назад мы начали готовить эту выставку, думать над концепцией, рассылать письма в музеи…

Закат после дождя. 1908 год. Холст, масло. Государственная Третьяковская галерея.

— Вы сказали: «Ларионов — всё ещё мало изученный художник». Что вы имели в виду?

— Датировки, конкретные обстоятельства, когда созданы та или иная работа, как они связаны между собой — это во многом ещё предстоит выяснять. Скажем, мы считаем верными одни датировки, а некоторые музеи, например Центр Помпиду, предлагают совсем другие, и мы не имеем права их изменять. Музеи говорят: как в договоре написано, так и указывайте. И мы пошли на беспрецедентный шаг: не только в каталоге выставки, но даже в этикетках у картин нередко написана сначала дата, которую поставил музей, а потом — предлагаемая датировка.

Что же касается концепции выставки, то Евгения Илюхина, коллега, с которой мы курируем эту выставку, предложила российский период представить в основном живописными работами, а парижский — главным образом графикой. Такое деление условно, потому что и в России Ларионов писал много пастелей, гуашей, акварелей, а в Париже также работал в живописи. Но парижский период более труден в том смысле, что он ещё по-настоящему не оценён. Поздняя живопись Ларионова отличается от русской. Монохромная, медитативная, туманная, бледная — она кажется однообразной. Два периода творчества Михаила Фёдоровича получились у нас контрастными, но, может быть, это и хорошо. Жизнь вне России у него, действительно, изменилась, и самочувствие тоже…

Павлины. 1910 год. Холст, масло. Государственная Третьяковская галерея.

Мы хотели показать Ларионова как личность очень неординарную. Например, его собирательство. Он был коллекционером буквально всего — собирал книги, журналы, делал вырезки, хранил автографы. В его собрании письма, отрывки какие-то бесконечные, театральные программки, даже меню в ресторанах. Этот необыкновенный массив загромождал его парижскую квартиру настолько, что в конце жизни он писал: у нас всё до потолка завалено раритетами, картинами, графикой, ценностями на несколько миллионов франков, а мы лежим посреди комнаты и нам нечем дышать, возьмите это всё. Он мечтал всё передать в Россию. И архив передан. Последние залы на выставке сделаны как введение во внутреннюю жизнь художника, в атмосферу, в пространство, где он жил. Конечно, это только намёк, но мы показываем, в частности, его любимые лубки, причём разных стран — китайские, персидские, индийские, русские конечно, японские... Причём он не только собирал лубок, но и выставлял его — впервые в 1913 году.

Натюрморт. Весна. Около 1928 года. Холст, темпера. Частное собрание.

Главная наша задача была в том, чтобы не разочаровать тех, кто преданно любил Ларионова в течение целого века. Ведь у него совершенно уникальная судьба. Михаил Фёдорович Ларионов уехал из России в 1915 году (Сергей Дягилев пригласил его работать в «Русских балетах»), но не только не был забыт на родине — он оставался тайной любовью художников, искусствоведов. Они из уст в уста передавали, что это — великий художник! Только его никто не видит, его никто не показывает. И работы, которые тогда остались какими-то островками в Третьяковской галерее, в Русском музее, в других музеях, — сами по себе, может быть, и прекрасны, но они — вот какой парадокс! — проигрывают вещам Гончаровой. Гончаровские — эффектные, монументальные, декоративные, очень сильные, яркие полотна. И рядом — лёгкие, воздушные, как бы небрежные, наполненные юмором ларионовские работы, словно беглые взгляды на животных, на людей, на провинцию, на Париж. И часто кажется, что это что-то эфемерное, не настолько прочное, не настолько значительное. Нам очень важно было собрать «всего» Ларионова вместе, создать некое поле воздействия, чтобы люди понимали: это не просто намёки на какое-то большое искусство, а это и есть большое искусство. Хотя сам Ларионов в конце жизни говорил: мне кажется, что я не реализовал себя так, как хотел, у меня всё как-то недоделано…

Мы отказались, не без колебаний, от большого зала — хотя и большой зал тоже подошёл бы для нашей выставки, и выстроили её в том пространстве, где раньше у нас была постоянная экспозиция новейших течений. Мы выстроили отобранную ларионовскую экспозицию так, что, с одной стороны, видна эволюция художника — совершенно необыкновенная: эти скачки , перепады, это широкое и очень свободное обращение к тому, к чему его влекло в данный момент, — и, с другой стороны, мы видим определённую логику, мы видим жизнь, и зритель не запутается, не заблудится. Может быть, несколько тесновато получилось, но Ларионов говорил, что он любит интимность.

Монохромный натюрморт. 1924—1925 годы. Холст, масло, пастель. Государственная Третьяковская галерея.

Он не любил пафоса. Не любил монументальности. Интересно, что мы сначала повесили «Времена года» — его инфантильный примитивизм — в просторном зале. Но увидели: это не хорошо, и поместили в небольшой зал. Дизайнер Алексей Подкидышев — он уже оформлял у нас выставки, в частности предыдущую «Некто 1917» и выставку Георгия Якулова в 2015 году, мы знали, что он любитель живописного решения пространства, — предложил очень активное решение. Должна признаться, поначалу, когда стены были покрашены, мы испугались — показалось, что это слишком ярко. Но когда внесли картины, стало понятно, что они не затерялись — они зазвучали сильнее. Я знаю, что многие осуждают такую интенсивность фона, он кажется вызывающим, назойливым. Но я думаю, нейтральный, бледный фон — серый или белый, а также рассеянный свет, который сейчас практикуется в западных музеях, как бы съедающий краски, и редкая повеска противопоказаны Ларионову. А эта солнечность меня, например, радует. У меня повышается настроение, когда я вхожу в «ларионовские» залы. И контраст русской части и парижской, где стены более приглушённого тона, тоже, по-моему, получился выразительным.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Укрощение рубля Укрощение рубля

Как Россия в очередной раз справилась с американскими санкциями

Деньги
Фрагмент романа «Пещера» нобелевского лауреата Жозе Сарамаго Фрагмент романа «Пещера» нобелевского лауреата Жозе Сарамаго

Фрагмент нового романа «Пещера» нобелевского лауреата Жозе Сарамаго

Esquire
О суммах квадратов и кубов О суммах квадратов и кубов

История начинается с теоремы Пифагора, а заканчивается математическим открытием

Наука и жизнь
Надежда Оболенцева и Резо Гигинеишвили: «Любовь – это принятие, понимание и прощение» Надежда Оболенцева и Резо Гигинеишвили: «Любовь – это принятие, понимание и прощение»

Зачем люди женятся и есть ли в браке личное пространство

Grazia
Максимальное приближение: отношения как возможность изучить друг друга Максимальное приближение: отношения как возможность изучить друг друга

В романтическом партнере люди нередко ищут того, кто сможет утолить их «голод»

Psychologies
24 лучших фильма катастроф 24 лучших фильма катастроф

Лучшие фильмы-катастрофы всех времен!

Maxim
Дмитрий Паламарчук. Круг судьбы Дмитрий Паламарчук. Круг судьбы

Герой сериала "Невский. Чужой среди чужих"

Караван историй
Депутатская неожиданность: 13 цитат наших политиков, после которых так и тянет оскорбить власть Депутатская неожиданность: 13 цитат наших политиков, после которых так и тянет оскорбить власть

Политики и депутаты иногда бывают удивительно честными

Maxim
Журналистка, симулировавшая безумие ради репортажа и бросившая вызов Жюлю Верну Журналистка, симулировавшая безумие ради репортажа и бросившая вызов Жюлю Верну

Журналистка Нелли Блай заработала себе репутацию «леди-сенсации»

Популярная механика
Не быть Харви Вайнштейном: почему фильм о крахе скандального продюсера не говорит о самом главном Не быть Харви Вайнштейном: почему фильм о крахе скандального продюсера не говорит о самом главном

Почему создатели фильма «Быть Харви Вайнштейном» «не докрутили» историю

Forbes
Квентин Тарантино Квентин Тарантино

Действительно ли «Однажды в Голливуде» станет предпоследним фильмом Тарантино?

Maxim
«Ни один заяц не пострадал»: как я перестал бояться беспилотников «Ни один заяц не пострадал»: как я перестал бояться беспилотников

У компании «Яндекс» есть собственный «детский сад» для беспилотных машин

Популярная механика
Лучшее на «Ночи кино 2019»: в бассейне, в метро и на высотке Лучшее на «Ночи кино 2019»: в бассейне, в метро и на высотке

Что посмотреть во время «Ночи кино», которая пройдет в Москве 24 августа

Forbes
Большая игра Большая игра

Grazia составила список самых необычных детских ресторанов Москвы

Grazia
Тандем на миллион: 4 истории успешного бизнеса, который построили подруги Тандем на миллион: 4 истории успешного бизнеса, который построили подруги

Женская дружба может стать отличным фундаментом для успешного бизнеса

Forbes
Чтобы спасти планету, вам придется покупать меньше вещей Чтобы спасти планету, вам придется покупать меньше вещей

Плохая новость: мы в глубоком экологическом кризисе

GQ
Игра приставок 2019 Игра приставок 2019

В июне в Лос-Анджелесе в очередной раз прошла E3

Maxim
Просвещенный абсолютизм XXI века: как изменились страна и власть за 20 лет при Путине Просвещенный абсолютизм XXI века: как изменились страна и власть за 20 лет при Путине

Эпоха Путина запомнится как самое благополучное время в истории России

Forbes
7 ошибок домашнего электрика, которые совершают снова и снова 7 ошибок домашнего электрика, которые совершают снова и снова

Чего стоит избегать при монтаже проводки в квартире или доме?

CHIP
Что происходит с авторскими ужастиками? Объясняем на примере «Коко-ди Коко-да» и еще 9 арт-хорроров 2019 года Что происходит с авторскими ужастиками? Объясняем на примере «Коко-ди Коко-да» и еще 9 арт-хорроров 2019 года

Перечисляем десять самых высоколобых страшилок года

Esquire
Пять новых циклов: встречаем новинки Yamaha для воды и грязи Пять новых циклов: встречаем новинки Yamaha для воды и грязи

На российском рынке появились сразу несколько новинок для любителей двух стихий

Популярная механика
Новая схема мошенников: списали с карты 50 тысяч за ДТП-фантом Новая схема мошенников: списали с карты 50 тысяч за ДТП-фантом

Как у автомобилиста отсудили 50 00 рублей за аварию, в которую он не попадал

РБК
«Я никогда ничем не хотел владеть». Правила потребления основателя Qlean Александра Коровина «Я никогда ничем не хотел владеть». Правила потребления основателя Qlean Александра Коровина

Как современные предприниматели строят отношения с деньгами в ХХI веке

Forbes
7 элементарных привычек, которые помогут дольше оставаться молодым 7 элементарных привычек, которые помогут дольше оставаться молодым

Время нельзя обратить вспять, но попробовать притормозить вполне можно

Playboy
Анна Ануфриева, бывшая чиновница: это общество меня уволило, а не работодатель Анна Ануфриева, бывшая чиновница: это общество меня уволило, а не работодатель

«Участие в конкурсе для меня — возможность быть собой и делать то, что хочешь»

Playboy
«Все пошло не так»: как заработать на надвигающемся кризисе «Все пошло не так»: как заработать на надвигающемся кризисе

Что не нужно делать в преддверии и во время кризиса, чтобы не потерять деньги

Forbes
Топ-10 похитителей вашего времени Топ-10 похитителей вашего времени

Давайте разберемся, куда утекают драгоценные минуты

Домашний Очаг
Восточная сказка Восточная сказка

Дизайнер и коллекционер Сердар Гюльгюн воплотил давнюю мечту

AD
Когда воспитывает (только) мать Когда воспитывает (только) мать

Психоаналитик отвечает на вопросы, которые больше всего тревожат одиноких мам

Psychologies
Какую музыку слушает Esquire: плей-лист недели от Дмитрия Болдина, креативного продюсера Какую музыку слушает Esquire: плей-лист недели от Дмитрия Болдина, креативного продюсера

Креативный продюсер Дмитрий Болдин составил топ своих любимых клипов

Esquire
Открыть в приложении