Москва vs Петербург: краткая история пончика и пышки
Многие москвичи пробуют пышки в Петербурге, но немногие петербуржцы едят пончики в Москве. «Сноб» рассказывает, с чем это связано, чем отличается вкус пышек и пончиков и где попробовать их неклассические вариации с крабом, соусом айоли и осетровой икрой
Пончики спасают от депрессии
Вряд ли в мире можно найти вторую страну, где пончики любят так сильно, как в США. Покрытые разноцветной глазурью, со сладкой начинкой и обсыпанные кокосовой стружкой, они стали символом гедонизма, доступного всем: от рядовых полицейских до изысканных нью-йоркских гурманов. Однако это было бы невозможным без выходца из России.
В начале XX века на Бродвее открыл забегаловку бывший подданный Российской империи Адольф Левитт. В ней он установил автоматизированную машину собственного изобретения. Она работала по принципу конвейера Генри Форда: повар закладывал тесто в специальное отверстие, машина самостоятельно обжаривала его в масле, а затем перемещала по лентам в лоток, из которого продавец выдавал уже готовые пончики покупателям. В отличие от открытой посуды, в которой готовили пончики конкуренты Левитта, его машина жарила тесто в закрытом корпусе, делала это в несколько раз быстрее поваров и не распространяла вокруг заведения сильного запаха масла. С Левиттом начали заключать контракты крупные американские бизнесмены, и уже в начале 1930-х он зарабатывал на пончиках фантастические 25 миллионов долларов в год. Изобретение эмигранта оказалось настолько востребованным, что поставило производство пончиков на конвейер, сделав их доступным лакомством в годы Великой депрессии — цена пончика, приготовленного в таком автомате, не превышала нескольких центов.
Пончик или пышка — что раньше?
Пончики, которые благодаря российскому эмигранту покорили США, появились в Старом Свете, но никто точно не может сказать, где именно. В США они попали вместе с голландскими переселенцами, но при этом рецепт пирожка, обжаренного в масле, был обнаружен еще в немецкой поваренной книге XV века, изданной вскоре после того, как Иоганн Гутенберг придумал книгопечатный станок. Впрочем, тесто, обжаренное в масле, подают на стол и в гораздо более древних национальных кухнях, как, например, суфгания у евреев, которую иудеи готовят на Хануку, или лукумадес у греков, рецепт которого, вероятно, имеет то ли турецкие, то ли арабские корни. Еще более темной выглядит история появления этого блюда на русском столе.
В русском лексиконе у теста, обжаренного в масле, сразу два названия: пончик и пышка. Последнее слово происходит от глагола «пыхать» с ударением на втором слоге. В XIX веке этот глагол употреблялся в значении «обдавать жаром». Таким качеством могло обладать любое мучное русское блюдо, приготовленное в печи, например каравай или булка. Однако Владимир Даль в своем словаре указывал, что пышка, в отличие от каравая или булки, — это не печное, а «пряженое» блюдо, то есть приготовленное непременно в раскаленном масле на сковороде.
Слово «пончик», вероятно, происходит от польского pczek. На русский оно, как ни странно, тоже переводится как «пышка». Какое из этих названий обжаренного теста в русской кухне появилось раньше, сказать трудно. Например, журнал «Наука и жизнь» полагает, что пончик принесли в русскую речь польские интервенты в XVII веке, однако пышки впервые упоминаются примерно в то же самое время — они были включены в меню русского царя Алексея Тишайшего.