Геополитический газовый венчур
Проектом «Сила Сибири — 2» КНР создает систему тылового энергообеспечения на случай будущих геополитических катаклизмов. Но потребуется ли Китаю такой объем дополнительного импорта газа на протяжении 30 лет? Есть риск неполной загрузки газопровода. А от этого зависят его рентабельность и сроки отдачи инвестиций
Обсудить с «Моноклем» различные аспекты проекта «Сила Сибири — 2» согласился Алексей Белогорьев, директор по исследованиям Института энергетики и финансов.
— Каков статус документа, подписанного «Газпромом» и CNPC в Пекине? Что значит «юридически обязывающий меморандум»? Это еще не соглашение о строительстве и не контракт на поставку?
— На латыни memorandum — «то, о чем следует помнить», и обычно он описывает лишь рамочные договоренности и общие намерения сторон. Однако ничто не мешает им внести в него пункты, которые содержат некие обязательства по созданию в будущем правовых (контрактных) отношений. Но пока это еще не контракт и речь идет о предварительных договоренностях, которые могут быть пересмотрены. К сожалению, текст меморандума не обнародован и, видимо, не будет, поэтому мы не знаем, в чем именно заключаются обязательства. Это пока черный ящик, и вопросов намного больше, чем ответов.
— Почему документ не трехсторонний, без подписи Монголии?
— Это не межправсоглашение, а договоренность двух коммерческих компаний стратегического характера. Монголия не планирует инвестировать собственные деньги в проект, выступает транзитером газа и, может быть, будет выкупать часть поставок (в пределах трех-пяти миллиардов кубометров в год), если займется, как планировала, газификацией. Ее роль важна, но все же второстепенна.
— Готово ли технико-экономическое обоснование с четкой трассировкой газопровода?
— По заявлениям «Газпрома», ТЭО разрабатывалось в 2020–2023 годах, как для российского, так и для монгольского участков маршрута. Закончено ли оно и насколько соответствует текущим экономическим реалиям, сложно сказать. Трассировка должна уже быть.
— Цена поставок газа по «Силе Сибири — 2» согласована или нет?
— Есть ли в меморандуме четко прописанная формула ценообразования — одна из его основных загадок. Честно говоря, сомневаюсь. Но это не должно быть фиксированное значение, а почти наверняка привязка к какому-то рыночному бенчмарку. Но непонятно, к какому именно: цене нефти, нефтепродуктов, угля или газовых индексов — вариантов много. Возможно и их сочетание. На тридцать лет вперед (а с учетом строительства почти на сорок) предугадать, какой из многочисленных вариантов ценообразования будет выгоден обеим сторонам, — весьма нетривиальная задача. Особенно с учетом ценовой волатильности последних лет.
— Можно ли с уверенностью говорить, что проект все-таки состоится?
— Подписанный меморандум далеко не первый подобный документ в истории этого проекта, но, на мой взгляд, это все-таки важный шаг вперед, поскольку Китай впервые после нескольких лет молчания явным образом обозначил свою реальную заинтересованность в проекте.
Этому, несомненно, способствует геополитический контекст растущего противостояния с США, заставивший руководство страны переоценить риски. У Китая есть основания опасаться и будущих санкций США, и прямых угроз безопасности своим морским коммуникациям. И то и другое критично для поставок СПГ, но не влияет на трубопроводный импорт из России и Центральной Азии. Иными словами, Китай создает себе систему тылового энергообеспечения на случай будущих геополитических катаклизмов.
Но в том, что в основе проекта лежат геополитические соображения, состоит и его основная слабость. Поскольку по-прежнему неясно, потребуется ли Китаю такой объем дополнительного импорта газа (45–50 миллиардов кубометров в год), тем более на протяжении тридцати лет. И, соответственно, непонятно, готова ли CNPC гарантировать ежегодно загрузку проектной мощности газопровода. А от этого зависят его рентабельность и сроки отдачи инвестиций.
Поэтому шансы на реализацию проекта повысились, думаю, они уже выше 80 процентов, но это еще не стопроцентная гарантия.
Причудливый иероглиф
— Напомните, пожалуйста, основные вехи истории проекта «Сила Сибири — 2». Какие были спорные вопросы, по которым позиции России и Китая не совпадали? Почему именно сейчас стороны вышли на компромисс?
— История длинная и исполненная бумажного творчества. Сама концепция западного маршрута поставок газа в Китай была выдвинута, насколько мне известно, еще в 1998 году Институтом нефтегазовой геологии и геофизики Сибирского отделения РАН. Тогда и долгое время после предполагалось, что маршрут пройдет от Ямало-Ненецкого автономного округа через Республику Алтай в Синьцзян-Уйгурский автономный район (СУАР), то есть будет бестранзитным. В таком виде проект просуществовал двадцать лет.