Приключения неуловимых
Тараканы вернулись! Если у тебя их еще нет, то жди: тараканий ренессанс на кухнях Москвы, Киева, Уфы и Чебоксар гарантирует новое победоносное шествие милого насекомого по планете!
Тараканы – одни из самых преданных друзей человека. Следы их присутствия мы обнаруживаем при раскопках древнейших поселений. Они ехали, подрагивая усиками, в торбах и кисах монгольских кочевников, вещмешках ландскнехтов, переметных сумах азиатских караванщиков; они следили с потолка за огоньком светильника Лао-цзы и развлекали маленького Ваню, еще не очень грозного, мельтеша по изразцам кремлевских печей. Деваться от любви к человеку тараканам было некуда, потому что насекомое это южное, тропическое, почти моментально погибающее при минусовой температуре. Именно человек расселил таракана по северным районам Евразии. В наших натопленных избах, теплых подвалах и горячих навозных кучах можно было уютно зимовать. А что касается пищи, то тут тараканы нетребовательны: едят они практически любую органику, могут закусить и пластиком (скажем, обмоткой кабеля), а то и вообще месяц проголодают – и ничего с ними не сделается. Такое вот стойкое существо.
Так что тянется таракан к человеческому теплу. И что бы там ни писали в санитарных пособиях, начиная с «Домостроя», чистотой и порядком его не напугаешь. В ресторанах и кухнях он любит жить не потому, что неопрятные повара крошек много сыплют, а потому, что там печи и плиты от рассвета до заката работают, а учитывая, что любимая температура у таракана 30 градусов, только за теплой печкой он себя счастливым и чувствует. И вода на кухнях всегда есть, уж несколько-то капель всегда прольется, а воды насекомому нужно много, пьет оно часто. Ну а крошки – это приятный, но необязательный бонус, так-то таракан и штукатуркой с обоями прокормиться может. Или, скажем, частичками кожи, которые с людей постоянно падают.
Человек, однако, взаимной привязанности к тараканам не испытывает. Ну если не считать китайцев, которые жареных тараканов не без аппетита едят, но в этой издавна перенаселенной стране относятся с симпатией вообще к любому белку, который можно запихнуть в кастрюльку.
Прирожденные тараканофобы
В принципе, человек неплохо относится практически ко всем животным-синантропам. Кошки и собаки – это святое. Вороны, сороки и прочие воробьи тоже людям в целом нравятся. И даже такие опасные вредители, как крысы и мыши, имеют среди людей своих поклонников, выступают в качестве положительных персонажей в сказках, стишках и мультиках, а распространенное обращение «мышка моя» является ласкательным во многих языках мира. Таракану повезло гораздо меньше. Вроде он не кусается, не царапается, не дерет обивку и не сжирает крупу в амбарах, но при всей его безвредности его категорически не любят. Дрожь и омерзение, которые он вызывает у людей, регулярно эксплуатируют в фильмах ужасов, рисуя нам отвратительных жучков спутниками и предвестниками духов ада и злых мистических сил.
При этом таракан, если отбросить в сторону предрассудки, весьма красивое животное. «Таракан безобиден и по-своему элегантен, – писал Довлатов. – В нем есть стремительная пластика маленького гоночного автомобиля». К тому же он крайне неглуп.
Но все дело в том, что люди в большинстве своем инсектофобы. Мы боимся насекомых (а отвращение, согласно Фрейду, одно из сильнейших проявлений страха, стремление максимально увеличить дистанцию между собой и объектом). В попытках объяснить этот иррациональный страх исследователи часто ссылаются на то, что человек эволюционно привык бояться насекомых, так как среди них встречаются ядовитые, кусачие и жалящие, что насекомые малы размером и потому могут подкрадываться к нам незамеченными, проникать под одежду и внутрь нашего тела, а мы совершенно беззащитны перед ними.
Все эти утверждения выглядят очень здравыми, но кое-какие вопросы все же остаются. Например: а почему тогда люди не боятся растений? Те тоже могут жалить и жечь, рассылать свои ядовитые семена по воздуху и, в общем, тоже являться вполне опасными соседями. И уж если говорить об опасности, то собаки, скажем, потенциально куда опаснее любых тараканов, но на одного человека с выраженной кинофобией приходится несколько десятков ярких инсектофобов.
Поэтому лично нам кажутся более убедительными выказывания эволюционных психологов, скажем Дольника и Докинза, которые напоминают нам, что живые существа, даже групповые, в целом недоброжелательно относятся к представителям других видов, если те не являются их добычей. У биологического существа – колонии генов – есть всего три способа относиться к другим существам: а) рассматривать их как пищу; б) видеть в них родственников, то есть с большой вероятностью носителей тех же генов; в) видеть в них конкурентов, то есть потенциальную опасность. С пищей все понятно – ее просто потребляют, когда проголодаются.