Майкл Джей Фокс: «Я договорился с болезнью»
1985 год. Майклу Фоксу 24 года. На экраны выходит фильм «Назад в будущее» и мгновенно делает актера, уже довольно популярного благодаря сериалу «Семейные узы», настоящей суперзвездой. Шесть лет спустя ему поставят диагноз — болезнь Паркинсона. 11 апреля, во Всемирный день борьбы с болезнью Паркинсона, публикуем фрагмент интервью Майкла Фокса — об отношениях с болезнью, ошибках и вере в лучшее.
Майкл Фокс родился в Канаде — стране лесов, кленового сиропа и хоккея. И, как многие мальчишки, мечтал стать хоккеистом. Подвел маленький рост: около 163 см. Поняв, что в большом спорте ему ничего не светит, 13-летний Фокс записался в школьную театральную студию, в 15 получил роль в сериале, а в 18 бросил учебу и отправился покорять Голливуд.
С покорением поначалу не задалось: мешал все тот же маленький рост. Майкл уже собирался обратно в Канаду, как вдруг ему предложили сняться в сериале «Семейные узы». За роль Алекса актер получил три премии «Эмми» и «Золотой глобус», а в 1985 параллельно начал сниматься у Роберта Земекиса в фильме «Назад в будущее». Несколько лет спустя у фантастически успешной картины вышли продолжения, а в 1991 году тридцатилетнему актеру поставили диагноз — болезнь Паркинсона. Публично он рассказал о нем лишь в 1998, а с начала 2000-х в основном переключился с актерской игры на поиск лекарства от заболевания и основал свой благотворительный фонд, который помогает пациентам и спонсирует исследования.
Сегодня Майкл Фокс озвучивает анимационных персонажей, периодически появляется в популярных сериалах («Юристы Бостона», «Хорошая жена», «Клиника»). Уже тридцать лет Фокс женат на актрисе Трэйси Поллан, у них четверо детей. Публикуем фрагмент интервью, которое актер дал журналу The New York Times Magazine весной 2019 года.
Вам поставили диагноз в 1991 году. Как это повлияло на вашу профессиональную жизнь? Вы начали сниматься, в основном, в комедиях — почему?
Я был напуган. Ужасно напуган. Я ничего не знал о болезни. Ты живешь как ни в чем не бывало, и вдруг тебе говорят, что все вот-вот радикально изменится. Сейчас-то я могу спокойно говорить об этом. Я договорился с болезнью, предоставил ей полную свободу действий в тех сферах моей жизни, которые она затронула, но в остальных я по-прежнему хозяин. Но тогда…
Тогда я был в панике, и это мешало мне принимать взвешенные решения. Казалось, часы тикают, и надо успеть заработать денег, пока я еще в состоянии. А значит, сниматься как можно больше — в фильмах, которые могут стать успешными. А надо было — в хороших, в действительно стоящих. Лучше было сняться в одном фильме, но в таком, который бы действительно что-то для меня значил.