Меня начало воротить от театра и от актерской профессии — внутри была пустота

Коллекция. Караван историйЗнаменитости

Софья Володчинская: «Это чудо, которое случилось со мной больше года назад, продолжается до сих пор»

Софью Володчинскую зритель запомнил и полюбил после яркой роли в сериале «Топи». Сейчас ее можно увидеть в нашумевшей «Комбинации». Но если вы хотите оценить игру актрисы на сцене, то такой шанс представляется в театре «Арлекиниада», где сегодня Софья предстает в очень любопытной роли…

Записала Елена Редреева

Фото: Элен Нелидова/из архива С. Володчинской

«Извините, конечно, но с вашей внешностью... Сами понимаете...» — раньше часто слышала я на пробах. Конечно, я все понимала. Еще с детства.

Я росла нескладным и очень несимпатичным ребенком. Когда меня привезли из роддома и развернули одеяльце, папа пришел в ужас. Мало того что я была похожа на лысеющего Адриано Челентано — это папа еще мог как-то принять, все же дети с возрастом меняются, но вот большой нос... Шнобель у него самого был добротный, еврейский. И папа очень боялся, что по наследству мне достанется такой же. До трех месяцев он подходил ко мне с линейкой, делал замеры и грустно вздыхал: «Еще на миллиметр!»

Гигантский нос, гигантские уши, огромные зубы, две жиденькие косички, пластинка на зубах, очки — я, кажется, собрала весь набор гадкого утенка. Была очень некрасивой, особенно на фоне сестры. Когда я родилась, Эмме было полтора года. И уже тогда она была настоящая принцесса: большие глазки, курносый носик, губки бантиком, щечки... Ну просто прелесть, а не девочка — копия мамы. А она — женщина красоты невероятной. Живи мама в Америке, могла бы стать одной из топ-моделей. Папа, когда впервые ее увидел в московском ресторане, был сражен. И даже не посмотрел на то, что в тот вечер она была на свидании с другим. Папа, уже тогда известный музыкант Александр Володчинский, подсел к ним за столик и тут же вытеснил конкурента. Он умел обаять и был чертовски умен.

Свою жизнь папа рассказывал, как тот анекдот про Фимочку и скрипочку, что пошел в народ из минской резервации для евреев (в таком еврейском местечке вырос и он сам).

Софья Володчинская с отцом Александром Володчинским, 2017 год. Фото: из архива С. Володчинской

В Советском Союзе еще долго после войны бытовал антисемитизм. Учиться, где захочется, дети еврейских семей не могли. Путей для них было только два — либо в медицинский, либо в музыкальное училище. Папа рассказывал, что в их дворе из каждого окна слышалось страшное пиликанье — кто скрипку мучил, кто виолончель. Но моя смышленая бабуля рассудила так: играть нужно на таком инструменте, которого ни у кого нет. И отдала папу на контрабас. Каждый день эта хрупкая женщина таскала на себе гигантский инструмент до училища, чтобы сын занимался.

Папа безумно кайфовал от музыки. В шестидесятых в Минске он создал свой джазбэнд — в ресторане «Каменный цветок» они играли подпольный советский джаз. У папы всегда была удивительная способность притягивать к себе людей. В том самом ресторане познакомился с Леонидом Каневским. Слово за слово — и вот он уже подбивает папу поехать в Москву: «Ну что тебе здесь делать!»

Так благодаря Каневскому папа оказался в столице. Дядя Леня до сих пор часть нашей семьи. С папой они постоянно попадали в какие-то смешные ситуации. Однажды ехали куда-то на машине и то ли скорость превысили, то ли знак не заметили. В общем, их остановила полиция.

— Алик, я разберусь! — сказал дядя Леня и вышел из машины.

Он уже был знаменитостью, и его везде узнавали. Как не воспользоваться?

— Это вы?! — восторженно спросил гаишник и стал рассыпаться перед дядей Леней в дифирамбах. Говорил, какой он потрясающий артист, как ему понравились его работы и все такое. А на прощанье пожелал доброго пути, обратившись к дяде Лене по фамилии... другого актера.

В нашей квартире на набережной Тараса Шевченко постоянно собирались творческие тусовки. Одним из самых близких друзей моего папы был режиссер Сергей Соловьев. Очень душевный, вдохновлявший меня человек. С ним было легко, по-простому...

Однажды на папин юбилей кто-то привез самогон, который пьешь как компотик, а потом встать не можешь. Мы с Соловьевым как-то хорошо к нему приложились. И вот всем наливают еще по одной, Сергей Александрович рассказывает историю, как созванивался на днях с одним большим режиссером. И тот, страшно злой, жаловался Соловьеву, как один молодой критик разнес в пух и прах его новое кино.

Леонид Каневский, Александр Володчинский и художник Юрий Купер. Фото: из архива С. Володчинской

— Да что они вообще понимают?! Если тебе нет 70 лет, иди... — распылялись гости.

Мы с Соловьевым за эту фразу так зацепились, что потом каждого вновь пришедшего к папе гостя спрашивали:

— Друзья мои, вам есть семьдесят? — начинал Сергей Александрович.

— Тогда идите... — продолжала я.

Часто в гостях у нас бывал Станислав Сергеевич Говорухин, а на нашей кухне с папой играл в преферанс Иосиф Кобзон. Везде были свои люди, но я ни разу не воспользовалась этими связями. Папа учил быть независимой.

Жили мы хорошо. В девяностые папа стал совладельцем казино, которое находилось в подвале гостиницы «Националь». Там собирались все — от звезд до жестких бандюганов. Помню, на мой день рождения один из них сунул мне в руки черный пакет. А там — пачки баксов! Папа, конечно, сразу же «подарок» у меня забрал. Так же, как и тысячу долларов, которую я в семь лет выиграла в покер. Не знаю, может, считал, что такие деньги счастья не принесут...

С личным счастьем женщинам в нашем роду — именно по материнской линии — не везло, притом что начиналось все как в сказке. Мой дед, мамин папа, обожал бабушку до потери пульса. Умолял выйти замуж, родить ему ребенка, переехать с ним изо Львова в Москву — такая была любовь. Но как только она на это все согласилась, вдруг охладел, сказал: «На меня можешь не рассчитывать!» Он стал гулять по другим женщинам, а бабушка осталась жить одна в московской коммуналке — деревянном покосившемся бараке с клопами. Комнатка была маленькой — всего 11 метров, а дом неотапливаемым, и маленькой мама часто болела. Бабушка много работала и сама подняла семью. Деда она так и не простила, но и замуж за другого тоже не пошла.

Я у бабушки допрашивала:

— Как так вообще могло случиться, что в один момент? Неужели ты раньше ничего не замечала?

— Ничего. Только мать его залюбливала, говорила, что ее сын самый лучший, самый невероятный, восхитительный мужчина, — вспоминала бабушка.

Моя мама тоже не смогла стать счастливой в браке. После той встречи моих родителей в ресторане они быстро сошлись, несмотря на большую разницу в возрасте. Двадцать семь лет — все же огромная пропасть, которая обязательно даст о себе знать. Но это потом, а пока...

Через несколько месяцев после моего рождения папа снял квартиру в Новогорске, чтобы мы с сестрой жили на природе, не среди городских камней. А сам стал, что называется, «командировочным мужем» — приезжал к нам по выходным. А иногда — мы к нему.

У папы было очень консервативное понимание семьи. Он вырос в такой среде, где жена занималась бытом и детьми, а муж работал. Мама же хотела самореализации — у нее было два образования, переводчика и архитектора, и ни по одному из них она не работала ни дня. А вместо этого — дом и три дочери: Эмма, я и Саша, с которой у нас шесть лет разницы. И каждая — прима!

Свое детство я помню обрывками. В основном по рассказам бабушки. Она говорила, что с самого рождения у меня было всего два режима существования. Я либо проваливалась в свои фантазии и сидела неподвижно, что, естественно, пугало моих родителей: одно время даже думали, что у меня аутизм. Либо была гиперактивной и безумно экстравертной — на детской площадке кидалась ко всем детям, предлагая им свою дружбу.

Меня пробовали отдать в детский сад — я проходила туда две недели и два дня. Когда приводили, была в заторможенном состоянии, а потом переключался тумблер и я начинала орать, отказывалась заходить в группу, выливала борщ на воспитательницу.

С кружками тоже не клеилось. Есть смешная фотография, где я стою на гимнастике. Все девочки в ряд: нога вверх, руки в стороны — в ласточке красивой замерли. А я стою тоже с запрокинутой ногой и не понимаю, что я делаю не так. Больше на гимнастику не ходила. Пробовали меня отдать на балет. При мне одной девочке преподавательница ногу к уху подняла. Девчонка та стоит, улыбается, а по лицу ее слезы текут. «Больше сюда не приду!» — отрезала я. Мне вообще не нравился любой формат, где говорили, что и как мне нужно делать. Сейчас я, конечно, жалею, что с детства у меня никаких навыков нет. Но сложилось как сложилось.

А наша семья между тем катилась под откос. Из-за нереализованности и той жизни, которую мама совсем другой себе рисовала, она начала сильно пить. С папой у них часто доходило до скандалов, драк и битья посуды. Мне было девять, когда они развелись. Через год, не выдержав, я сбежала жить к папе. А еще через четыре мама перестала для меня существовать.

Я не помню, что она сказала в нашем последнем телефонном разговоре, но именно тогда у меня внутри что-то щелкнуло. Я поняла: она не изменится никогда. У психики есть такой механизм — забывать все травмирующее. С мамой произошло то же самое: я ее забыла. А мои друзья стали думать, что она умерла. Я не переубеждала, для меня это действительно было так.

Она звонила отцу среди ночи, плакала, могла оскорблять — папа все выслушивал и ни разу не положил трубку. Он был единственным, кто продолжал с ней общаться до самой своей смерти.

Мама однажды тоже чуть не умерла. После развода с отцом она переехала в Лондон, где вышла замуж за англичанина — такого же лютого алкоголика. Он пропил все, что у нее было, и в итоге бросил. Спасли ее мои сестры. Младшая, Саша, была еще совсем маленькая и не помнит всех ужасов, которые творила мама. Но связь у них всегда была особая — на ментальном уровне.

«Поехали к маме. Очень нужно», — ни с того ни с сего вдруг начала просить Саша, как только они с Эммой оказались в Лондоне.

Софья Володчинская с сестрами Александрой и Эммой, 2018 год. Фото: Полина Набока/из архива С. Володчинской

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Людмила Зыкина: «Обычного женского счастья у меня не получилось» Людмила Зыкина: «Обычного женского счастья у меня не получилось»

О народной любимице, певице Людмиле Зыкиной рассказывает журналист Олег Перанов

Коллекция. Караван историй
Маяк, стадион, заброшенная школа, аэродром — необычные и странные места, где живут люди Маяк, стадион, заброшенная школа, аэродром — необычные и странные места, где живут люди

Нестандартное мышление людей позволил обрести вторую жизнь заброшенным зданиям

Inc.
Анастасия Вертинская: «Главное, что я выстояла» Анастасия Вертинская: «Главное, что я выстояла»

Когда ты встаешь на какую-то определенную дорогу, нельзя быть трусом

Коллекция. Караван историй
Жемчужины нашей планеты: 10 самых маленьких птиц в мире, о существовании которых вы могли и не подозревать Жемчужины нашей планеты: 10 самых маленьких птиц в мире, о существовании которых вы могли и не подозревать

Самые крохотные птицы в мире

ТехИнсайдер
Банда «40 слонов»: женская преступная группировка, которая держала в страхе весь Лондон Банда «40 слонов»: женская преступная группировка, которая держала в страхе весь Лондон

Банда «40 слонов»: изящная и опасная группировка, состоящая только из женщин

ТехИнсайдер
Ученые назвали самый здоровый способ приготовить брокколи Ученые назвали самый здоровый способ приготовить брокколи

Как и приготовить брокколи правильно, чтобы получить пользу

ТехИнсайдер
Николай Добрынин: Николай Добрынин:

Николай Добрынин вспоминает собственную биографию

Караван историй
Удержи меня, если сможешь: как короткий контент захватывает внимание пользователя Удержи меня, если сможешь: как короткий контент захватывает внимание пользователя

В чем главное преимущество коротких форматов?

ТехИнсайдер
Ольга Науменко: «Рязанов постоянно делал мне замечание: «Оля, вот здесь побольше любви!» Ольга Науменко: «Рязанов постоянно делал мне замечание: «Оля, вот здесь побольше любви!»

О своей жизни, киноролях и любимом Театре Гоголя рассказала Ольга Науменко

Коллекция. Караван историй
Большая история маленького самолета. Часть 2 Большая история маленького самолета. Часть 2

Через призму суперджета смотрим на российский авиапром в новейшем времени

Наука и техника
«Наше оружие — это разговоры»: почему тюрьмы в Норвегии считаются лучшими в мире «Наше оружие — это разговоры»: почему тюрьмы в Норвегии считаются лучшими в мире

Что произойдет, если мы начнем относиться к преступникам как к обычным людям?

Psychologies
Догматический монетаризм или новое кеинсианство Догматический монетаризм или новое кеинсианство

Какую экономическую модель выбирает Россия

Деньги
«У человечества сейчас сказочный период» «У человечества сейчас сказочный период»

Юрий Колокольников о моде на сказки, глобализации, инопланетянах и котах

Правила жизни
Старик и хикикомори Старик и хикикомори

Как и почему молодые японцы прячутся от общества в выдуманных мирах

Правила жизни
«Отчаянные траты»: почему зумеры предаются бездумному шопингу и при чем тут мировые проблемы «Отчаянные траты»: почему зумеры предаются бездумному шопингу и при чем тут мировые проблемы

Почему «отчаянные траты» помогают зумерам справляться со стрессом

Psychologies
11 возможных причин того, что вы все еще одна 11 возможных причин того, что вы все еще одна

Скорее всего, у того, что вы пока не в отношениях, есть весомая причина

Psychologies
«Видеть тебя не могу»: умеют ли животные обижаться? «Видеть тебя не могу»: умеют ли животные обижаться?

Всем своим видом животные могут показывать, что обижены! Так ли это?

Psychologies
Частички Частички

Рассказ Игоря Волкова о случайности экспериментов

Наука и жизнь
Великое наследие македонского царя Великое наследие македонского царя

Как происходило слияние культур после захвата Персии Александром Македонским

Знание – сила
Дом, который убивал своих жителей: радиационный инцидент в Краматорске 1980-х годов Дом, который убивал своих жителей: радиационный инцидент в Краматорске 1980-х годов

Как затерянный в стене квартиры цезий уносил жизни одну за другой

ТехИнсайдер
Райан Рейнольдс. Интервью, которого не было Райан Рейнольдс. Интервью, которого не было

Мы сначала играем что-то на экране, а потом это случается с нами в жизни...

Караван историй
9 самых быстрых внедорожников AMG 2025 года 9 самых быстрых внедорожников AMG 2025 года

Внедорожники Mercedes-AMG, которые покорят вас своей максимальной скоростью

4x4 Club
Любимые места микробов: 10 самых негигиеничных вещей Любимые места микробов: 10 самых негигиеничных вещей

Как долго микробы сохраняются на различных поверхностях?

ТехИнсайдер
Для всех и каждого Для всех и каждого

Современный и эргономичный интерьер в компактной евротрешке

Идеи Вашего Дома
Мегахейры – загадочные и удивительные «ракопауки» Мегахейры – загадочные и удивительные «ракопауки»

Мегахейры – «прототип креветки-богомола, созданный на базе аномалокариса»

Наука и техника
Укротители змей Укротители змей

Как встретить хозяйку нового года по всем правилам, чтобы год принес счастье

Добрые советы
5 признаков того, что ваши отношения функциональны, но лишены любви 5 признаков того, что ваши отношения функциональны, но лишены любви

Кажется, что в ваших отношениях чего-то не хватает?

Psychologies
Астрономы впервые отыскали двойную звезду вблизи сверхмассивной черной дыры в центре Млечного Пути Астрономы впервые отыскали двойную звезду вблизи сверхмассивной черной дыры в центре Млечного Пути

Астрономы обнаружили двойную звездную систему вблизи черной дыры Стрелец А*

N+1
Снова всегда Снова всегда

Как Чарли Кауфман сводит все концы со всеми началами

Weekend
Егор Кончаловский: «Для хороших отношений с родными нужно иметь возможность их не видеть» Егор Кончаловский: «Для хороших отношений с родными нужно иметь возможность их не видеть»

Егор Кончаловский: каково это — родиться в самой известной киносемье России

Maxim
Открыть в приложении