Как я вообще сумел пробиться в режиссеры?

Коллекция. Караван историйКультура

Сергей Соловьев. О дружбе с Абдуловым, Янковским, Тихоновым и Михалковым

Наталья Николайчик

«Эпизодическую роль Трубача я предложил отдать Смоктуновскому. Вот только когда об этом узнал Ульянов, который играл Булычова, он строго сказал: «Ты что, брат, охренел, что ли? Придет Кеша, дунет два раза в трубу, и ни меня нет, ни трудов моих». И я понял, что он не шутит и меня зарежет, и всех зарежет, но Смоктуновского здесь не будет. Над фильмом уже вовсю шла работа, а я все никак не мог признаться Иннокентию Михайловичу, что «передумал» его снимать. Трусливо юлил и нес какую-то чушь. В итоге Смоктуновский мне отомстил», — вспоминал Сергей Соловьев в одном из интервью прошлых лет.

Мне всегда везло на актеров, а потому и на друзей. Первые почти всегда становились вторыми. Так повелось с самого начала: когда, еще снимая дипломный фильм, я получил согласие на главную роль от Вячеслава Тихонова, который с тех пор стал мне, мальчишке по сравнению с ним, другом. Хотя мы с ним мало того что разного возраста, но и довольно разные люди. Тихонов, к примеру, обладая отличным чувством юмора, терпеть не мог анекдотов про Штирлица. Я время от времени не мог удержаться — ужасно хотелось ему рассказать такой анекдот. И вот я начинаю: «Вячеслав Васильевич, слушайте. Пришел Штирлиц к себе в кабинет, открыл сейф и стал вытаскивать записку Мюллера. Мюллер кричал и сопротивлялся». Тихонов скорбно помолчал: «И что, это все?» — «Ну да, — говорю. — Понимаете? Он вытаскивал за писку Мюллера». А Тихонов мне с еще большей скорбью: «Сережа, а ты как-то не производил впечатления совсем глупого человека». Что делать? Ему правда ни грамма не было смешно.

Да то, как мы с Тихоновым просто познакомились, — это тоже целая история. В своем дипломном фильме по Чехову (он назывался «От нечего делать» и вошел в киноальманах «Семейное счастье». — Прим. ред.) я собирался снять Леонида Кулагина. Он мне нравился, и потом, он был «модный». Но мне не дали. И тут Люция Людвиковна Охрименко (при знакомстве она всякому говорила: «Я Люция ЛюдвиКовна, а не ЛюдвиГовна») — совершенно великолепный второй режиссер — посоветовала: «Позвоните Славе». — «Какому Славе?» — «Тихонову». Ее фраза прозвучала так, как сейчас прозвучало бы: «Позвоните Путину, если захочет, он вам поможет». Тихонов тогда уже снялся у Бондарчука в роли князя Андрея. Она продолжила: «Он чудный парень, позвоните ему, я его знаю еще с «Мичмана Панина». Кстати, посмотрите этот фильм. Вы поймете, что Слава — великий комический артист». И я, преодолевая робость, позвонил. Тот говорит: «Чехов?.. Ну давайте, по этому случаю я приеду». Пробы Тихонов играл неудачно, можно даже сказать, ужасающе. Зачем-то таскал Николая Бурляева за подтяжки, таращил глаза: «А поди сюда, любезный!» Если бы я тогда промолчал, Тихонов со всей своей славой непременно угробил бы фильм. Но я нашел в себе силы подойти и сказал очень осторожно: «Вячеслав Васильевич, понимаете, наш герой странный человек. Он в собственном доме ходит все время в пальто, не снимая его. Не спит с женой по 20 лет. К тому же у него разбитое стеклышко в очках». — «Почему же разбитое стеклышко, если у него 20 тысяч дохода?» — «Ну вот так у него складывается жизнь». То есть я его ввел в абсолютное непонимание всей этой вещи. Тогда Тихонов подумал и сказал: «Но это же Чехонте». А я в ответ: «Это Чехов». — «А знаешь, диплом ведь твой, а не мой. Я ничего из того, что ты говоришь, не понимаю, но буду делать то, что ты говоришь».

Вячеслав Тихонов в фильме «Семейное счастье», 1969 год

И мы поехали снимать в Ялту. Тихонов пришел на площадку: «Ну, давайте снимать — с Богом!» А я опять свое: «Подождите, стеклышко в очках разбить надо». Я понимал, что единственным способом выжить было оставаться нудным до вынимания печени. Он снял очки и протянул мне: «На, бей!»

Но свой едва завоеванный режиссерский авторитетик я чуть не утратил тем же вечером в гостинице. В разгар сезона мне не нашлось в Ялте другого места для ночлега, кроме как в крошечном номере гостиницы «Южная», где две кровати были уже заняты оператором и художником. Директор картины распорядился принести мне раскладушку. В комнате она не помещалась и частично вылезала на балкон. Я так на ней и разместился — голова на улице, ноги в помещении. Уставшим я был невероятно и тут же уснул. Через полчаса в гостиницу приехал Тихонов и спросил, где меня найти. Его привели к нам в номер. Когда он увидел, где я сплю, то едва не упал в обморок: «Кто это с ним сделал? Это же режиссер!» Следующим в обморок падал уже директор. Тут же немедленно нашелся для меня люкс... На радостях мы начали было выпивать и резвиться. Тихонов был сдержан. Сделал вид, что выпил с группой немного вина, и отправился спать. Мы же с товарищами ночью решили искупаться в горной реке, впадающей в море. Уже утром, отрезвев, поняли, что купались в канализационном стоке. Тихонов к такому загулу отнесся с пониманием. Я даже почувствовал с его стороны некое облегчение. Видимо, именно в таких проявлениях я отвечал его представлениям о том, как должен держаться молодой режиссер, снимающий Чехонте...

Иногда я звонил Губенко в министерство: «Это прачечная?»

Как я вообще сумел пробиться в режиссеры? На самом деле это большая загадка. Тогда на курс к Михаилу Ромму поступали три тысячи человек, а мест было одиннадцать. В том году сверху пришла государственная установка: на режиссуру принимать только «опытных взрослых людей», желательно после армии, поработавших на производстве. В лидерах при поступлении у нас был Феликс, успешный командир только что появившихся Ил-18, который, на радость приемной комиссии, видимо сильно волнуясь, рассказал о том, как у него когда-то в двухместном самолете рожала женщина. Рассказ произвел впечатление. Его взяли. У Феликса были жена и двое детей, которых нужно было кормить, и чтобы как-то заработать, Феликс по ночам перегонял троллейбусы. С трудом окончив институт, он бедствовал и наконец снял фильм почему-то про певицу Шмыгу. А лет через десять умер, как говорили, от сердечной недостаточности. Всего этого могло бы и не быть, если бы не «счастливое поступление» на режиссуру. Ведь мог бы быть превосходным востребованным пилотом...

Иннокентий Смоктуновский и Екатерина Васильева в спектакле МХАТа «Иванов», 1976 год

Ну а я пришел поступать во ВГИК, только школу окончив. То есть шансов не было никаких. На мое счастье, Михаил Ильич Ромм, как человек независимый и творческий, стал, естественно, сопротивляться «государственным установкам», которые пытались навязать институту. Для него было важно самому решать, кого брать к себе на курс, а кому говорить нет. Мне повезло. Я стал поводом для его споров с властью. Для поступления я написал раскадровку небольшого своего рассказика про старика, мальчика и петуха. Время действия — перед рассветом. Идет по берегу моря старик, несет на руках спящего мальчика, за ним ковыляет петух. Старик заходит в воду, восходит солнце, и петух кукарекает. Рассвет... Я описал все это до мелочей, очень точно. Мне поставили твердую двойку, потому что член комиссии Евгений Николаевич Фосс решил, что я списал все у Паустовского. Потом подумал и сказал: «Или, может быть, у Пришвина». Фосс был человеком хорошим и влиятельным. Когда-то он работал ассистентом у Эйзенштейна. На полученный за первую серию «Ивана Грозного» гонорар Фосс купил себе мотоцикл, поехал на нем и стукнулся головой о столб. Сам потом говорил: «Так я в первый раз пораскинул мозгами». И вот этот чудесный человек, пораскинув мозгами, почему-то решил, что я все списал. Ромм вместо того, чтобы согласиться со своим старым товарищем, тем не менее заставил его пойти в библиотеку и не возвращаться, пока не разыщет первоисточник. А когда Фосс пришел ни с чем, Ромм вздохнул и сказал: «Ну, раз он пишет как классики, мы обязаны брать». Все предыдущие отметки зачеркнул и поставил все пятерки. Что вовсе не означало, что он как бы восхитился моим юным талантом. Ну, во-первых, он показал Фоссу пример человеческого отношения. А ко мне он отнесся как к симпатичному неизвестно кому: ну приехал мальчик из Ленинграда, чистенькая белая рубашка, чего-то, видимо, он хочет — ну и пусть учится. Не было ничего такого: «Ах, поглядите, какую немыслимую прелесть я случайно нашел на пыльной дороге!»

Помню, в результате мне выдали квиток, по которому полагалось получить койку в общежитии. Я приехал, стал искать общагу. Стояла жара. По газонам бегали дети, из окон звучала музыка, рядом с бочкой с квасом стояла очередь. Какой-то парень в синих тренировочных штанах, с голым торсом атлета стоял за квасом. У него я и спросил, как пройти к общежитию ВГИКа. Интуиция меня не подвела. Парня звали Коля Губенко. Все годы учебы он ходил по общаге только так — в подтянутых под колени трениках и с голым торсом. Его все знали. Много позже, когда я узнал, что Коля, Николай Николаевич, стал министром культуры СССР, я немало изумился. Иногда, звоня по утрам в его кабинет, я не мог удержаться и спрашивал: «Это прачечная?» Тогда был популярным такой анекдот с нецензурным продолжением. Но посерьезневший, купивший себе хороший костюм Коля шутку не подхватывал. И спрашивал: «Сережа, а ты дурак?!»

Учеба и жизнь в общежитии ВГИКа изменили меня в большом и в малом. Допустим, до самого института я в рот не брал спиртного. В Москву из Ленинграда интеллектуально я приехал с огромным чемоданом ценной литературы. В частности, там была вся подшивка редчайшего журнала «Любовь к трем апельсинам», который под псевдонимом Доктор Дапертутто издавал великий Всеволод Мейерхольд. А обложки к каждому журналу рисовал великий Александр Головин. Такого собрания, думаю, в принципе ни у кого не было. Так вот мы с Катей Васильевой, моей первой женой и однокурсницей, в компании со сценаристом, а тогда просто студентом Эдиком Володарским целенаправленно пропили всю подшивку номер за номером. Я регулярно носил их в букинистический магазин, который располагался на втором этаже «Метрополя». Мне отстегивали по номиналу. Конечно, ужас. Но, видимо, когда-то нужно пережить и период такого вот полного маразма...

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Ольга Лапшина: «Обожаю во время работы влюбляться в режиссера» Ольга Лапшина: «Обожаю во время работы влюбляться в режиссера»

Она согласна сыграть даже голос за дверью, если ее зовут друзья...

Караван историй
«Вишневый сад» по-испански. О победителе Берлинского кинофестиваля «Земля Алькаррас» «Вишневый сад» по-испански. О победителе Берлинского кинофестиваля «Земля Алькаррас»

О важных изменениях устройства цивилизации — в фильме «Земля Алькаррас»

СНОБ
Колесо судьбы Харрисона Форда Колесо судьбы Харрисона Форда

Легендарный актер Харрисон Форд, чьи герои не сходят с экранов более полувека

Караван историй
Первое свидание: кто платит в ресторане — мнения мужчин и женщин Первое свидание: кто платит в ресторане — мнения мужчин и женщин

Момент, когда приносят счет в ресторане, несет в себе множество смыслов

Psychologies
Джулия Робертс и три ее самых заветных желания Джулия Робертс и три ее самых заветных желания

Второй Джулии Робертс все еще нет как нет

Караван историй
10 фильмов о сектах 10 фильмов о сектах

Как и почему создавались фильмы о сектах

Weekend
Ирина Пегова: «Иногда нужно остановиться и сделать то, что подсказывает сердце, не слушая никого» Ирина Пегова: «Иногда нужно остановиться и сделать то, что подсказывает сердце, не слушая никого»

Вы что? У вас есть артистка, которая хочет сама прыгнуть! Пользуйтесь этим

Караван историй
Land Cruiser сдался первым. Первый тест-драйв Tank 500 Land Cruiser сдался первым. Первый тест-драйв Tank 500

Китайцы впервые сделали топовый премиальный рамный внедорожник

РБК
«Не можешь купить бриллианты, стекло не надевай», — говорила Людмила Зыкина «Не можешь купить бриллианты, стекло не надевай», — говорила Людмила Зыкина

Бедная деревенская девочка может достигнуть всего!

Коллекция. Караван историй
Восток-Запад: как относятся к женскому целомудрию в разных культурах Восток-Запад: как относятся к женскому целомудрию в разных культурах

Отрывок из книги «Брак по любви» Моники Али

Forbes
Николай Цискаридзе: «Я могу позволить себе меняться» Николай Цискаридзе: «Я могу позволить себе меняться»

Откровенное интервью с ректором Академии Русского балета Николаем Цискаридзе

Psychologies
История с литературой История с литературой

Легко быть творческим человеком, когда тебе не нужно заботиться о низменном

VOICE
2007 год 2007 год

Выбор преемника, столица против провинции, «замкадье» и Мюнхенская речь Путина

Esquire
Дофамин, окситоцин, серотонин и эндорфин: химия счастья — как заставить работать нужные гормоны Дофамин, окситоцин, серотонин и эндорфин: химия счастья — как заставить работать нужные гормоны

Как научиться контролировать и провоцировать радостные чувства?

Psychologies
Цена вопроса: что происходит с премиальными модными брендами в России Цена вопроса: что происходит с премиальными модными брендами в России

Что такое товары категории премиум и насколько они востребованы на рынке сейчас

Forbes
Нарцисс и карьера: как излишнее самолюбование вредит работе Нарцисс и карьера: как излишнее самолюбование вредит работе

Чем опасен нарциссизм на рабочем месте

Psychologies
Что означают люди в наших снах Что означают люди в наших снах

Что означает, если мы вдруг видим какого-то конкретного человека во сне?

ТехИнсайдер
Черви под анандамидом принюхались и захотели перекусить Черви под анандамидом принюхались и захотели перекусить

Механизм действий каннабиноидов оказался схож с человеческим

N+1
​«Да, плохо, но зато — стабильность»: стоит ли терпеть неврозы на нелюбимой работе и как понять, когда пора уходить ​«Да, плохо, но зато — стабильность»: стоит ли терпеть неврозы на нелюбимой работе и как понять, когда пора уходить

Почему увольнение из ненавистной компании не всегда становится облегчением

VC.RU
Netflix врал: правдивая история «Афериста из Тиндера» Netflix врал: правдивая история «Афериста из Тиндера»

Какой на самом деле была история афериста Саймона Леваева?

ТехИнсайдер
Почему мы не отдыхаем и как делать это правильно: чек-лист от психолога Почему мы не отдыхаем и как делать это правильно: чек-лист от психолога

Почему мы так склонны отказывать себе в отдыхе?

Psychologies
Быть или не быть, или о судьбе бумажных библиотек Быть или не быть, или о судьбе бумажных библиотек

Цифровизация не уменьшает, а только меняет ценность настоящих книг

Наука
Могут ли грибы-паразиты зомбировать людей — и когда начинать бояться Могут ли грибы-паразиты зомбировать людей — и когда начинать бояться

Как работает «зомбирование» грибами и от каких грибов ждать подвоха?

СНОБ
Очень Важная Вечеринка: как подготовить лицо к макияжу, если тебя ждет значимое мероприятие Очень Важная Вечеринка: как подготовить лицо к макияжу, если тебя ждет значимое мероприятие

Хочешь даже на семейном празднике выглядеть как актриса на красной дорожке?

VOICE
Нейроны гребневика ломают представления об эволюции нервной системы Нейроны гребневика ломают представления об эволюции нервной системы

Гребневик — первый многоклеточный организм. У него все не так, как у остальных

ТехИнсайдер
Детские воспоминания: чему они могут научить? Детские воспоминания: чему они могут научить?

Как воспоминания детства могут пригодиться во взрослой жизни?

Psychologies
Цифровые визитки: что это такое и как они работают Цифровые визитки: что это такое и как они работают

Что из себя представляют цифровые визитки, и каковы их сильные и слабые стороны

CHIP
15 лучших сериалов с черным юмором 15 лучших сериалов с черным юмором

В этих сериалах есть все, что мы любим: циничные шутки и кощунственные сюжеты

Maxim
Плюсы и минусы автомобилей с панорамной крышей Плюсы и минусы автомобилей с панорамной крышей

Что такое панорамный люк? И все ли люки панорамные? Это плюс или скорее минус?

4x4 Club
Человек труба. Как Юрий Левитан стал главным «голосом» Советского Союза Человек труба. Как Юрий Левитан стал главным «голосом» Советского Союза

О знаменитом советском дикторе, «голосе войны» Юрии Борисовиче Левитане

СНОБ
Открыть в приложении