Коллекция. Караван историйРепортаж
Максим Белбородов: «Важно, чтобы каждый момент времени ты проживал осознанно»
Если бы я выбирал свои проекты! Это они выбирают меня. Что предлагают, то и играю. И не только потому, что получаю за это гонорар, хотя деньги пока еще никто не отменял. Просто я очень люблю свою профессию.
Максим, вы начинали актерскую карьеру под фамилией Павлов. Сменили, потому что Павловых много, а других Белбородовых в нашем кино, кроме вас, сегодня нет?
— В какой-то момент решил взять девичью фамилию матери. Отца своего я не знал, он ушел из семьи, когда я был совсем маленьким, и никак в моей жизни не участвовал. Меня растила мама и окружила такой любовью и заботой, что я никогда не чувствовал себя обделенным.
— Кто-то из родных имел отношение к кино, театру?
— Мама, она сейчас работает заместителем директора театра «Комедианты» на Лиговском, 44.
— Тогда понятно, почему вы поступили в театральный институт. Наверное, с самого детства слышали дома разговоры о театре?
— Все не совсем так. Если честно, театр я не любил. Конечно же, ходил на спектакли в театры, где работала мама. Но по большому счету они меня не впечатляли. То, что происходило на сцене, казалось чем-то искусственным, неправдоподобным. Какой-нибудь Зайчик из детской сказки не вызывал во мне умиления, потому что, бывая за кулисами, видел, что это вовсе и не Зайчик, а пожилая артистка, разговаривающая тонюсеньким голоском. Другое дело кино. Сниматься в кино я мечтал всегда.
Учился я неблестяще, особенно сильно не дружил с точными науками. Но в школе был театральный кружок, в который я немедленно записался. Вел его замечательный человек Павел Анатольевич Платонов, которого я считаю своим первым педагогом по актерскому мастерству. Мы ставили и играли «Голого короля», спектакль пользовался успехом у моих одноклассников. Постоянно принимали участие в школьном КВН, разыгрывали смешные сценки под аплодисменты зрительного зала. И у меня это хорошо получалось. В жизни вообще, как мне кажется, имеют большое значение неслучайные случайности. Когда оканчивал школу, именно Павел Анатольевич посоветовал: «Тебе надо идти в театральный». Если честно, хоть школьный аттестат мне выдали, поступить в другой институт у меня не было никаких шансов, провалился бы на экзаменах.
— В Санкт-Петербургскую академию театрального искусства поступили с первого раза?
— Да, выучил стих, басню, прозу и пошел показываться. Конечно же, волновался — конкурс был огромным. Но мне повезло, и я был принят на курс Сергея Дмитриевича Черкасского.
— От многих питерских артистов слышала, как те всеми силами стремились попасть в мастерскую Додина, Фильштинского или Петрова.
— Правда? Передо мной такого выбора вообще не стояло: куда взяли, там и учился. Не поступи я с первого раза, непременно загребли бы в армию. Очень благодарен Сергею Дмитриевичу за то, что поверил в меня. Провел с ним прекрасные пять лет. Черкасский известен в театральных кругах как великолепный педагог, признанный эксперт по системе Станиславского. Его постоянно приглашали на мастер-классы в разные театральные школы по всему миру. Среди его наград международная премия Станиславского.
А желание постигать актерское мастерство под руководством Льва Абрамовича Додина у меня отпало, когда увидел его спектакль, где актеры выбегали на сцену голыми, помню, мне это не понравилось, сейчас уже не скажу почему.
— В каких ролях видел вас мастер?
— Абсолютно ни в каких: что сам принес, то и сыграл.
— И что играли за эти пять лет?
— Да все, и «Светлые души» по рассказам Василия Шукшина, и «Время и семья Конвей» Джона Бойнтона Пристли. Сергей Дмитриевич поставил прекрасный спектакль «Человек-подушка» по Мартину Макдонаху, о котором в свое время говорил весь театральный Питер. Я играл главную роль, за которую меня тоже хвалили, хотя не особо понимал, почему там столько неоправданного насилия. К сожалению, насилия хватает и в реальном мире, не считаю необходимым концентрироваться на нем еще и на сцене.
Поэтому, когда выпускался, не связывал свое будущее с театром. Мне не очень нравится, когда принуждают играть то, что ты не хочешь, а в труппе театра это неизбежно. Да я и изначально шел в театральную академию, чтобы сниматься в кино, просто говорить об этом мастеру было как-то не комильфо. И сегодня я не работаю в театре.
— В самом начале актерской карьеры вы снялись в небольших ролях, кажется, во всех громких питерских сериалах «Тайны следствия», «Литейный», «Морские дьяволы». Как выбирали свои кинопроекты?
— Если бы я их выбирал! Это они выбирают меня. Что предлагают, то и играю. И не только потому, что получаю за это гонорар, хотя деньги пока еще никто не отменял. Просто я очень люблю свою профессию.
— Вряд ли ошибусь, если скажу, что большую известность вам принесла роль вора по прозвищу Кот из криминальной драмы «За час до рассвета». Что вспоминается о съемках?
— События фильма разворачивались в послевоенное время в провинциальном городке, который держали в страхе бандиты. Им, конечно же, противостояла милиция. У моего героя по сюжету случалась драка с бандитом по прозвищу Буян. Естественно, постановщик трюков заранее ее срежиссировал, отработал с актерами все движения. Начали снимать, и мой партнер Артур Смольянинов неожиданно вошел в раж, не рассчитал силы удара, его кулак пришелся мне прямо в нос. Кость хрустнула, я получил перелом. Но я не сильно переживаю, когда что-то ломается. Это неизбежные издержки профессии.
— Это ваша единственная серьезная травма? Или боевики и военные драмы, в которых вы снялись, доставляли и другие проблемы со здоровьем?
— В другой раз что-то взорвалось совсем рядом. На военных проектах всегда так, то взрывотехники не рассчитают силы заряда, то актерам забудут предложить беруши, то случится еще нечто непредвиденное, в основном из-за халатности персонала. Однажды рядом прогремел такой взрыв, что я даже оглох, две недели не слышал на правое ухо. К счастью, потом это прошло, сегодня все нормально.
— Неужели такое случилось на картине «28 панфиловцев»?
— Нет, на «Панфиловцах» все сложилось идеально. Это было давно, сейчас уже не вспомню название фильма.
— Какие качества вы цените в режиссерах? С кем вам комфортно работать?
— В первую очередь мне очень важно, чтобы режиссер не ограничивал мою свободу и проявлял ко мне уважение. Мне встречались разные режиссеры, были и такие, кто грубо общался с актерами. Но я уверен, что грубость не помогает нам делать общее дело, снимать качественное кино. Сталкиваясь с грубостью режиссера, ты вынужден либо вести себя крайне хамски — и тогда все перед тобой пресмыкаются, либо глотать оскорбления. Первый вариант не для меня, я так никогда не делаю. Воспитание не позволяет. Да и в свое время насмотрелся на Артура.
Нельзя допускать в отношениях с режиссерами панибратства, потому что если ты входишь в близкий контакт, в какой-то момент человек считает возможным вести себя с тобой как попало, даже оскорблять. Надо держать дистанцию и просто выполнять свою работу. Теперь я стараюсь заранее узнавать, что режиссер за человек, спрашивать, с какой командой предстоит работать. Раньше мне это было все равно, а теперь я всем интересуюсь заранее, потому что мне небезразлично, в какой атмосфере я буду сниматься. Понятно, что на какие-то проекты соглашаюсь из-за денег, на другие просто потому, что они нравятся. Но из того, что предлагают, выбираю.