Коллекция. Караван историйРепортаж
Артем Быстров: «Я не мешал жизни случаться»
«Я сон увидел с будущей женой и понял: это Она. И стал действовать. Мной довольно часто движет что-то иррациональное или животное. Это идет изнутри, помимо твоей воли. Ты сам не понимаешь, как оно работает, — тут какие-то сложные механизмы и тонкие материи, в которых я пока до конца не разобрался. А может, и не надо в них разбираться, а нужно просто себя слушать».
— Артем, с 9 октября в прокате идет фильм «Первый на Олимпе». Вы сегодня один из самых востребованных актеров, у вас большой выбор проектов. Чем вас зацепила эта история?
— Мне было очень интересно. Я вообще люблю узнавать что-то новое. Например, все знают, что есть такой олимпийский вид спорта, как академическая гребля. Но я с ним никогда не сталкивался, не знал этих людей. И история Юры Тюкалова меня потрясла чисто по-человечески: пацан-блокадник, несмотря ни на что, начал тренироваться, параллельно занимался живописью, стал олимпийским чемпионом, доказав, что не только антропометрия решает все, но еще и сила духа.
Вообще, у гребли своя специфика: чем выше человек, тем больше у него рычаг. Поэтому все гребцы высокие. Маленький и щупленький был исключением, но благодаря своему упорству, технике, которую ему поставили как раз эти два тренера, которых мы с Леной Лядовой сыграли, он стал чемпионом. И это очень мощная история, которая говорит о том, что никогда, ни при каких обстоятельствах нельзя сдаваться, что безвыходных ситуаций не бывает и всегда побеждает сила воли. Поэтому, прочитав сценарий, я захотел быть причастным к ней. А тут еще подфартило, что роль мне досталась непосредственно тренера.
— Ну да, тренер — один из самых важных людей в жизни спортсмена, который во многом решает судьбу, направляет и дает веру.
— Вот что зацепило в этом всем. Как говорил в Школе-студии МХАТ наш педагог Виктор Анатольевич Рыжаков: «Не знать не стыдно, стыдно не хотеть знать». Очень много всего интересного и важного происходит у нас, и за всем не уследишь, а когда кто-то откапывает такие истории, мне кажется, они должны предаваться огласке, во все рупоры и из всех утюгов о них должны говорить. Для меня большая честь принимать участие в этом проекте.
— Что для вас как артиста было сложнее всего во время съемок?
— Грести на лодке. Мы начали тренироваться в марте, а съемки стартовали в июле. Но из-за своего графика я тренировался недостаточно, мне надо было больше заниматься. И самыми сложными стали сцены на воде.
— Интересно, как их снимали?
— Оператор Сергей Александрович Мачильский попросил построить ему специальный плот. И питерские кудесники сделали специальную установку для него, с которой все снималось. Плот был в виде буквы Н, на него ставился и плейбэк, там сидели и режиссер, и оператор, стояли две камеры. Туда же дрифтовались лодки, когда надо было снимать крупные планы, и это оказалось, конечно, с технической точки зрения очень круто. Работали глобально — перекрывали Неву, когда снимали чемпионаты Ленинграда. От этого захватывало дух. И была одна сцена, когда улицу в центре Петербурга художники-постановщики превратили абсолютно в улицу 1948 года, там даже земля была насыпана. То есть ты просто идешь по Петербургу, сворачиваешь за угол, а там середина прошлого века.
На съемках было много счастливых актерских моментов. Встреча с такими партнерами, как Елена Лядова, — настоящее чудо. Она прекрасная, и работать с ней было удовольствием и счастьем. А еще с Андреем Смоляковым и Владимиром Ильиным, находиться на одной площадке с которым — честь для меня.
— Вы прожили в Питере несколько летних месяцев, и это прекрасно. Как проводили свободные дни? Может быть, к вам приезжала семья — жена, актриса Ксения Теплова, и девочки — Маша и Саша?
— Нет, если у меня были выходные, я уезжал в Москву по делам. На «Первом на Олимпе» это, к сожалению, не получилось. Дочки приезжали, когда были съемки в других проектах.
— Совсем скоро в прокате будут «Чебурашка 2» и «Морозко». Может быть, они приезжали на какой-то из этих проектов? В Сочи на «Чебурашку» грех же не приехать!
— В этот раз на «Чебурашке 2» у меня было всего четыре съемочных дня и все время стояла феноменальная жара. Тут не до общения с детьми, выжить бы. У нас были парики, костюмы. Бедные девочки-гримеры боролись изо всех сил за то, чтобы мы выглядели прилично. Первый раз я встретился в работе с Виктором Добронравовым, и это было совершенно чудесно. Мы потом гуляли с ним по Сочи после съемок, общались. Встретили какой-то независимый театральный проект, который гастролировал в городе, и там был Сергей Маковецкий. С людьми общаться было действительно здорово.
— «Чебурашку 2», «Морозко», «Первый на Олимпе» уже точно может смотреть ваша старшая дочка Маруся, то есть аудитория внутри семьи подрастает. Есть ли у вас какие-то традиции по просмотру кино?
— Мы со старшей дочерью очень любим ходить в кино, смотреть всевозможные сказки. Видели «Сто лет тому вперед» и многие другие. Еще на Миядзаки мы с ней ходили, смотрели «Навсикаю из долины ветров», там было ограничение 16+, и, когда мы с ней двинулись в зал, администратор сказала:
— Ну вы понимаете все, да?
Я говорю:
— Да-да, это под мою ответственность.
— Хорошо.
Для нас это вообще отдельная история, со старшей дочерью сложился такой ритуал: если есть время в выходной и вышел какой-то достойный фильм или мультик, мы обязательно идем смотреть. Но что касается моих работ, у нас был смешной диалог с ней. Она в какой-то момент спросила:
— Пап, когда я смогу посмотреть твои фильмы?
И я глубоко задумался и сказал:
— Ну, наверное, когда ты чуть-чуть повзрослеешь.
Но Маруся уже видела что-то из серьезных работ, например «Крик тишины», и была под большим впечатлением. Она к теме Великой Отечественной войны неравнодушна, много знает про нее, и я ей еще дополнительно часто рассказываю...
— Ну, она, кроме этого, сто процентов смотрела первого «Чебурашку». Как ей ваша роль?
— Отлично. Ей и фильм понравился, и я в образе молодого Гены.
— Вы с Гармашом как будто родственники.
— Мы похожи. Спасибо большое ему, что я теперь могу, если что, всегда быть молодым Сергеем Леонидовичем.
— А «Морозко», в котором вы снимались, тоже будете смотреть только со старшей дочерью? Или младшей Саше уже можно?
— Ей четыре в сентябре исполнилось, так что, думаю, на фильм пойдем все вместе. Она сообразительная уже, «Морозко» поймет. Я играю отца Настеньки. Там чуть-чуть адаптированный сценарий, немножко не так, как было в нашей классике, в советском кинематографе. Но, мне кажется, очень достойно.
— Артем, я слышала, что вы сами хотели бы снимать, сказки в том числе, вам эта тема очень интересна. И говорили, что, может быть, на режиссерском поучиться было бы неплохо. Как у вас эта тема развивается?
— Это очень интересное дело — создавать миры. Но вот какие — уже вопрос сложный. Хотелось бы, с одной стороны, снимать кино, которое вселяло бы в людей надежду и веру в человечество, что все-таки мы небезнадежны и есть шанс... Когда ты артист, это прекрасно — отвечать за свою роль, за сегмент, а когда ты режиссер — это ответственность совершенно иного уровня, другие нагрузка, нервы, когда ты создаешь это поле, в которое погружаешь актеров, а впоследствии и зрителей.
— Вы готовы к такому размаху? Когда отвечать нужно не за одну свою роль, а за множество ролей и построение целой истории и всех линий.
— У меня был режиссерский опыт в театре в рамках лаборатории «АРТХАБ», которую придумал наш художественный руководитель Константин Юрьевич Хабенский. За неделю нужно было сделать что хочешь — читку, сцену, спектакль. И вот за эту неделю я понял, что мне это по духу подходит. Когда тебе в одну секунду прилетает сразу четыре вопроса от абсолютно разных людей и ты вместо того, чтобы взрываться и паниковать, говоришь: «Стоп, машина, погнали! Твой вопрос», — и четко всем все складываешь. Эта энергия по мне.
— Это так важно для любого человека, в первую очередь для мужчины, — понять, какой его путь, его дело, кто он на этой земле, для чего родился. Как вы поняли, что творчество — это ваше дело? Я знаю, вас родители решили отдать в школу с творческим уклоном просто потому, что она была поприличнее той, что совсем рядом с домом. Неужели случай решил судьбу раз и навсегда?
— Оглядываясь на свою жизнь, я сформулировал следующую вещь: я не мешал жизни случаться.
— Крутая формулировка. Вы вроде того человека, который всегда говорил «да»?
— Я человек, который благодарен за то, что он имеет. Совершенно потрясающие люди были, есть и, я надеюсь, будут вокруг меня, они меня направляют, учат, подсказывают, помогают, являются примером. Считаю, что мне вообще грех жаловаться, я счастливец, и спасибо Господу Богу за это все...
Ну да, случайно попал в школу с углубленным изучением предметов художественно-эстетического цикла. Но мой руководитель напористо, настырно год за годом говорила мне, что я должен пойти в Нижегородское театральное училище. И в итоге я туда поступил. В театральном нам говорили, что надо идти учиться дальше. И мы послушались. Делай что должно, и будь что будет.
— Но это тоже надо понимать — кого послушать и когда. Мы с вами начали с фильма «Первый на Олимпе», где вы играете тренера олимпийского чемпиона. И вы говорили, что человек, который направляет и внушает веру в себя, невероятно важен. А еще важно, чтобы на пути никто не мешал. В первую очередь родители. Они ведь не всегда понимают сыновей, которые вдруг решают получить несерьезную профессию. Из какой вы семьи, где росли?