Олег и Марина Газмановы: "Неважно, кто самую высокую ноту возьмет, важно, кто дольше ее протянет"
Мы разные настолько, что вообще непонятно, как пересеклись, как смогли достучаться друг до друга, как понимаем друг друга на русском женском и мужском устном? Это совсем из мира фантастики. Но через столько лет вместе мы друг друга "понима..." с "полусло..." и с "полувзгля...".
Олег: Мое отношение к жизни я называю своей парадоксальной логикой.
Я все это слегка зарифмовал:
Когда я зол — не отвечаю.
Когда я счастлив — не обещаю.
Когда грустно — пишу веселые песни.
Когда весело — писать баллады интереснее.
Когда устал — спортом занимаюсь.
Когда раздражен — улыбаться стараюсь...
Удивительно то, что со мной происходит. Я почти физически ощущаю поле, которое возникает на моих концертах. И несмотря на усталость, после каждого чувствую себя моложе. Как подзаряженный аккумулятор. Уверен: все, кто хоть раз бывал на моих выступлениях, испытывают то же самое. Этот обмен энергиями делает меня, наверное, более оптимистичным, помогает физически и духовно. Жена даже говорит, когда я болею: «Скорее бы у тебя концерт начался!» Она знает, что на концертах я быстрее выздоравливаю.
— Оглядываясь назад, как думаете: могла бы жизнь сложиться иначе? Или все-таки сцена — ваше предназначение, судьба?
— Конечно могла. В жизни много путей и дорог. Я мог не стать артистом, ведь занимался наукой и очень серьезно — спортом. Окончил Высшее инженерное морское училище. Верю ли я в свое предназначение — сложный вопрос. Стараюсь не забивать себе голову явлениями и событиями, на которые не в силах повлиять. Но верю вот во что: если очень хочешь чего-то добиться и желание настолько велико, что тебе это ночью снится и целый день в мозгах крутится, то Судьба или Вселенная исполнит твою мечту. Это сродни молитве: человек намаливает что-то и в конечном счете получает.
— Чем кардинально отличаетесь от себя сорокалетнего?
— Конечно, как бы я ни старался сохранять здоровье и форму, физиологически я старше себя сорокалетнего на тридцать лет. Это немало. Что касается внутреннего состояния, то стал мудрее и умнее уж точно. Может, где-то осторожнее. А в чем-то остался прежним. Когда-то я понял, что главное — не терять интерес к жизни и способность удивляться. Дети счастливы, потому что каждый день удивляются чему-то новому. И если взрослого человека так же не перестают удивлять природа, красота, любовь — все, что наполняет нашу жизнь, значит, он точно душой не стареет. Вот и я пока не перестаю удивляться и поэтому не теряю интерес к жизни.
— Песен у вас не один десяток, и почти все хиты. А какие самые любимые, дорогие сердцу? Допустим, пять-шесть?
— По порядку, по времени написания буду перечислять. Во-первых, это «Люси». Не только потому что ее исполнил мой старший сын. Наверное, это первая песня в нашей стране, которая потеснила западные хиты на дискотеках. Затем «Эскадрон». После «Люси» меня воспринимали как композитора и продюсера сына Родиона, а вот после «Эскадрона» я уже сам стал известным артистом, певцом, начал собирать огромные залы и стадионы.
Следом идут «Офицеры» — песня удивительной судьбы. Я написал ее на стыке 1990 и1991 годов, потому что стало обидно за то, как относятся к нашей армии. В девяностые там царил развал, офицеров увольняли со службы. Песня примерно два-три года оставалась незамеченной, а потом вдруг зазвучала, сейчас ее поют миллионы. Дальше назову песню «Питер»:
...Фонари, фонари, фонари, фонари,
Словно бледные лица в тумане кружат.
От зари до зари я прощаюсь с тобой,
Петербург, Петроград, Ленинград...
Это моя первая баллада после «скаковых» песен — «Свежий ветер», «Эскадрон», «Есаул». Считаю — моя самая сильная песня по музыке и поэзии. В 1992 году в Монте-Карло я получил за нее международную музыкальную премию World Music Awards.
Песня «Сделан я в СССР» — тоже знаковая, за нее мне много «прилетело»: до сих пор не пускают ни в Литву, ни в Латвию, ни на Украину. Эта песня бурно набирает обороты, становясь все более популярной.
И «Единственная» — тоже знаковая. Не скажу, что самая лучшая, но неожиданно самая популярная из моих лирических песен. Хотя музыкантам больше нравится «Моя любовь».
Могу долго еще свои песни перечислять. У каждой — своя история, но боюсь, что это займет много времени.
— Почему не стали дальше активно раскручивать сына?
— Да я его особенно и не раскручивал. Сын спел «Люси», и неожиданно для меня песня стала гиперпопулярной, я написал альбом для Родиона. Он стал собирать стадионы и дворцы, но был все-таки маленьким, ведь стал известен в шесть с половиной лет. Потом сын учился в школе, и по этой причине не представлялось возможным ездить на гастроли. Затем у Родиона стал ломаться голос... Но сейчас он вернулся на сцену, сам себе пишет прекрасные песни, все у него хорошо.
— Какой была эстрада в восьмидесятые и начале девяностых — когда вы только начинали путь на большой сцене?
— Честно говоря, никогда не следил и не анализировал. Не хотел и не хочу быть модным. Скажем, в конце восьмидесятых — начале девяностых вдруг разрешили петь абсолютно все. В советское время часть направлений в музыке находилась под запретом, а тут — делайте что хотите. Некоторые мои коллеги кинулись исполнять рок. Хотя они, мягко скажем, не рокеры. Но это было модно. Начали это петь и... потерялись. Или вот сейчас иные поп- или рок-артисты начинают читать рэп, и я не понимаю: зачем им это нужно?
Мне повезло — писал, пишу и буду писать только те песни, которые мне органичны. Не гонюсь за модой, не стараюсь выпрыгнуть из штанов, поэтому я спокоен и счастлив.
— Существует ли дружба на эстраде, в шоу-бизнесе? Если да, то кого в творческом цехе можете назвать друзьями?
— У меня со многими коллегами прекрасные отношения, но мы, востребованные артисты, постоянно на гастролях и пересекаемся, как правило, за кулисами, а этого слишком мало для того, чтобы по-настоящему дружить.
— Какие годы были для вас наиболее счастливыми и продуктивными?
— Каждый возраст по-своему прекрасен. Конечно, когда был моложе, физически удавалось сделать больше. Но с годами появился опыт, и теперь я лучше знаю, что мне нужно для счастья...
— Притом что жизнь то и дело проверяла вас на прочность: то теряли голос, то получали серьезные травмы.
— Да, у меня, как и у многих, возникали сложности. Выручал характер, доставшийся от родителей, и, конечно, спорт — я им серьезно занимался с юности. И еще то, что в свое время три года жил в казарме, носил военную форму. Знаете, это тоже приводит мозги и тело в порядок. Думаю, благодаря приобретенному в училище опыту из всех артистов на нашей сцене я — один из самых организованных. Дисциплина помогает не только не потеряться в жизни, но и выжить, когда наступают тяжелые времена. А песни и концерты — сохранять оптимизм и силу духа.
— Детей в таком же духе воспитывали?
— Родиона и Филиппа я воспитывал как мужчин. Старался, чтобы сыновья усвоили основные принципы: держать слово, физически и умственно развиваться. С девочками немного по-другому.
Дело в том, что я подолгу находился на гастролях и задолжал своей семье, детям — меня же часто не было рядом и основная часть забот по воспитанию ложилась на плечи жены.
— Давайте поговорим о любви. С супругой вы являете пример идеальной пары, по крайней мере со стороны. Что подкупило в Марине при первой встрече?
— Марина — удивительная женщина. Я ее люблю, и этим все сказано. Люблю со всеми достоинствами и недостатками. Она, и это очень важно, не только не потеряла вкус к жизни за многие годы (некоторые, знаете ли, не живут, а «существуют»), а наоборот, сейчас стала даже значительно интереснее для меня, чем раньше, в самом начале отношений. Поэтому теперь я ее не только люблю, но и уважаю за многое. За юмор, за ответственность. За открывшийся писательский дар — она ведет блог в Интернете, пишет интересные статьи.
Новый этап — выпустила собственную книгу «Единственная. Нарисовать мечту». Я с огромным удовольствием прочел. У Марины легкое перо и хороший слог, считаю, что у нее большое будущее на писательском поприще, а я всегда готов ее поддерживать.
Да, мы знаем друг друга уже десятилетия. Только сейчас начинаю понимать, насколько мы разные. Но если раньше взаимное притяжение было очень сильным из-за физического влечения и остроты чувств, то теперь больше ценю ее внутренний мир. Стал понимать, что мужчины и женщины — это разные Вселенные. И не надо друг друга переделывать под себя.
Женщины хотят постоянно слышать признания в любви, а мы, мужчины, думаем, что любящая женщина — это та, с которой слова не нужны. У меня на эту тему есть набросок песни:
И не надо ничего говорить.
Ты и так дороже всех на свете.
Клятвы — это просто слова,
А слова — это просто ветер.
Вообще, с возрастом понимаю, что качество моих песен и стихов всегда зависело от остроты чувств и переживаний, а мои чувства и качество жизни всегда зависели от любви. Любви к женщине, к детям, к окружающему миру. Поэтому я, конечно, очень благодарен за любовь и преданность своей единственной, моей Марусе.
В чем секрет счастливой семьи? Только про свою могу говорить. Терпение, любовь... Умение, когда скандалим (а мы скандалим тоже иногда!), эти искры гасить. Порой это непросто, мы до сих пор учимся.
— Двадцать второго июля у вас юбилей. Как планируете отмечать?
— Никогда жестко их не планировал, как-то всегда сами собой случались, приходили друзья, было весело... Я свои дни рождения люблю.
Семьдесят лет — серьезная дата. Встречу ее на сцене сольным концертом в Светлогорске, это рядом с Калининградом — городом, где родился. Уже один раз там в зале «Янтарь-холл» праздновал свой день рождения, хотел делать это каждый год, однако в 2020-м вмешалась пандемия. Но теперь еще круче проведу концерт на своей родине, на берегу Балтийского моря.
Еще мы с Марусей придумали посадить семьдесят деревьев в парке неподалеку от своего дома. Я сам за свою жизнь, кстати, посадил уже больше трех тысяч. Такое вот у меня хобби. Вместе с волонтерами движения «Зеленая Россия» мы посадили более двадцати миллионов деревьев по всей стране в память о погибших на фронтах Великой Отечественной.