Небоскреб для избранных
Уже с момента застройки этот дом считался самым престижным в столице. Здешний уровень жизни обитающим в коммуналках москвичам казался недостижимым. Получить ордер на квартиру в ярком образце сталинского ампира мечтала вся советская элита...
Знаменитая высотка на Котельнической набережной давно стала одним из символов Первопрестольной. Дом-гигант оформляет стрелку между Москвой-рекой и Яузой, являясь великолепной видовой доминантой города. А удачное соседство с Кремлем и Красной площадью делает его одним из самых узнаваемых среди семи высотных зданий столицы.
Строительство дома фактически началось еще в 1938-м, когда по проекту архитекторов Дмитрия Чечулина и Андрея Ростковского приступили к возведению правого девятиэтажного крыла по Котельнической набережной как самостоятельного здания. Однако в 1948—1952 годах оно было включено в новый ансамбль с частичным изменением парадного фасада.
Сталинские высотки стали первыми в СССР экспериментальными домами на каркасе. В то время таким способом активно строили небоскребы в Чикаго и Нью-Йорке, но наши инженеры привнесли в их создание ряд новшеств. Например изобрели самоподъемные краны, которые по мере роста объекта сами себя возносили с этажа на этаж. Или впервые в мире стали использовать сварку на высотных работах и новые стеновые материалы — «многодырчатые» кирпичи и пустотелые керамические блоки, призванные облегчить вес конструкции. Разработали специальные сверхпрочные фундаменты. Не говоря уже о таких уникальных операциях, как замораживание грунта.
Жилая высотка на Котельнической набережной состоит из трех разноуровневых корпусов: стосемидесятишестиметровый центральный со шпилем под литерой Б — жители называют его Башня — насчитывает тридцать два этажа и два боковых крыла в восемь — десять этажей под литерами А и В. Центральная часть высотки смотрит в сторону Кремля, боковые корпуса эффектно развернулись вдоль набережных Москвы-реки и Яузы. За счет ступенчатой структуры здание плавно и гармонично вписывается в сложный ландшафт.
Экстерьер дома выполнен в мягком бежевом цвете, нижние этажи облицованы колотым и полированным красным гранитом, что создает иллюзию мощного высокого цоколя. На фасадах располагаются многофигурные горельефы и барельефы, изображающие счастливых советских людей среди знамен, цветов и колосьев.
Великолепные подъездные холлы напоминали театральные фойе. Полы выполнены из полированных гранитных и мраморных плит. Потолки расписаны в технике гризайль. Стены отделаны барельефами из тончайшего фарфора цвета чайной розы и слоновой кости, освещают всю эту красоту массивные люстры с хрустальными подвесками и настенные бра, имитирующие старинные бронзовые подсвечники. В архитектурный комплекс входил и благоустроенный внутренний двор с пышными клумбами, фонтанами и асфальтированными дорожками.
В высотке создавались особенные условия проживания, что подчеркивало элитный статус ее жильцов. Она была напичкана самыми современными новшествами: имела центральное отопление и горячее водоснабжение от городской теплосети, а не от котельной в подвале, водопровод и канализацию (в те времена далеко не все московские дома могли этим похвастаться), в здании функционировала система кондиционирования воздуха и даже такая диковинная штука, как центральное пылеудаление — к специальной розетке в стене можно было подключить шланг и пропылесосить им всю квартиру.
Жилье в высотке предоставлялось с роскошным ремонтом, потолочной лепниной, хрустальными люстрами, дубовым паркетом, оригинальными дверями и, что самое поразительное, полностью меблированным. Имелась даже вешалка в прихожей. На кухне радовали чудеса техники: электрические холодильники, что для того времени было в диковинку, мусоропроводы и даже мусородробилки в двухкамерных мойках. А отделанная кафелем ванная комната — уже сама по себе роскошь — была оборудована калорифером для сушки белья, умывальником с раковиной и зеркалом, ящиком для хранения белья и шкафчиком для туалетных принадлежностей. Поскольку здание задумывалось как «город в городе», в его комплекс были включены гастроном, почта, булочная, химчистка, ателье и кинотеатр.
Списки будущих жильцов статусного дома составлялись и утверждались еще на стадии строительства. Квартиры давали представителям советской элиты — от работников НКВД до физиков-ядерщиков, занимавшихся по ведомству Берии созданием атомной бомбы. Причем двум из них дали ордера, несмотря на то что ученые на тот момент отбывали срок, работая в одной из «шарашек». И только выйдя из лагерей, они смогли заселиться в свои комфортные квартиры. Жилплощадь здесь получили и обласканные властью представители творческих кругов: артисты, режиссеры, писатели, скульпторы, художники, архитекторы.
Первые жильцы заселились в высотку в конце 1952-го, в их числе был известный актер Михаил Жаров. Вскоре появились Иван Пырьев с Мариной Ладыниной, Клара Лучко с Сергеем Лукьяновым, Павел Массальский, Александр Твардовский, Фаина Раневская и многие другие.
Актриса Лидия Смирнова — незабываемая Шурочка из кинофильма «Моя любовь» — рискнула обратиться к самому великому и ужасному Лаврентию Павловичу. Кинозвезда и ее муж оператор Владимир Рапопорт — четырежды лауреат Сталинской премии — ютились в маленькой комнатушке на окраине Москвы. Смирнова написала письмо Берии с просьбой улучшить их жилищные условия, и тот наложил резолюцию: «Выдать им квартиру». Но не успела Смирнова собрать вещи, как Берию арестовали. Актриса пришла в полное отчаяние. Вдруг сверху позвонили и поинтересовались: «Почему вы до сих пор не переехали?» Оказалось, что новое начальство тоже поклонники кинозвезды.
Эмоции были столь сильны, что когда Лидия Николаевна примчалась смотреть новое жилье, у нее от счастья случился обморок. «В квартире было так красиво! — вспоминала она на закате жизни. — Роскошные люстры, бронзовые ручки, тяжелые дубовые двери. В холле натертые до блеска полы. Я открыла дверь и ахнула. Как во сне! Мебель, вешалки, буфет на кухне. Смотрела на все это, и у меня колотилось сердце. А когда снова вошла в лифт, то потеряла сознание». Так и каталась — сумочка в одной стороне, зонтик — в другой, пока ее не обнаружили соседи и не привели в чувство.
С первыми жильцами в трехкомнатную квартиру корпуса Б въехала и великая балерина Галина Уланова. Тридцать четыре года спустя она обменяла ее вместе с квартирой помощницы на более просторную на шестом этаже Башни. Там теперь открыт ее музей.
Обстановка этой четырехкомнатной квартиры с панорамным видом на Кремль точно такая же, как при жизни балерины. Лампы под шелковыми абажурами, хрусталь и статуэтки в буфете — все предметы стоят на своих привычных местах, там, куда их когда-то поставила хозяйка. В спальне под кроватью примостились ее бордовые тапочки тридцать пятого размера. На столике оставлены перчатки, в прихожей торопливо сброшены сапожки, гардеробная заполнена чемоданами и саквояжами известной фирмы — балерина много путешествовала и практически объездила весь мир.
В 1956 году состоялись гастроли Большого театра в Лондоне. Давали «Ромео и Джульетту», и хотя на тот момент Галине Сергеевне уже исполнилось сорок шесть лет, публика осталась от ее Джульетты в полном восторге. Балерина вспоминала: «Идет спектакль, танцуем, безумный страх. И вот — конец, и тишина. Значит — провалились. Вдруг внезапно, как лавина, обрушились аплодисменты!» Овация длилась полчаса...
