Лорд Фостер с берега Темзы
Когда в британской столице заговорили о создании очередного футуристического небоскреба, принц Чарльз едко заметил: "Лондон, похоже, превращается в абсурдный стол для пикника - у нас уже есть гигантский огурец, теперь, судя по всему, появится огромная солонка".
«Гигантским огурцом» наследник престола назвал творение земляка — Нормана Фостера. Похожее на межгалактический корабль здание обтекаемой формы из зеленоватого стекла он создал по заказу швейцарской страховой компании. Небоскреб расположился на улице Сент-Мэри Экс, поэтому официально его именуют башней Мэри-Экс, но ироничные лондонцы не отказали себе в удовольствии посостязаться в остроумии и придумали массу более «звучных» названий: кукурузный початок, боб, сосновая шишка, гильза, сигара, вытянутое яйцо. В итоге закрепилось прозвище Gherkin — огурчик, или корнишон.
Войну с небоскребами сын Елизаветы II начал еще в восьмидесятые и до поры до времени вел бои вполне успешно. Например, отговорил инвесторов финансировать проект Людвига Мис ван дер Роэ, назвав небоскреб «гигантским стеклянным пнем, уместным в центре Чикаго, но никак не в лондонском Сити». Остались без заказов и Заха Хадид, и друг юности Нормана Ричард Роджерс.
Такая бесцеремонность возмутила многих зодчих. Газета The Sunday Times опубликовала письмо с осуждением проводимой его королевским высочеством политики «подковерного лоббизма», под которым поставили подписи маститые архитекторы-модернисты, в том числе и Норман Фостер. Впрочем, хочет того принц Уэльский или нет, но лондонский горизонт стремительно меняется и некоторые проекты, поначалу вызывавшие неприятие и насмешки, занимают потом прочное место в сердцах британцев. Так случилось и с выросшим в Сити «Огурцом».
Отведенный под его строительство клочок земли оказался крайне мал — всего 0,57 гектара. На нем располагалась старая Балтийская биржа, почти полностью разрушенная взрывом ирландских террористов. Фостер долго ломал голову, как втиснуть стовосьмидесятиметровую махину в чрезвычайно плотную застройку Сити, пока не вспомнил о гениальном изобретении русского инженера Владимира Шухова.
В 1890-е годы тот придумал прочные металлические оболочки, образующие мембрану, которая позволяет создавать криволинейные поверхности и перекрывать пролеты шириной более сорока метров. Шухов применил их в своем шедевре — радиобашне на Шаболовке, на крышах Верхних торговых рядов, гостиницы «Метрополь», дебаркадере Брянского вокзала. Сетчатые оболочки, образуя жесткий каркас, делают здание легким и ажурным, а главное — дают творцу простор для безграничных фантазий.
Неожиданно Шухов подсказал британскому архитектору решение: Фостер построил спирально скручивающуюся к узкой макушке башню в прозрачных треугольниках и ромбах с летящими вверх диагональными ребрами.
Мэри-Экс — первая высотка в мире, претендующая на звание экологической. Стенами и одновременно окнами в «Огурце» служат стеклоблоки. За счет обилия дневного света башня потребляет электроэнергии вдвое меньше обычного. Потоки воздуха попадают в здание через приоткрытые створки фасада и циркулируют между зонами, обсаженными зеленью. Фостер назвал это «системой естественного дыхания».
Первые этажи небоскреба занимают многочисленные бутики, на самом верху панорамные рестораны, а под стеклянным куполом смотровая площадка. Желающих попасть сюда немало — очередь стоит с самого утра. Поднимаешься в поднебесье на одном из скоростных лифтов, и весь Лондон как на ладони: игрушечные мосты через Темзу, Тауэр, Сити, собор Святого Павла, парки. А до соседних небоскребов, кажется, можно дотянуться рукой.