Екатерина Кузнецова. В ожидании чуда
Жены партнеров вечно ко мне ревнуют. Один даже признался: «Моя тебя ненавидит». Почему-то им кажется, что я коварная.
В девятнадцать я думала, что тридцать — серьезная дата, все в жизни уже должно быть разложено по полочкам. При этом хорошо помню мамино тридцатилетие на даче у друзей: она была в шортиках, маечке — совсем девочка. Да и сейчас, в свои пятьдесят два, мама очень привлекательна. Возможно потому, что родители — спортсмены? Но все-таки моложавость зависит скорее от внутреннего состояния души. Папа с мамой всегда были легки на подъем: выходные мы проводили на природе, на дачах у многочисленных друзей, где гости вместе с хозяевами пели, плясали, веселились.
К восьми годам я с родителями объездила всю Европу, даже в Америке успела побывать. Своей подвижностью и любознательностью пошла в них. И хотя мама на каждый мой день рождения говорит «Повзрослей уже!» — думаю, торопиться не стоит. Я и выгляжу как подросток: предпочитаю джинсы, майки, кеды. Не нравятся мне девушки, которые в тридцать одеваются и ведут себя как матроны.
Мои самые близкие подружки в этом смысле похожи на меня — тоже немного сумасшедшие. Они не имеют никакого отношения к кино, мы вместе еще со школы или университета. Когда переехала в Москву, стала неразлучна со своей рыжеволосой кумой Аней — такой же оторвой, как я. И хотя нам было уже года по двадцать три, во что только не ввязывались, даже по заборам приходилось лазить.
Однажды, когда Рыжая пришла ко мне в гости, решили выскочить к метро за мороженым. По дороге нас остановила вопросом какая-то женщина:
— Если бы вы могли изменить мир, что бы сделали?
Обычно я прохожу мимо таких незнакомцев, а тут вдруг ответила:
— Мечтаю, чтобы на земле не было войны!
Она обрадовалась:
— Вы нам подходите! Добро пожаловать в наш офис!
Не понимая куда и зачем, мы из любопытства пошли за ней. В конторе посмотрели небольшой фильм о вреде алкоголя и наркотиков, ответили на двести (!) психологических вопросов, сдали тест на ай-кью, по-прежнему не понимая: к чему это все? Уж не в разведчицы ли тут готовят? Потом нас с Аней развели по разным комнатам и сообщили: «Все плохо — согласно результатам тестов вы на грани суицида. Но не отчаивайтесь! Для спасения достаточно приобрести у нас книгу за восемь тысяч девятьсот девяносто рублей!» Мы с серьезным видом пообещали сходить за деньгами, а сами по пути домой купили бутылочку и до утра хохотали над приключением. С Рыжей мы и танцевали на улицах, и утаскивали тележки из супермаркетов, чтобы кататься на них по Москве...
В общем, мне есть что вспомнить! Сейчас у Ани двое детей, она с головой ушла в семью. А я хоть и стала чуть поспокойнее, по-прежнему люблю чудить, веселиться на полную катушку. Обожаю танцевать, особенно — на барной стойке! Мне важно порой отпускать себя, чтобы выплеснуть накопившуюся энергию.
Но все-таки постепенно взрослею. Потому что несмотря на свою открытость и доверчивость, за последние года три избавилась от многих знакомых, в основном коллег. Думала — у нас дружба, а они просто пользовались моим именем, безотказностью, желанием помочь. Я постоянно сталкивалась с завистью, нечестной конкуренцией, потребительским или собственническим отношением, когда пытались ограничить мою свободу общения.
Мне трудно давались расставания, и я долго держалась за людей, которых считала друзьями, а они отнимали и отнимали энергию. Но потом заметила, какое наступает облегчение, если разрушительная связь прекращается. Теперь легко вычеркиваю из своей жизни причинивших мне боль. Раньше не понимала, как можно одной пойти в театр или кино, даже стыдно было, а сейчас делаю это с удовольствием: чтобы наслаждаться искусством, компания необязательна. К тридцати годам наконец обрела самодостаточность.
Нет, я не утверждаю, что дружба в киносреде невозможна. Например с Марьяной Спивак, работая на проекте «Напарницы», мы сошлись за какие-то полгода. Причем настолько близко, что она стала хранительницей моих самых важных секретов. А прошлым летом, незадолго до моего дня рождения, я случайно познакомилась с Евгенией Лозой. Про нее много рассказывала общая подружка Аня Арефьева, питерская актриса, и добавляла: «Кать, вы так похожи!» День своего двадцатидевятилетия я почти полностью провела на съемках, принимая поздравления по телефону. Вдруг звонит Аня:
— Хочу вручить тебе подарок.
Говорю:
— Езжай ко мне домой. Там мама с папой приехали, накормят тебя борщом, всякой вкуснятиной. Потом и я подтянусь — отпразднуем! Подвозила ее Женя, и девчонки зашли вдвоем. Часа через два вернулась я, и мы отлично провели время. А с Лозой так подружились, что вскоре отправились вместе в путешествие. Я собиралась в Таиланд с близкой подругой Катей и обмолвилась об этом Жене. Она вздохнула:
— Везет... Не была на море четыре года.
— Да ты что?! Давай сюда паспорт!
И полетели втроем. Все вышло спонтанно, но это оказался самый классный мой отпуск: никаких разговоров о профессии, никакой актерской конкуренции — собрались вместе самодостаточные, веселые девчонки и отрывались по полной.
— Подружки — это хорошо, но и о любви забывать нельзя. Какой мужчина видится вам рядом, учитывая опыт прошлых отношений?
— Родители хотят, чтобы я встречалась с человеком взрослым, солидным, таким, кто гасил бы немного мой ураганный нрав. И за мной не раз пытались ухаживать степенные, правильные ребята, у которых жизнь расписана по строго выверенному сценарию: университет, работа, потом семья, дети... Но мне такое планирование совершенно непонятно: во-первых, знать наперед нельзя ничего, кроме погоды. Да и синоптики часто ошибаются! А во-вторых, мне кажется, если разница у мужчины и женщины больше десяти лет — это не очень хорошо. Вижу, как подруги рядом со взрослыми спутниками начинают выглядеть старше. Возможно, кто-то считает, что идеальные отношения в браке — когда муж в чем-то заменяет жене отца. Но мне важнее партнерство. И парни нравятся, с которыми я на одной волне, с кем можно совершать безбашенные поступки: гулять ночь напролет, лазить по крышам...