Екатерина Климова: «Дети выросли, и наступил период, когда можно заняться собой»
«Предугадать успех роли, фильма невозможно. Как нельзя сразу осознать, повезло тебе или нет. Все становится ясно позже. И вот тогда ты можешь сказать: «Господи, как хорошо, что я попала в этот проект!» Или наоборот: «Какое счастье, что меня не утвердили на ту картину, потому что благодаря отказу я снялась в другой прекрасной ленте, познакомилась с замечательными людьми, встретила того, кто стал моей судьбой».
Екатерина, разрешите поздравить вас с очередной кинопремьерой! На телеканале «Россия» — премьера исторической драмы «Атом» с вашим участием. Проект рассказывает об интереснейшей странице советской истории — создании ядерной бомбы...
— Да, о том, как в 1942 году, в самый разгар Великой Отечественной войны команде ученых поручили в крайне сжатые сроки создать это супероружие, а разведке — раздобыть необходимую для научного проекта информацию.
— Алексей Гуськов, который в сериале выступил и как исполнитель главной роли Всеволода Замятина (крупного чина НКВД, который курировал ядерный проект СССР), и как генеральный продюсер, рассказывал: «Это особый период в жизни и истории нашей страны, период, когда был совершен подвиг советского народа. Период, когда люди с разными биографиями и разных профессий, забыв о своем эго, обидах и своем представлении о жизни, в очень непростых условиях, бытовых в том числе, объединились в достижении общей цели...» А кого играете вы?
— Жену Замятина. Правда, она как раз оказалась за бортом всех происходящих событий — наверное, самых интересных в этом фильме. Она никак не связана с той интригой, острой динамикой, которая окружает создание атомной бомбы. Моя Мария отвечает за лирику, за любовную драму. Поэтому в сюжете стоит немного особняком.
— Съемки шли в исторических интерьерах или строили специальные павильоны?
— Квартиру Замятиных построили. Но некоторые мои сцены снимались в подлинных старых помещениях, например в ресторане гостиницы «Советская» с его роскошными хрустальными люстрами и светильниками, росписью потолков...
— Фамилия героя Гуськова на поминает фамилию куратора советской атомной программы Авраамия Завенягина. А у вашей героини был реальный прототип?
— Отчасти. Но я не смотрела фотографии жены «настоящего» Замятина , мы с художниками по гриму не добивались портретного сходства. Когда снимается не документальное, а художественное кино, все равно сценарист, режиссер, актеры создают свою историю. И в данном случае мы сами придумывали судьбы героев, выстраивали отношения между персонажами.
— Насколько соответствуют эпохе костюмы вашей героини?
— Все платья Марии были сшиты по лекалам того времени — с подчеркнутой талией, подплечиками. Работая над образом, мы с художниками много думали: что может подойти такой героине, какой цвет лучше взять, что у нее могло быть, а чего нет. С одной стороны, времена военные, тяжелые. Однако Мария все-таки женщина определенного круга, у нее муж — крупный ученый, поэтому в ее гардеробе наверняка было что-то интересное.
Но на экране у Марии нет особых — вечерних — нарядов. В основном это домашняя, обычная одежда. Кстати, украшения, которые на герои не, — мои. Точнее, моей мамы, которые, в свою очередь, ей достались от ее мамы. Сколько себя помню, на бабушке Зине всегда были эти сережки, кулончик и колечко. И мне показалось, что в этой истории подобные детали будут уместны. Сейчас такие вещи в магазинах, естественно, не продаются, это все уже винтаж. А в свое время они были очень модны. Украшения на экране — мелочи, детали. Но они важны, придают картинке достоверность, аромат эпохи.
— Как вам работалось с Алексеем Гуськовым?
— До этого мы с Алексеем пересекались на каких-то мероприятиях, но никогда не снимались вместе. Когда поступило предложение пройти кастинг в «Атом», пошла с удовольствием. Но роль мне показалась маленькой, не очень прописанной. Сказала об этом режиссеру, объяснила, чего бы мне хотелось добавить к этому образу. Через какое-то время мне позвонил Алексей Геннадьевич, который как продюсер принимал активное участие в работе над сценарием: «Катя, я написал тебе монолог. Почитай его, подумай». Таким образом, Гуськов разукрасил мне роль, добавив целые сцены.
— О чем этот монолог?
— Он очень интересный и драматический. И неожиданный. Казалось бы, банальная ситуация: через много лет брака жена узнает об измене мужа, становится ненужной. Часто обиженная женщина заявляет: «Я от тебя ухожу! Или ты уходи...»
Моя героиня ведет себя иначе. Маша говорит мужу: «Развода тебе не дам. Я годами так много делала для наших отношений, отдала тебе жизнь, родила дочку, и у меня есть права! Не собираюсь все рушить: уже не в том возрасте, чтобы начинать сначала. . . Наша семья для всех должна остаться прежней. Так я решила. А ты — как хочешь». Замятин этих слов не ожидал. Не думал, что его жена не робкая, покорная размазня, а достаточно целеустремленная, смелая женщина.
— Вы упомянули, что у героини есть ребенок — девочка. По возрасту она сильно отличается от вашей младшей дочки Изабеллы?
— Нет, она чуть постарше.
— А кто ее играл?
— Настя Екатеринчева.
— И каково это — работать рядом с непрофессиональным, юным актером?
— Дети в кино сейчас такие, что всем нам, профессионалам, дадут фору! Очень талантливые, выносливые, целеустремленные. И нам остается только стоять с ними в кадре и наслаждаться их работой. Маленькие дети, а уже такие большие артисты — это меня поражает все больше с каждым годом. Насте 10 лет, а у нее уже 8 кинопроектов.
В сериале «Атом» у нас был потрясающий режиссер Нурбек Эген, который прекрасно находил общий язык с актерами всех возрастов, создавал комфортную атмосферу на площадке. И ему не нужно было применять какие-то специальные хитрости, чтобы дети правильно работали.
— Я неслучайно уточнила возраст вашей экранной дочки. А вы не думали, чтобы эту роль сыграла ваша младшая дочь Изабелла?
— Нет, потому что по сценарию девочка все-таки постарше. Но это не главное. Когда ты уже рассматриваешь своих детей как артистов, когда делаешь на них ставку, тогда, конечно, читая сценарий, начинаешь представлять их в качестве своих партнеров. Но я никого из детей никогда не тащила в актерскую профессию.
— Ваш старший сын Матвей — ему 19 лет — учится в Театральной школе Табакова. Знаю, что вы репетируете новый спектакль — «Дорогая Елена Сергеевна» по пьесе Людмилы Разумовской, в которой как раз есть роли для парней его возраста. А вы бы не хотели, чтобы Матвей принял участие в этом проекте?
— Да нет, он еще учится. Вот когда вырастет, окончит школу, тогда посмотрим. А пока не представляю ситуацию, в которой порекомендовала бы его режиссеру или продюсеру в тот или иной проект...
Недавно я снималась в сериале «Айда!», там моим партнером был Алексей Онежен. Так вот, он ровесник Матвея, учится на втором курсе Щукинского училища, но при этом у него за плечами более 60 проектов в кино! Так получилось, что он с самого раннего детства снимался. И на площадке Леша профессиональный, целеустремленный артист, который многое знает и умеет. Смотрю на него и понимаю, что в этом отношении Матвей по сравнению с ним совсем еще ребенок. Кто-то снимается с детства, кто-то сначала учится, а потом приходит в кино. Тут у всех свой путь.
— Кстати, а вы видели картину Эльдара Рязанова, которую он снял по этой пьесе?
— Конечно, видела. И работу Марины Нееловой могу назвать шикарной... «Дорогая Елена Сергеевна» Рязанова — это совершенно удивительная история. Ведь фильм так не похож на то, что снимал до того Эльдар Александрович, это совсем не комедия. Для советского времени необычная, странная история.
Спектакль ставит молодой амбициозный режиссер Павел Пархоменко. Он очень подробно обсуждал, разбирал пьесу со мной и с молодыми актерами, которые заняты в этом спектакле (Даня Киселев, Сережа Занемонец, Даша Балабанова, Артем Ляшенко, Таня Романова, Станислав Кардашев, Арсений Вейс — это очень талантливые ребята, которые все время буквально въедаются в работу). Пересматривая потом фильм, я увидела, как тонко Рязанов в каждой сцене доносит до зрителей драму. А как повсюду разбросаны символы, знаки! Например, Елена Сергеевна, куда бы ни садилась, везде включает свет, будто она погружается во мрак от общения со своими учениками. А еще до разбора пьесы с Пархоменко я, например, никогда не замечала, что у юной Ляли на футболке бабочка нарисована. А ведь это отсылка к набоковской Лолите...
— Когда состоится премьера «Дорогой Елены Сергеевны»?
— В Москве покажем спектакль в октябре. А пока репетирую с прекрасными молодыми артистами.
— А если какой-то режиссер позвонит и скажет: «Катя, я хочу снять вас и Матвея в одном проекте!» Или «Вас и Беллу...» Будете в таком случае пробовать?
— Конечно! Мы пойдем на кастинг, если пройдем — будем сниматься. Но быть инициатором подобной истории, каких-то встреч — нет! Такого в моей жизни не было и, наверное, не будет. Я и свою карьеру всегда строила исходя исключительно из того, в каких ролях меня пробуют продюсеры, режиссеры. Есть актеры, которые сами себя предлагают, сами ищут материал, в результате иногда становятся продюсерами или режиссерами.
Для меня актерская профессия — это когда тебя взяли в проект и ты с коллективом что-то создала, сделала. Кино — содружество людей. И твой персонаж рождается на свет исключительно из этого коллективного творчества. Я — полотно, и у режиссера есть право написать на этом полотне все, что он хочет. Если бы у меня был иной характер, снимала бы сама кино, снимала своих детей. Но я другая...
— Роль Елены Сергеевны очень драматическая. И никак не связана с женским шармом, с какой-то историей любви — тем, что вам так прекрасно удается передать и в кино, и в театре.
— И как раз это мне показалось очень интересным. Такого я еще не играла, не думала о подобной героине. Мне показалось, что это даже некий мой актерский вызов.
Давно работаю с продюсером Эльшаном Мамедовым в его «Независимом театральном проекте». И вдруг Эльшан предложил «Дорогую Елену Сергеевну». Почитала пьесу и поняла, насколько она сейчас актуальна, я себе этого даже и не представляла! У меня нет необходимого для продюсера и режиссера дара сразу видеть актуальность темы, угадывать своевременность той или иной постановки. А тут поняла, что не просто хочу сыграть эту героиню: увидела, что пьесой можно очень много сказать нынешнему зрителю.