Андрей Соколов: «О женщинах надо... молчать. Вот самая правильная позиция»
«От любви глупеют. Наступает эйфория! Но это опасно, ведь нельзя быть полностью расслабленным, нужно все равно держать ухо востро. Хотя бы для того, чтобы не спугнуть и сохранить свое счастье».
Андрей Алексеевич, мне кажется, что все люди всю жизнь живут в ожидании любви. Это к вам относится?
— В любом возрасте и в любых обстоятельствах люди ждут любви. Это свойство человека, мне кажется. Даже если рядом есть другой человек и вроде бы все хорошо, все равно чего-то ждут. Есть эта запендяка, которая не дает спокойно людям жить. Расслабься уже. Нет, что-то еще все равно свербит.
— Что такое любовь?
— Да кто же ответит? Предположу, что это способность жить с другим человеком, растворяться в нем.
— Вы можете?
— Допущу такую наглость допустить, что могу. И я в этот момент счастлив. Но это состояние не может быть постоянным. Это идиотское человеческое качество — не жить сегодняшним моментом, а думать, что сейчас хорошо, но это же когда-то закончится. И начинаешь по этому поводу размышлять. Вот это и есть горе от ума. Но вот парадокс: когда ты это понимаешь, сам себя останавливаешь, расслабляешься — тогда-то и начинаешь совершать серьезные ошибки. От любви глупеют. Наступает эйфория! Но это опасно, ведь нельзя быть полностью расслабленным, нужно все равно держать ухо востро. Хотя бы для того, чтобы не спугнуть и сохранить свое счастье.
— Как вы относитесь к теории, что любовь живет три года?
— Все индивидуально. Жизнь иногда рушит все законы, алгоритмы и матрицы.
— Вы наблюдали удивительные истории любви?
— Да. У меня есть очень близкий товарищ, я считал, что если с их парой что-то произойдет, мир перевернется. С их парой произошло, а мир-то не перевернулся...
Идеальных отношений я не встречал. Все равно речь идет о компромиссах и о том, что надо принимать людей такими, какие они есть. И если неприятие, усталость или лимит боли исчерпаны, нужно расставаться. Хотя, если любви нет, иногда люди остаются вместе, ведь есть еще уважение, привычка, боязнь остаться одному и так далее... В общем, каждый решает для себя, как и с кем он проживает эту жизнь. Может быть, и один, ну, как вариант... Я недавно встретил крайне интересную для меня мысль, что надо бояться самодостаточных людей. Потому что, если человек самодостаточен...
— Никто ему по большому счету не нужен?
— Получается, что так. Это поразительная мысль, как-то она мне в голову никогда не заходила, а это имеет место быть.
— Кстати, появилось много самодостаточных женщин, вам так не кажется?
— Да. Формируется такое общественное сознание. Но не зря же женщина создана из ребра Адама. Феминизм, эмансипация — дело хорошее, однако до определенной степени. Потому что все равно отношения между мужчиной и женщиной, семья — это то, на чем, мне кажется, зиждется все мироздание. Вот эти все изыски — родитель один, родитель два и так далее — это полная ерунда...
— Вот вы говорите про семью, а сами не женаты. Можете, допустим, удивить нас, снова жениться, устроить пышную свадьбу?
— Никто не знает, как будет складываться жизнь. Как говорят, хочешь насмешить Господа, расскажи ему о своих планах. Судя по моему небольшому опыту, произойти может все что угодно и даже то, о чем ты не думаешь. Кто мог предположить ряд событий, которые сейчас происходят, хотя бы пять лет назад? Твои мысли, планы и реальность могут не совпадать.
— А кто может быть с вами рядом в любви, в отношениях?
— Мы же сейчас не анкету тестовую для моей потенциальной невесты составляем?
— Не анкету, но просто интересно, кто нравится секс-символу. Я надеюсь, вы уже перестали отказываться от того, что вы вообще-то первый секс-символ Советского Союза?
— Первый и единственный, как президент Советского Союза... Так вот, было бы странно от меня слышать какие-то соображения по поводу женщин. Когда слышу рассуждения мужчин о женщинах, у меня это вызывает некое недоумение. Об этом надо молчать — вот самая правильная позиция.
— Вам не кажется, что многие влюбляются не просто в интересного мужчину Андрея Соколова, а добиваются вашего внимания потому, что вы статусный, медийный, появиться рядом с вами на красной дорожке престижно. То есть как ни посмотри, вы — человек полезный и, вообще, в каком-то смысле трофей.
— Есть такое очень хорошее слово «нужник», от слова «нужен». Много лет назад меня научили этому очень интересному слову. И поэтому очень ценишь тех людей, с которыми идешь по жизни, начиная аж со школьной скамьи. Рядом с ними ты можешь быть любым, хоть лицом в салат падать. У меня есть ребята, с которыми мы переписываемся, все время на связи, но видимся раз в два года. Но это не вредит нашим отношениям, которые проверены временем и самой жизнью. А то, о чем вы сейчас спрашиваете, конечно есть. Это, кстати, очень заметно со стороны, когда ты видишь какого-то своего коллегу и думаешь: неужели он не понимает, что его используют? Но это тоже издержки профессии. И с женщинами то же самое бывает.
— А вы отличаете одних от других — тех, кто использует, и тех, кто искренне вас любит?
— Хочется верить, что отличаю, есть опыт. Как говорится, по минному полю два раза не ходят.
Жизнь вообще так устроена, что мы часто общаемся по необходимости. Иногда понимаешь, что кроме твоих связей, знакомств или возможностей от тебя ничего и не нужно, тогда это начинает напрягать. Не потому, что людям нельзя помочь, надо помогать. Просто когда идет монетизация отношений в дружбе и любви, особенно обидно.
— Хотела спросить про вашу новую грань — вы начали преподавать, набрали в прошлом году актерский курс. И эта история тоже немного про любовь, и вот почему. Когда я смотрела репортажи, я обратила внимание, что у вас там в основном девочки.
— Да, было двадцать шесть, осталось двадцать, парней сейчас добираю.
— Так вот, у ваших студенток глаза горят. Одна барышня говорила, что, когда пришла на вступительные экзамены и увидела вас, у нее по всему телу разлилось тепло. Никогда не слышала, чтобы так чувственно и откровенно рассказывали о руководителях курса. Понятно, что они в вас влюблены, каждая по-своему.
— Так и я в них влюблен тоже, я к ним привязался. И это мешает преподавать, потому что я их жалею... Хотя они молодцы, не дают повода для жалости, пашут как лошади. Все уже прошли через школу кинематографа. Я стараюсь приглашать своих друзей, коллег, чтобы они вживую с ними общались. И все мои студенты уже были и на съемочных площадках, и в театре, и на репетициях. Мне как раз этого не хватало, когда я учился в Щукинском училище. Это колоссальная школа, но там были и пробелы, которые я хочу заполнить. Потому что главное даже не практика, а ощущение себя в пространстве. Вот мне всегда не хватало такой дисциплины, которая называлась бы «как себя вести, окончив вуз». Как существовать в пространстве, как в театральный социум входить — это крайне важно. Потому что самые счастливые актерские годы — это годы учебы. Когда в институте пропадаешь, у тебя глаза горят, крылья за спиной. А когда вылетаешь, это вдруг исчезает. Встреча с реальностью бывает очень болезненной, просто как мордой об стол. Очень хочется, чтобы у моих студентов таких потрясений не случилось, потому что кто-то после них может и не подняться. Многие же ломаются.
— Я думаю, что у вас есть какой-то блокнот или специальные файлы, где вы пишете, что важно рассказать студентам.
— Конечно, и железная формулировка, с которой я начинаю разговор: «Научить нельзя, можно научиться». Захочешь научиться, научишься. Не захочешь, хоть ты тресни, не получится ничего. И второй самый главный постулат: «Что-то доказывать в этой профессии можно только делом, больше ничем».
У меня был хороший педагог Борисов Михаил Борисович, царствие ему небесное, и он говорил, что когда актер начинает рассуждать на репетиции, когда болтает, вместо того чтобы экспериментировать, — значит, не знает, что делать. И это абсолютно точно! Когда мне студенты начинают что-то долго рассказывать, я останавливаю: «Так, а теперь делайте».
— Недавно все обсуждали новости киноиндустрии, в которой якобы образовался острый дефицит кадров, начиная от артистов и сценаристов, заканчивая технарями и гримерами. Но существует и противоположное мнение, что в кино полным-полно невостребованных или просто перебивающихся мизерными заработками людей. Где же правда?
— На мой взгляд, правда посередине. В любой профессии, не только в актерской, мало профессионалов. Именно профессионалов и людей высокой квалификации, которые действительно хотят заниматься делом. Это было, есть и будет. Наиболее ярко это в творческой сфере проявляется, потому что люди на виду и их орудие труда — они сами, их психофизика. Если в ресторане человек наладил производство, закупил оборудование, правильные продукты, пироги нормально пекутся. А здесь все зависит конкретно от тебя — твоего лица, физической подготовки, мозгов, нервной системы, умения запоминать текст и много еще чего, например знания языков. Если ты хочешь сниматься у Спилберга, выучи хотя бы английский. Все в совокупности подразумевает постоянную серьезную работу. Мне очень запомнился ответ Лены Шаниной (она тогда как раз играла Кончитту) на вопрос, почему она на сцене такая яркая, а в жизни тихая и скромная: «У меня нет жизненных сил, чтобы быть еще и в жизни такой яркой, кричащей, потому что я все отдаю там».
