Дал себе слово, что сделаю все возможное и невозможное, но стану актером

Караван историйРепортаж

Александр Михайлов о съемках в фильме «Любовь и голуби» и о работе с Гурченко, Дорошиной, Гундаревой

Наталья Николайчик

Фото: Филипп Гончаров/архив «7 дней»

«Мой любимый эпизод из фильма «Любовь и голуби» — как Вася Кузякин в голубятне рассказывает дочери историю из детства — про дурачка, доброго, обожавшего голубей, но погибшего из-за людской жестокости. Володя Меньшов просил, чтобы я говорил легко, без трагизма. Я старался. Но у меня сердце щемило — я вспоминал один из самых морально тяжелых моментов своей жизни...» — рассказывал в одном из интервью Александр Михайлов.

Я был ребенком лет пяти, в нашем поселке Цугольский Дацан (а я родился в Забайкалье) жил дурачок по имени Даржей. Ему было лет девять, добрый, светлый, но не от мира сего. Он улыбался, бормотал какие-то непонятные для нас вещи, животных и птиц очень любил. Хотел с мальчишками общаться, но его не принимали, насмехались над ним, потому что он казался странным. Однажды мы играли целой ватагой и к нам подошел Даржей. Мы стали шутить над ним, он обиделся, начал убегать, мы — догонять. Свистели вслед и бросали придорожные камушки. Я тоже, поддавшись инстинкту, взял небольшой камушек и кинул. Вдруг Даржей остановился и удивленно на нас посмотрел. На лице была струйка крови. Он совсем не умел защищаться... Все ребята, увидев кровь, перепугались. Никто не знал, чей камень его ранил. Каждый думал, что его. Сразу после той истории Даржей пропал. Говорили, что заболел и умер. Я тоже ощущал груз вины. Мама работала допоздна, я ложился спать один. Когда долго не мог заснуть, иногда казалось, что на меня из окна смотрит Даржей. Я прятался под кроватью. Маме, которая находила меня на полу испуганного, я объяснял: «Даржей приходил. В окно смотрел!» Она успокаивала: «Его нет!» Это был детский кошмар. Потом прошло, конечно... Но, если честно, воспоминание тяжелым грузом лежало у меня на душе. А пять лет назад я приехал на родину, и одноклассница по прозвищу Муха — рыжая такая, когда-то она была мне как сестра — рассказала, что года через три после тех событий, когда нас с мамой уже не было в Цугольском Дацане, Даржей вернулся и прожил еще лет пятнадцать. Каким счастьем стало для меня это известие! Ведь воспоминание о том несчастном случае с Даржеем я носил на душе почти шестьдесят лет!

Кроме бурятов, в Цугольском Дацане жило и много оседлых цыган. Нашим соседом был один из них — дед Степан, седой красивый старик, сапожник. Цыгане его очень уважали, даже кочевые: когда они в кибитках приезжали в наш поселок, первым делом шли к нему. Цыгане и ко мне относились хорошо, и я тоже любил их общество и не раз сбегал в степь, где останавливался табор. Мама переживала, но дед Степан ее успокаивал: «Пусть Санька на воле поживет!» Я очень любил ночами сидеть у костра, когда цыгане пели-танцевали. Меня это завораживало, и эту любовь к цыганской песне и ночным пляскам у костра я сохранил на всю жизнь...

Александр Михайлов с мамой Степанидой Наумовной, 1949 год. Фото: из архива А. Михайлова

Мы с мамой жили в землянке

Родители разошлись, когда мне было года четыре. Причину расставания я не знаю. Нашим домом была бывшая монашеская буддийская келья с одним окном, вросшая в землю, очень маленькая — метра два на три с половиной. До сих пор сохранилась, я каждый год туда приезжаю... Жили впроголодь. Было тяжелое послевоенное время. Помню, находил на помойке тюбики из-под зубной пасты, выдавливал остатки и съедал. Это было единственное доступное лакомство. У мамы была тяжелая работа. Помню, как она, абсолютно без сил, приходила домой, зажигала свечу, брала балалайку и начинала петь: «Ох, горькая я, зачем на свет родилась, была бы я стеклянная, упала б да разбилась...» А потом говорила: «Ну что, Шурка, давай попоем!» И мы вдвоем пели с ней народные песни... Это были удивительные минуты жизни...

Когда мне было восемь, мама решилась на переезд на станцию Степь — там располагалась военная часть и можно было найти какую-то работу. Она устроилась посудомойкой, а по вечерам обстирывала солдат и офицеров. В доме стоял неистребимый запах мокрого белья. Маме, конечно, досталась трудная жизнь. Всегда она работала тяжело: и шпалы на железной дороге ворочала, и трудилась на кирпичном заводе. Внешне — русская красавица, высокая, статная, яркая, гордая как королева. Только руки — очень крупные, потрескавшиеся — выдавали, какую непосильную ношу она несла. На станции Степь с жильем тоже было неважно. Я уже не помню, но мама рассказывала, что нам вначале дали землянку, которую раньше использовали как морг. Установили там печурку, топчанчик. Мы прожили так целый год, а потом нам дали жилье чуть получше. Когда зимой начиналась метель, наш домик заносило, и соседям приходилось нас откапывать. Заносы случались по два-три метра, и сами выбраться мы с мамой не могли. У потрясающего певца и поэта Лепехина есть песня со словами: «Двери снегом занесет до самих окон. И подумает народ, может, умер он». После снежных бурь и заносов обычно в Забайкалье наступало абсолютное затишье. Я это обожал: дым как стрела уходит в небо, светит солнце, мороз градусов сорок. Идешь в школу, и комки на дорогу падают: бух, бух — это были воробьи. Я их — за пазуху. Они отогреются у меня на груди, я зайду в класс, а они фыр-р — и разлетаются. Учительница кричит: «Михайлов, вон из класса!» Я — в коридор. На улицу не выгоняют — холодно. И я стою там с воробьями и улыбаюсь, счастливый. Рассматриваю морозные узоры на стеклах. И никакой тебе математики...

Александр Михайлов и Михаил Бузылев-Крэцо в фильме «Мужики!..», 1981 год. Фото: «Мосфильм»/Legion-Media

И летом у нас тоже было красиво. Наше местечко не зря называлось Степь. Ни речушки, ни деревца — ковыль до горизонта, как в фильме Никиты Михалкова «Урга — территория любви». Много солнца. Но никакой воды поблизости, только в четырех километрах была лужица под названием Переплюйка. Как же я мечтал о какой-то водной стихии! Так хотелось искупаться в большой реке. Я по этому очень скучал — в Цугольском Дацане была река с быстрым течением Онон, приток Шилки. А однажды в школьной библиотеке, листая журналы, я наткнулся на репродукцию «Девятого вала» Айвазовского и просто оцепенел. Я не мог представить, что волны могут быть такими огромными! С тех пор стал мечтать о море и только о нем. Дважды сбегал в Нахимовское училище. Пробирался на поезда, которые следовали в направлении Ленинграда, и ехал зайцем. Меня ловили и возвращали. В первый раз мама отхлестала меня мокрым полотенцем, в следующий раз поставила в угол на колени. Но она понимала, что бороться с моим желанием невозможно, оно очень серьезное. И фактически совершила подвиг — подчинилась желанию ребенка, услышала меня, бросила все, снялась с насиженного места. Все деньги, которые были скоплены, мама потратила на билеты. Мы собрали чемоданчик с железными углами и узелок — это был весь наш скарб — и отправились во Владивосток. Но там выяснилось, что для поступления в мореходку нужно было окончить восемь классов, а у меня за спиной имелось только семь — года не хватало. И я пошел в ремесленное училище — «ремеслуху», которая специализировалась на сборке стальных конструкций. Учился на газо- и электросварщика. Выбрал РУ № 10 по нескольким причинам. Первая — там выдавали тельняшки. Вторая — училище располагалось на мысе в бухте Диомид, это открытые ворота в Японское море. В свободное время я убегал на берег и любовался океанскими лайнерами, мечтая, что и я когда-то окажусь на корабле.

Наталия Белохвостикова и Александр Михайлов в фильме «Змеелов», 1985 год. Фото: «Мосфильм»

Иллюминаторы лопались, как яичная скорлупа

После окончания «ремеслухи» я должен был идти на завод, но сбежал на корабль к рыбакам. Меня взяли учеником-мотористом на дизель-электроход «Ярославль». В машинном отделении я пробыл год. Потом перешел на корабль «Курган» в электроцех. Два года ходил по Тихому океану, бороздил Японское, Охотское, Берингово моря. По четыре-пять месяцев без берега... Это самое прекрасное время в моей жизни! Если бы не случился в Охотском море страшный шторм, я бы не списался на берег. Был бы морской волк — не капитан, но старший механик или старший электрик на корабле... Но в ту бурю погибло несколько кораблей. Огромные волны захлестывали палубу и тут же превращались в лед. Средние рыболовецкие траулеры, где в команде насчитывалось человек 16—18, пострадали больше всех. Наше судно было больше по тоннажности, на борту — 74 человека. И его бросало по волнам как щепку, иллюминаторы лопались, как яичная скорлупа. Вся команда днем и ночью, теряя сознание от холода, напряжения и ужаса, не останавливаясь колола лед. Чтобы не упасть за борт, привязывали себя канатами и долбили ледяные глыбы. Многие сейнеры, которые попали в тот шторм, покрывались ледовым наростом, тяжелели и уходили на дно. То, что наше судно вернулось в порт Владивостока, было чудом. Нас уже и не ждали. На причале меня встречала мама. И мне сразу бросилась в глаза седая прядь в ее волосах. Первое, что она сказала: «Все, сынок! Или море, или я». Я вынужден был списаться на берег: я же ее единственный сын и не мог заставлять ее страдать. Сам, конечно, переживал. Но ослушаться мать не мог. Хотя теплилась надежда, что через год-два страсти улягутся, мама успокоится и я снова вернусь к своим рыбакам... Что ж, жизнь, хоть и не сразу, предложила мне неплохую замену.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Ирина Мазуркевич. Служебный роман Ирина Мазуркевич. Служебный роман

«Он же намного старше и женат. А если останешься одна?» Я об этом не думала...

Коллекция. Караван историй
10 автомобилей, которые почти не изменились за десятки лет 10 автомобилей, которые почти не изменились за десятки лет

Некоторые модели становятся настоящими отступниками, которые не меняются годами

Maxim
Людмила Поргина «Ленком». Коллеги Людмила Поргина «Ленком». Коллеги

Судьба подарила мне театр «Ленком», где я встретила свою любовь

Караван историй
Полный апгрейд Полный апгрейд

Что такое перезагрузка, когда, кому и зачем она нужна

Новый очаг
Анна Михалкова: «Иногда развод – единственное правильное решение» Анна Михалкова: «Иногда развод – единственное правильное решение»

Анна Михалкова абсолютно естественна и в жизни, и на экране

Psychologies
«Инвесторы доверяют российскому рынку» «Инвесторы доверяют российскому рынку»

Российские инвестиции работают в отрыве от внешних рынков капитала третий год

Деньги
Венсан Кассель и Тина Кунаки. Еще раз про любовь Венсан Кассель и Тина Кунаки. Еще раз про любовь

История любви Венсана Касселя и Тины Кунаки

Караван историй
Подать газу Подать газу

Что сдерживает перевод российской сельхозтехники на газомоторное топливо

Агроинвестор
Егор Корешков: «Близких людей не может быть много» Егор Корешков: «Близких людей не может быть много»

Егор Корешков о стеснении, джентльменских замашках и распределении ролей в паре

Cosmopolitan
Надежда Румянцева. Звезда, которая вовремя покинула экран Надежда Румянцева. Звезда, которая вовремя покинула экран

О любимице советских зрителей Надежде Румянцевой — в рассказе ее мужа

Коллекция. Караван историй
Первый загар. Где можно погреться уже весной Первый загар. Где можно погреться уже весной

Отправляемся в края, где в самом начале сезона уже можно насладиться солнышком

Добрые советы
Белых пятен больше нет Белых пятен больше нет

Десять удивительных географических объектов, открытых в XX и XXI веке

Вокруг света
Лучшие друзья не подведут: как и зачем женщины инвестируют в бриллианты Лучшие друзья не подведут: как и зачем женщины инвестируют в бриллианты

Как выбрать инвестиционные бриллианты, какая судьба ждет эти камни

Forbes
Угасание евро Угасание евро

Почему европейская валюта становится токсичной для мира

Деньги
Анфиса Чехова: «Я не тот человек, который верит во все подряд» Анфиса Чехова: «Я не тот человек, который верит во все подряд»

Любимые блюда Анфисы Чеховой. Каких принципов питания она придерживается?

Лиза
Португальские инь и ян Португальские инь и ян

Два лидера «революции гвоздик», которые были во многом едины и неделимы

Дилетант
«Капитал лишним не бывает» «Капитал лишним не бывает»

Почему инфлюенсеры двигают рынками капитала и почему был приобретен Хоум Банк

Деньги
4 ошибки, которые не стоит совершать, узнав об измене 4 ошибки, которые не стоит совершать, узнав об измене

Ошибки, от которых необходимо воздержаться, узнав о неверности партнера

Psychologies
Темная сторона ИИ Темная сторона ИИ

Влияние нового вида интеллекта, которое трудно предсказать

Psychologies
Иностранцев поставят перед непростым выбором Иностранцев поставят перед непростым выбором

Держатели иностранных акций могут начинать осторожно радоваться

Монокль
Особое место Особое место

Хакасия – настоящий кладезь локаций с высокой энергетикой

Лиза
Андрей Михайлов: «Эволюция людей похожа на одомашнивание самих себя» Андрей Михайлов: «Эволюция людей похожа на одомашнивание самих себя»

Футуролог Андрей Михайлов — о влиянии технологий на человеческие привычки

РБК
Полезный канцелярский товар: 7 крутых идей, как использовать клей ПВА в быту Полезный канцелярский товар: 7 крутых идей, как использовать клей ПВА в быту

Канцелярский клей предназначен не только для создания школьных поделок

ТехИнсайдер
Вреден ли микропластик? Вреден ли микропластик?

Микропластик находят везде: в Марианской впадине и даже в человеческой крови

Maxim
Я — сноб: хореограф Егор Дружинин Я — сноб: хореограф Егор Дружинин

Режиссер и хореограф Егор Дружинин о важности пауз и балете-дефиле

СНОБ
Сверхнизкие орбиты: уникальные возможности и интрига освоения Сверхнизкие орбиты: уникальные возможности и интрига освоения

Сверхнизкие орбиты открывают перспективы, которых нет у других космических высот

Наука
Электрический фантом Электрический фантом

Состоялся мировой дебют электрической Frauscher × Porsche 850 Fantom Air

Y Magazine
Те же грабли Те же грабли

7 ошибок при уборке, из-за которых в квартире никогда не будет чисто

Лиза
Юрий Стоянов: «Я непростой человек, но, мне кажется, не мерзавец» Юрий Стоянов: «Я непростой человек, но, мне кажется, не мерзавец»

Я стал знаменитым ради женщин. В профессию пошел, чтобы нравиться им

Коллекция. Караван историй
Бернс, Лабковский, Тавваб: 5 книг для психологической поддержки Бернс, Лабковский, Тавваб: 5 книг для психологической поддержки

5 книг для психологической поддержки

СНОБ
Открыть в приложении